Последнее чувство

Первое, что я перестал чувствовать, – острота специй.

Отчётливо помню то утро: по телевизору шли новости, жена приготовила завтрак. Обожаю с утра съесть хорошо перченую яичницу с парой тостов и чашечкой ароматного кофе. Но в тот раз полость рта привычно не обожгло.

– Дорогая, ты забыла поперчить, что ли? – обратился к половинке, ещё ничего не подозревая.

– Нет, всё как обычно сделала, – донеслось из кухни.

Я присмотрелся: в тарелке и правда виднелись маленькие красные кусочки перца чили и чёрные крупинки молотого горошка. Подцепив вилкой кусок с самым большим количеством приправы, отправил его в рот, но так и не ощутил приятного жжения.

В обед лично высыпал половину упаковки красного перца в тарелку с супом, но вкусовые рецепторы снова никак не отреагировали.

К ужину я перестал чувствовать запахи. Этот факт обеспокоил не на шутку, и я твёрдо решил утром пойти в больницу.

На следующий день во время завтрака я с ужасом обнаружил, что вообще не чувствую никаких вкусов. Передо мной лежала любимая яичница и стояла чашка с ароматным дымящимся кофе. Отправив первую порцию пищи в рот, я чуть не выплюнул её обратно. Вкус пропал. Я замер в нерешительности.

– Дорогой, что-то не так? – забеспокоилась супруга, видя, что я веду себя странно.

– Нет, не обращай внимания, – поспешил успокоить её, – простыл, видимо, к врачу нужно сходить. Вчера по интернету записался на приём, – ответил я, с трудом проглатывая безвкусную пищу.

Кое-как расправившись с завтраком, поспешил в больницу.

– Милая, я ухожу, скоро вернусь, – сообщил благоверной, надевая туфли.

Жена вышла в коридор:

– Давай я лучше отвезу тебя на машине, – в её взгляде читалось беспокойство, – ты неважно выглядишь, я за тебя переживаю.

– Да всё хорошо. На такси доберусь… Иди сюда.

Она приблизилась, и я нежно поцеловал её в щёку. Жена отреагировала незамедлительно: обняла и поцеловала в губы.

– Люблю тебя, милый, не болей, – проворковала.

– Не буду, – пообещал я и улыбнулся.

В больнице врач ничем помочь не смог. Он осмотрел моё горло, нос, уши; посветил маленьким фонариком в глаза; внимательно выслушал историю того, что происходило со мной уже сутки. Достал бутылочку с прозрачной жидкостью, смочил ватку и поднёс к моему носу:

– Понюхайте, – предложил.

Я опасливо вдохнул. Ничего.

– Ничего не чувствую.

– Хм, интересно, – хмыкнул врач, убирая нашатырь в стол. – Это, скорее всего, нервное. Не переживайте, попейте витаминчики, больше отдыхайте. Я выпишу вам противоаллергическое, но, если в ближайшие дни не пройдёт, приходите снова, назначу анализы и полное обследование.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил я, взял заполненный рецепт и поднялся со стула, – до свидания.

– До свидания, – попрощался врач.

Возвращаться решил на метро. Всю дорогу домой голова жужжала от мыслей, как потревоженный пчелиный улей. Я не мог понять, что происходит, и раздумывал, что делать дальше, но ответ найти не получилось.

Покинув подземку, зашел в ближайшую аптеку и купил назначенное лекарство. Тут же открыл упаковку и проглотил сразу три таблетки, чтобы подействовало наверняка.

Вернулся домой к обеду.

– Ну, что врач сказал? – участливо поинтересовалась супруга.

– Нервное, сказал, или аллергия.

– Нервное? А с чего тебе нервничать? Вроде же всё хорошо. Или нет?

– Конечно, хорошо. Значит, аллергия, – успокоил любимую. – Обед готов?

– Да, только что сварила. Раздевайся, мой руки и проходи на кухню.

Сделал, как она и сказала. Сел за стол, жена поставила передо мной тарелку с дымящимся супом. По привычке поперчил, непонятно зачем, и замер на пару секунд, мысленно настраиваясь на приём безвкусной пищи.

Зачерпнул ложкой жижу и отправил в рот. Вкуса, как и ожидал, не почувствовал. «Ну и ладно», – решил тогда и продолжил есть, уже не задумываясь над ощущениями.

Жена, увидев, как я хлебаю суп, разволновалась:

– Ты что делаешь?! Он же только с плиты! Или остыл уже? – она шагнула к столу и макнула указательный палец в тарелку, но тут же, взвизгнув, выдернула и сунула в рот, остужая ожог.

Внутри у меня похолодело.

– Спасибо, больше не хочу, – отодвинул тарелку и встал из-за стола. Голода действительно не чувствовал.

Жена, не вынимая палец изо рта, проводила меня недоумённым взглядом.

Я отправился в зал, достал из ящика для шитья маленькие ножницы и с силой вонзил острие в ладонь. Лезвие вошло на несколько миллиметров, но боли я не почувствовал. Меня охватил ужас, парализовав на несколько мгновений… Но потом я перестал чувствовать и страх!

Я рухнул в кресло. Руки безвольно упали на подлокотники.

В полной неподвижности просидел некоторое время, пока в комнату не вошла супруга и не спросила:

– Дорогой, что с тобой? Мне страшно…

На её лице отражались неподдельный испуг и недоумение от происходящего.

Кровь из раны на ладони закапала на паркет.

– У тебя кровь! – подскочила она ко мне, схватила руку и осмотрела рану. – Я сейчас!

Я уже не слышал, как она, что-то причитая, достала из аптечки зелёнку, бинт и вату. Видел испуг на её лице, видел, как шевелятся губы, когда она обрабатывала рану и бинтовала ладонь. И тут внезапно понял: я ничего не слышу. Более того, больше не люблю жену, она мне абсолютно безразлична!

Встал, оделся и вышел на улицу. Супруга хватала меня за одежду. Судя по широко открывающемуся рту, что-то кричала. Из глаз её ручьями текли слёзы. Отмахиваясь и отбиваясь, вырвался и выбежал наружу.

Долго шел куда глаза глядят. Город закончился, и начался лес. До темноты брёл по лесу, не разбирая дороги. Ветви постоянно цеплялись за одежду и мешали. Тогда я разделся и продолжил путь. Через некоторое время всё тело кровоточило от глубоких царапин, но я не чувствовал ни боли, ни вечернего холода. Один глаз выкололо длинным торчащим суком, и он вытек. Второй сам перестал вскоре видеть. Но я продолжал идти до тех пор, пока не перестал чувствовать время.

Тогда я опустился на землю под каким-то деревом и вот до сих пор тут сижу. Посмотрите на меня: голый, грязный, исцарапанный, безглазый, весь в запёкшейся крови… Но я ничего не чувствую, кроме одного… Я чувствую, как вы копошитесь в моей голове и читаете эти мысли! Что вам надо?!. Уйдите!.. Уйдите все прочь!