Последний пациент

В дверь тихо постучали.
«Войдите» – ответил Иван Александрович и замер в ожидании: каждый новый пациент вызывал у него волнение. Первое впечатление самое важное – считал он и старался расположить к себе пациента с первой встречи. Кабинет Иван Александрович оформил с максимальным комфортом для посетителей. Здесь был удобный диван горчичного цвета и часы на стене в виде подмигивающего солнца. На журнальном столике стоял электрический чайник, пара чашек и чай. А у противоположной стены, на чёрной тумбочке, мерно бурля, возвышался аквариум. Весь интерьер словно говорил: ты не на приёме у врача, а в гостях у приятеля.
«Да…это мой клиент…» – решил Иван Александрович, рассматривая вошедшего мужчину. Средних лет, хорошее телосложение. Одет в свитер с оленями, из тех, что любят продавать в торговых центрах перед новогодними праздниками. На взгляд Ивана Александровича, свитер для конца мая, пусть и не самого тёплого, был лишним. Серые, потёртые брюки с проглаженными стрелками. Весь этот образ дополняла короткая стрижка и напряженный взгляд.
«Добрый день! – Иван Александрович привстал из-за стола, приветствуя посетителя, и указал на кресло перед собой. – Присаживайтесь сюда!»
Пока мужчина устраивался, он незаметно кликнул в ноутбуке мышкой, открыв файл пациента. Много пользы это не принесло. Иван Александрович позволял посетителям сохранять анонимность, удваивая при этом оплату за сеансы. Некоторым пациентам было легче раскрыть свои внутренние проблемы, оставаясь под защитой псевдонима. Ивану Александровичу это не мешало, а прибыль увеличивало. Информация была исчерпывающая: тридцать пять лет, псевдоним «Последний пациент».
– Меня зовут Иван Александрович, – он улыбнулся посетителю, – а вы, значит, Последний пациент?
– Да… – мужчина, ссутулившись, устроился на краешке кресла и смотрел мимо психолога куда-то в угол. – Мне позвонила ваша секретарша, напомнила про приём, сказала не опаздывать, так как я последний пациент, вот я и подумал…
Около года назад Иван Александрович дал распоряжение секретарше предупреждать клиентов и совершенно забыл об этом.
«Нужно будет отменить эти чёртовы предупреждения, смысла в них уже нет… – подумал Иван Александрович и произнёс:
– Неплохой каламбур вышел, мой друг! Вы же позволите называть вас другом?
– Если хотите… – безразлично ответил мужчина, продолжая смотреть куда-то мимо Ивана Александровича.
– Хо-ро-шо… – произнёс он по слогам, выигрывая время подумать, и откинулся в кресло. – О чем же вы хотели со мной поговорить?
Мужчина словно очнулся. Заёрзав на кресле, он посмотрел на психолога. Воспалённый, обеспокоенный взгляд зацепился за фигуру врача и завис на ней. Иван Александрович при этом почувствовал себя неуютно.
– О Полли… – он произнёс это тихо, но с явным акцентом на имени.
– Интересно. Полли это кто, ваша знакомая?
– Нет, – мужчина смотрел прямо, не мигая. – Ваша знакомая…
– В каком смысле? – слова посетителя звучали так уверенно, что Иван Александрович стушевался.
– Я вынужден объяснить… – мужчина отвёл взгляд в сторону. – С самого детства я вижу мертвецов…
Ивану Александровичу пришлось сделать над собой усилие, чтоб не улыбнуться.
– Их духи порой приходят ко мне, – мужчина мял в пальцах и без того вытянутый край свитера. – Порой просят что-то передать родным, порой что-то сделать…
– Вы медиум или экстрасенс? – перебил его Иван Александрович.
Тяжелый взгляд мужчины устремился на врача.
– Я говорю, что общаюсь с мертвецами, – он отчеканивал каждое слово так, будто пояснял ребёнку.
– Извините, я просто пытаюсь понять, что могу сделать для вас как психолог…
– Мертвецы просят меня о чём-то, – упрямо продолжал мужчина. – Полли пришла три дня назад и попросила вас убить.
Повисло молчание. Работая психологом, Иван Александрович несколько раз сталкивался с душевнобольными, но успевал грамотно перенаправить их к специалистам. Поэтому он не имел опасений встретить одного из пациентов в своём доме с револьвером в руках, как в фильме «Шестое чувство». Теперь он ощутил, как страх, словно холодная капля воды, заполз за воротник рубашки и пополз вдоль позвоночника. Кожа стала гусиной. Никто не мог дать гарантии, что у этого мужчины нет ножа или злополучного пистолета. Никто не мог обещать, что этот странный взгляд не является взглядом убийцы. Впервые за всю практику кабинет показался Ивану Александровичу неуютным и небезопасным.
«Даже экстренной кнопки нет…» – подумал он, проводя рукой по затылку, и обратился к мужчине, вкладывая в голос всё самообладание, на какое был способен:
– Вы это сделаете?
– Нет, – мужчина отвёл глаза. – Я пришел предупредить…
– О чем? – Иван Александрович старался не выдать облегчение.
– Полли хорошая девочка… – мужчина глубоко вздохнул. – Но очень обиженная… она сказала, вы сделали ей плохо…
– Я не очень понимаю, о ком мы говорим…
– Молодая девушка, лет семнадцать ей было… – мужчина посмотрел на врача. – Волосы длинные светлые, и голос такой звонкий, почти детский… сейчас он не такой… у призраков другие голоса, но иногда проступает этот живой голос… я неясно вижу лицо, оно скрыто волосами… возможно, из-за увечья… призраки не любят показывать смертельные раны… у неё было увечье на лице?
У Ивана Александровича похолодели руки. Лицо застыло в улыбке, словно восковая маска, он отчетливо это ощущал. Мужчина так просто спросил об этом, что он чуть не ответил «Лопата соскользнула…». Воспоминания, давно похороненные внутри сознания, едва показались наружу и пропали.
– Мне сложно сказать, я всё еще не понимаю, о ком вы, – голос чуть дрогнул, Иван Александрович это почувствовал. – Это какая-то известная девушка?
– Да нет же, это Полли, хотя, возможно, вы звали её Полина или как-то ещё… – посетитель по-детски всплеснул руками и, словно устыдившись порыва, отвёл глаза.
– Откуда я могу её знать? – Иван Александрович рассчитывал, что прямой вопрос заведёт пациента в тупик.
– Вы её убили.
Наступила тишина, лишь тиканье часов и звуки аквариума нарушали её. Иван Александрович бегло взглянул на фото жены и дочери, стоящее на столе, постучал пальцами и заговорил.
– Дружище, это серьёзное обвинение, вы понимаете? – впервые с той ночи он думал об этом, и этот несуразный человек добавлял в мысли что-то очень мрачное, почти мистическое.
– Да нет же, как вы не поймёте, я не обвинять пришёл, а предупредить! – мужчина снова всплеснул руками, и в голосе проскочили инфантильные нотки.
– О чём предупредить?
– Она скоро выберется… – прошептал мужчина, чуть склонившись к Ивану. И тот ощутил, как недоброе предчувствие сдавило горло, понадобилось время, чтобы он смог заговорить.
– Откуда?
– Я не знаю точно… – мужчина наморщил лоб, будто силясь припомнить. – Ничего точного, только, что там темно и плохо… по-моему сыро и холодно. Я не знаю, где вы её оставили…
– Нигде я никого не оставлял! – за всю практику он впервые повысил голос в кабинете. Иван Александрович взглянул на часы, и подмигивающее солнце напоминало ему лицо уродливого карлика. Это окончательно выбило его из колеи.
– Я не о том, – продолжил мужчина, не обратив никакого внимания на смену интонации собеседника, – поймите вы, это произойдёт очень скоро. Вот-вот… но это будет не та девочка в голубом сарафане, которую вы помните. – Иван, не скрывая волнения, барабанил пальцами по столу, а в ушах стояло нежное шуршание её сарафана. – Вернувшиеся призраки ужасны, а месть их не знает границ. Я сталкивался с разными случаями, страдали невинные. Целые семьи кончали с собой… а она выберется… очень скоро...
– Вам стоит уйти. – Иван уже не смотрел на посетителя. Он должен был остаться один, всё спокойно осмыслить.
Мужчина поднялся, и, подойдя к аквариуму, отодвинул тумбочку. С минуту он что-то искал там на четвереньках, потом вернулся к столу и положил перед Иваном Александровичем маленький жёлтый предмет.
– Она сказала, что потеряла её здесь… я вас предупредил, – голос был серьёзным, несмотря на заметное волнение. – Теперь, если что-то случится с вами или вашей семьёй, – он кивнул на фото, стоящее на столе. – Я за это ответственности не несу. До свидания.
Мужчина вышел из кабинета и беззвучно притворил за собой дверь.
Иван смотрел на предмет, и пот крупными каплями стекал по его напряжённому лицу. Это была маленькая жёлтая пуговка с изображением бабочки. Как забавно смотрелись эти пуговки на её голубом сарафане.
Он вспомнил всё. Воспоминания, как затравленные звери, выползли из тёмных уголков сознания, куда он сам их и запер.
Тогда в клубе Иван был с друзьями и собирался провести время в приятной мужской компании. Выпить пива, может что-то крепче, покурить кальян. Хорошая музыка, удобные диваны, go-go на шестах. Всё это расслабляет. Он заметил её сразу. Стройная, в глазах искорка, такая же когда-то была у жены. Они были чем-то похожи, только разница в возрасте. Она подсела и сразу захватила всё его внимание. Абитуриентка факультета психологии, лихорадочно горящая желанием впитывать знания. Оказалось, она заметила его на кафедре, Иван Александрович иногда проводил занятия для старших курсов. А главное, она читала его публикации. И была в восторге. Вокруг них двоих словно образовался вакуумный шар. Пропали go-go, друзья, музыка, остались лишь они двое. Он рассказывал ей о случаях, с которыми работал, и сам не заметил, как предложил поехать в его кабинет.
«Поехали!» – сказала она и улыбнулась.
Иван Александрович уже не мог остановиться. Тактично распрощавшись, они выскользнули из клуба, а уже полчаса спустя пили шампанское на горчичном диване и изучали дела пациентов. Когда наступил рассвет, она стонала под ним на письменном столе. Полина называл он её, и это имя, словно мёд стекало по губам.
Следующий день стал кошмаром сомнений и размышлений. Он корил себя за эту слабость и чётко решил распрощаться с девушкой.
Полина вошла вечером в кабинет, и шелест её голубого сарафана заставил его забыть всё на свете. Эти смешные жёлтые пуговки-бабочки словно дразнили. И опять были стоны, стол и рассвет.
«Никаких отелей, – предупредила она. – Мне нравится в твоём кабинете».
Иван не мог отказать. Тогда и появилось правило последнего пациента. Секретарша уходила и появлялась она.
Иван Александрович любил жену, пятнадцать лет не шутки, она помогла ему добиться всего. И это ужасно давило, словно он присвоил себе чужие достижения. С Полиной такого не было, он чувствовал себя самодостаточным. До того самого дня, когда она пришла с серьёзным лицом.
«Ты женат…» – Иван не смог понять, угроза в её словах или упрёк.
Она нашла его блог в интернете. Там во многих статьях фигурировала его семейная жизнь, дочь и главное жена.
«Интернет выдаст всех…» – подумал он в тот вечер.
На карту было поставлено многое. Пятнадцать лет брака, дочь, два кота. То благополучие, за которое человек в какой-то момент начинает держаться.
А Полина не собиралась отпускать его. В глазах появилось что-то по-настоящему взрослое. В ту ночь он долго думал, а потом поехал в лес и вырыл яму. План с пикником родился сам собой.
Следующим вечером Полина была счастлива. Рассказывала, а скорее мечтала, как поддержит при разводе, как поладит с дочкой, как они обязательно заберут одного кота. Она нарезала его жизнь, словно пирог, только добавляя ему этим решимости. И они поехали на пикник…
А потом была поляна, кусок троса, оставивший на ладонях следы подтёков, и яма.
Это было так давно и при этом словно вчера.
«Что же делать… – Иван устало потёр лицо. В кабинет проникли сумерки, и ему стало не по себе. Все слова о мистическом, кажущиеся смешными днём, к вечеру принимают другой оттенок. Он гнал мысли о призраках, но не мог взять в толк, откуда этот полоумный дурачок узнал такие подробности. Откуда мог знать, где спустя год всё еще лежит пуговица. Он взял её со стола и покрутил между пальцев.
«Призрак, конечно, мстить не станет, это бред… – произнеся это вслух он невольно поёжился. – Но улики стоит уничтожить до конца, не хватало, чтоб какой-то дебил запорол всё дело, раскопав тело… и закопав в эту яму мою жизнь…»
Принимая это решение, Иван категорически отрицал страх перед призраками, отрицал, но чувствовал его.

****
Иван Александрович не любил спешки в серьёзных делах и при других обстоятельствах выждал бы пару дней и всё взвесил. Но ситуация складывалась из ряда вон, этот человек знал слишком много подробностей, и нельзя было допустить, чтоб он нашёл тело. Времени на раздумье не оставалось.
Спустя час, Иван Александрович ехал по направлению к захоронению. На заднем сиденье лежала новая лопата, топор на длинной пластиковой ручке, мешки для мусора и приобретённая по совету интернета канистра сильной кислоты. Он периодически смотрел в зеркало заднего вида. От былого спокойствия не осталось и следа. Ему то и дело мерещилось шуршание её платья.
«Медлить нельзя, – думал он, – не то я сам начну призраков видеть, как этот шизик…»
Поляна находилась в стороне от города. Окружавшие её деревья и кустарники отлично защищали от ветра и создавали спасительную тень в знойные дни. Она идеально подходила для проведения семейного отдыха и пикников. Но расположенная неподалёку заброшенная свалка отпугивала от этого места всех любителей природы, а маргинальных личностей Иван не опасался ни год назад, ни сейчас.
Когда автомобиль въехал на поляну, сумерки переросли в темноту. Он вышел из машины, оставив включёнными противотуманные фары. Свежий воздух бодрил. Природа была по-весеннему приветливой.
Иван не спеша прошёлся по поляне и, наконец, нашел, что искал. Из земли торчал полусгнивший обломок черенка от лопаты. Год назад это был белый гладкий кусок дерева, теперь покрытый влажной слизью и почерневший.
«Словно костлявая рука мертвеца, вылезающего из-под земли, – подумал он, возвращаясь к машине, отчего стало не по себе. – Господи, это паранойя какая-то…»
Иван взял с заднего сиденья лопату с топором и двинулся к цели. Эти несколько метров дались с трудом. Воспоминания с новой силой захватили его и без того воспалённое сознание.
«Здесь она взяла меня за руку… а тут сказала что я буду отличным мужем… а тут полезла целоваться… такая счастливая… а здесь спросила… спросила… что это за яма?»

Легко наброшенная удавка, всего лишь обрезок стального провода, как змея обвила её шею, с первой секунды высасывая из трепещущей жертвы жизнь.
Он остановился у незримой, одному ему известной, границы края ямы. Над поляной, хлопая крыльями, пролетела ворона, удаляясь, она разразилась противным карканьем. Иван вздрогнул и невольно начал озираться. Он стоял в призрачном потоке света фар, а вокруг, словно стена, царила темнота. Казалось, весь мир с придыханием наблюдает, ожидая, когда он начнёт.
«Вдруг это она заманила меня сюда… ждёт, что выпущу её…» – думал Иван, безуспешно всматриваясь в темноту.
Теплый ветер шелестел в кронах деревьев. Этот контраст спокойной природы и его внутреннего смятения только разжигал панику. Он жутко устал от напряжения. Хотелось лечь на мягкий диван перед телевизором и забыть это, как страшный сон. Топор полетел в сторону и упал в полуметре. Пусть ждёт своего часа, когда придётся разделывать труп.
«Вот что она такое, просто труп! – громко сказал он и воткнул лопату в землю. – Я определённо схожу с ума…»
Страхи вперемешку с воспоминаниями кружили вокруг него, словно назойливые мухи. Яма становилась всё глубже, рубашка прилипла к телу от пота.
«Вся эта чертовщина ни при чём, – бормотал он себе под нос, – надо разделаться с уликами и всё…»
А в голове, словно кровь, стучала мысль, что он роет ход в ад.
Появился спёртый запах разложения. Близость цели добавила Ивану сил. Он копал, как заведённый, остервенело отбрасывая землю лопату за лопатой. Знал, что она налипла чёрными крапинками на лице, чувствовал во рту её привкус, известный каждому с детства, но, не обращая на это внимания, продолжал рыть. Показался труп, и Иван заулыбался. Он был рад, что она здесь.
«Не выбралась. Всё это был лишь бред. Бред того дебила в свитере, наверное, он дрочит сейчас на порно со старухами и даже не помнит, где был днём. А я, уважаемый психолог, наслушавшись этих бредней, перемазанный, в земле тут. Но перестраховаться не мешает…»
И вот тело полностью перед ним. Запах уже не смущал, приступ тошноты отступил. С лица струился пот, в висках пульсировала кровь. Её сарафан, так запомнившийся Ивану, превратился лишь в куски полусгнившей материи неопределённого цвета.
Полуразложившийся труп, кожа обтянула череп, вместо глаз месиво из земли, какой-то слизи и, кажется червей, волосы спутанным комком торчали из земли вокруг черепа. Ему снова вспомнилось, как закапывая тело, лопата соскользнула и воткнулась ей в лицо. Тогда он так глупо испугался, что она закричит.
«Теперь не закричишь…» – прошептал Иван и со злостью вогнал лопату в череп.
Свет фар погас.
****

Оказавшись в темноте, Иван, не раздумывая, схватил лопату и обернулся к машине. Дыхание перехватило. Рядом с машиной кто-то был, без сомнения. Он видел тёмные очертания, человеческий силуэт. Её силуэт. Она двинулась к яме, ступая аккуратно, будто кошка.
Иван хотел закричать, но не смог, голос не слушался. Ноги, как бетонные колонны, вросли в землю. Казалось, он утопает в этой яме, погружаясь в неё как в болото. А призрак был всё ближе. На поляне повисла такая тишина, что он слышал, как шелестит трава под её ногами. Лай собаки вдали, шум кустов под порывами ветра, всё стало ненастоящим, будто декорации. Иван опустил голову, не в силах взглянуть на неё. Не решаясь увидеть её лицо. Прочитать смерть в её пустых глазах.
«Из этой ямы мне не выбраться…» – думал он, сжимая черенок лопаты до боли в суставах. Страх и паника смешались в один комок обречённости. Хотелось, как ребёнку, броситься на это ужасное создание с воплями и, зажмурив глаза, колотить кулаками куда попало. И умереть, вдруг в один миг.
Иван не чувствовал, а скорее слышал, как его зубы начали стучать. Всё тело сотрясал озноб. Она была рядом. Остановилась в каком-то метре, а он так и не отваживался взглянуть.
«Чего ты ждёшь?» – сказал Иван так тихо, словно не хотел, чтоб его услышали. Он хватался за воспоминания о том, какая она была, мысль о том, что теперь это что-то отвратительное, мёртвое сводила с ума.
«Вижу вы вспомнили, о ком я говорил, Иван Александрович…»
Голос принадлежал не Полине. Он был мужской. Ивана будто вернули в реальность. Гнетущая тишина сменилась какофонией звуков ночной природы. Стрекотал кузнечик. Старое дерево поскрипывало на ветру. Шелестели кусты. И лай брехливой собаки стал теперь ближе, возможно со свалки. Только сейчас он понял, что не утопал в яме, а стоял на коленях. Тело ломило от напряжения и усталости. Он посмотрел на говорившего.
Перед Иваном был вовсе не призрак. Видение, порождённое страхом, рассеялось в один миг. Это был мужчина, черты казались знакомы, но Иван тщётно всматривался, пытаясь его узнать.
«Вы не узнаёте меня? Я был у вас сегодня днём, – мужчина зябко повёл плечами и застегнул серую ветровку. – Теперь вспомнили?»
После этих слов он преобразился на глазах, как пазл, в котором пробелы заполнились нужными деталями. И вот перед Иваном тот самый посетитель, но совсем другой. Спортивный стиль подчёркивал крепкую фигуру. Зажатость в движениях исчезла, а голос приобрёл уверенность и силу.
«Она сказала вам, где я… велела убить?»
Иван никак не мог понять, чего теперь ожидать, но чувствовал облегчение. Может быть, он и умрёт сегодня, но от рук человека, а не отвратительного призрака.
«Нет, – мужчина отступил от ямы на пару шагов. – Думаю, придётся объясниться. Меня зовут Михаил Владимирович, я частный детектив. У меня степень по психологии, я практикующий физиономист и сторонник дедуктивного метода. Люди идут ко мне, когда полиция не в состоянии им помочь, а это не редкость. Как правило, виновные где-то рядом, нужно лишь внимательно посмотреть. – Иван начал понимать, к чему клонит этот человек, и с досадой сплюнул на землю. – Несколько месяцев назад ко мне обратился отец Полины. Он не верил, что она жива. Просил хотя бы найти тело, чтоб он мог похоронить свою девочку, свою дочку. И я взялся. В процессе расследования я наткнулся на ежедневник Полины. Выяснилось, что девушка регулярно посещала психолога. И это было откровением, сколько нужной информации мог поведать мне такой человек. Я уточнил у вашей секретарши о каждом отмеченном дне, и выяснилось, что Полина даже не записывалась на приём. То есть молодая девушка долгое время заносит в распорядок дня психолога и не ходит. Это было странно, и я принялся изучать вас. Всё безупречно: жена, дочь, размеренная жизнь, и не за что ухватиться. С любопытством читал ваш блог. Много интересного, пару статей о воспитании детей я взял на заметку и тут нашел главное. Был пробел в публикациях. Вы выкладываете их раз в три дня, педантично соблюдая этот интервал, и нарушился он лишь в один период. Когда пропала Полина.
«Интернет выдаст всех…» – Иван слушал и не верил, что всё это происходит на самом деле.
«А дальше дело за малым, – продолжал мужчина, прохаживаясь вдоль ямы. – Всё шло по схеме. Я изучил её повадки, одежду, детали. Придумал историю, отработал свой образ и пришёл к вам. Рассказ о призраках вас, видимо, не сразу впечатлил, но воспоминания о ней не оставили равнодушным. Пуговицу я принёс с собой, это был отличный штрих. А когда вы после работы поехали за лопатой и прочим, я уже не сомневался в том, что нашёл убийцу».
Иван с горечью осознал всю банальность того, что случилось. Насколько неосмотрительно вёл он себя с человеком, которого видел впервые. Как глупо он поверил в эти сказки и вернулся на место преступления.
– Это всё было случайностью… теперь ничего не изменить, но мы можем договориться… для чего вам губить мою жизнь… послушайте… – голос срывался. – Вы же не просто так мне это рассказываете… можно же договориться… тело вот отцу… а мы договоримся.
Детектив остановился и пристально посмотрел на Ивана.
– Рассказал я это по двум причинам. Первая, чтоб вы почувствовали, какое фиаско вас постигло, доморощенный психолог. А вторая, чтоб выиграть время, – он указал рукой в сторону, и только сейчас Иван заметил, что на поляне появился ещё один мужчина. Тот поднял с земли топор и шаг за шагом стал приближаться к яме. – Хочу вам представить отца Полины.
Иван смотрел на отца девушки и почувствовал настоящий ужас. В этом невысоком сухом человеке не было ничего примечательного. Но каждое движение говорило о скрытой решимости, каждый неторопливый шаг давал понять, сколько он ждал, и топор в его руках смотрелся совсем иначе. Ивану казалось, что даже в этой темноте он видит все мелкие зазубренности и неровности лезвия, невольно представляя, как они будут впиваться в кожу, разрывая её. Теперь было очевидным – это топор палача. Иван не понимал, как он мог купить такую отвратительную, жуткую вещь.
– Это не законно! – он взглянул на молчавшего детектива. – Вы же понимаете это! Вы можете повлиять! Я согласен отсидеть или еще что… вмешайтесь… вы обязаны!
Детектив достал из кармана куртки небольшой чёрный предмет.
– Вы правы, я немного вмешаюсь, – он направил предмет на Ивана, проскочила искра, и разряд тока пронзил всё его тело. Лопата выпала из рук и, сотрясаясь в конвульсиях, Иван повалился на землю. – Это электрошокер. Не хочу, чтоб вы оказали сопротивление. А теперь прощайте навсегда.
Михаил Владимирович развернулся и двинулся прочь. На душе наконец стало легче. Там, в яме, он оставил всё напряжение последнего месяца. Там остались все размышления о психологе и его семье. Все версии, правдивые и не очень, что он перебрал за это время. Все печальные мысли, которые порождает любая смерть. И мёртвая девушка с безутешным отцом. Всё это осталось, наконец, позади. Когда детектив подходил к своему автомобилю, припаркованному у дороги, с поляны начали доноситься вопли. Собака на свалке притихла, уловив в этих криках обречённость. А вопли, затихая на секунды, возобновлялись вновь и вновь. Михаил Владимирович не обратил на это внимания, он уже думал о своём.