Ножичек

Он и подумать не мог, что все так обернется, что это случится именно с ним. Сквозь чуть приоткрытые глаза он увидел фигуры носящихся туда-сюда людей в длинных белоснежных мантиях, держащих какие-то бумаги и инструменты в руках. Через какое-то время Сиду удалось пошевелить большим пальцем на левой ноге. «Он очнулся!», - звонко прозвучал чей-то знакомый голос. Люди в мантиях тут же остановились и подбежали к нему. «Не шевелитесь, пожалуйста, и сохраняйте спокойствие», - сказал один из них. Голова раскалывалась, все тело ныло от боли. Полностью открыв глаза, Сид увидел возле себя девушку с полными слез глазами. «Боже мой… Господи…Сид». Ее лицо было все красное, по щекам на шарф ручьем стекали слезы, отчего тот промок почти насквозь. Голос сильно дрожал. «Что теперь будет?», - спросила она людей в мантиях, теребя в руках носовой платок. Но ответом служила только тишина.
Два дня назад Сид устроился работать в кафе неподалеку от дома, в который он вместе со своей невестой Анной переехал неделю назад. «Хорошее местечко, я часто там бывал, когда был студентом, и знаешь, у них превосходный кофе и салаты. Я в деле, вступаю завтра же », - Сид только что вернулся с собеседования и поспешил обрадовать Анну получением должности официанта.
23:52. Сид закончил читать сводку вечерних новостей, что каждый день делал перед сном. «Ох, уже почти двенадцать, а мне рано вставать, пойду, пожалуй, спать, нельзя позволить себе проспать свой первый рабочий день, ты идешь?», - спросил он Анну, та сидела в углу комнаты и внимательно изучала очередную литературу про растения и их виды. «Я еще посижу, странно, но в сон никак не клонит. Иди, дорогой, доброй ночи!», - сказала она улыбнувшись. «Доброй», - ответил Сид и зевая, поплелся в спальню, дабы увидеть какой-нибудь захватывающий сон.
Утром Сид, не успев позавтракать, побежал на работу. «Там перекушу», - мелькнула у него мысль. Кафе открывалось в девять утра, и в это время там уже можно было наблюдать довольно много посетителей. «Давай пошевеливайся, сегодня ожидается много гостей», - крикнул ему улыбаясь второй официант Билл. «Бегу».
Работа в общем-то была не сложной - принимай заказ, отдавай кухне и приноси обратно клиенту, если повезет еще и чаевые оставят. Одни плюсы.
20:48. Столы пустели. Кафе закрывается в девять, и Сид надеялся, что уже больше никто не придет из посетителей. Но тут входная дверь отворилась, зашел мужчина в длинном черном пальто и сел за самый дальний столик у окна. Подождав минуту, Сид взял блокнот для записей и подошел к нему. «Сид, какая встреча! Я и не знал, что ты здесь работаешь», - подняв на него глаза сказал мужчина и широко улыбнулся. Парень вмиг узнал в нем своего университетского знакомого со старшего курса, который всегда звал к себе в гости и знакомил со своей матерью. «Уильям! Вот так сюрприз. Давно не виделись, как мама? Все так же продает самодельное печенье? Спустя столько лет еще помню этот вишневый вкус», - рассмеялся Сид. «Она уже на пенсии и больше не продает его, готовит, разве что по субботам, но видно уже не с таким рвением». Повисла небольшая пауза. «Что-нибудь будешь заказывать?», - прервал молчание Сид. «Знаешь, думаю нет, но я был рад повидаться. Может увидимся завтра? Вспомним былые времена, поговорим о наболевшем?». «У меня работа, но я могу после нее». «Хорошо, тогда я в девять буду здесь, встретимся вон там», - приятель указал пальцем на окно, из которого виднелась парковка. «Договорились». Уильям качнул головой, встал и направился к выходу. 20:58.«Пора домой».
21:03 следующего дня. Натягивая на себя куртку, Сид направлялся к парковке - к месту их с Уильямом встрече. На улице было довольно прохладно и Сид застегнул куртку до самого горла. На парковке никого не было, разве что машина хозяина кафе, который любил допоздна сидеть и перебирать отчетные бумажки у себя в кабинете. Интересное хобби. Вдали послышался звук приближающейся машины. Это был старенький, но ухоженный и наполированный Форд. Машина подъехала к Сиду и подала звук. «Залезай», - рукой показывал Уильям. Тот поспешил сесть на переднее сиденье, дабы больше не мерзнуть на холоде. «Едем ко мне», - машинально сказал Уильям как только его товарищ сел. «Ох, ну, хорошо, как скажешь», - ответил Сид, но в глубине души ему очень не хотелось возвращаться снова в тот дом, где он бывал пару раз в юности.
Они ехали молча, ревел только мотор и радио из приемника. Играла классика.
Машина завернула на проселочную дорогу и через тринадцать минут они прибыли. «Мама уехала на побережье на пару дней повидаться с подругой, так что мы одни и никто нам не помешает», - сказал Уильям и повесил их куртки на один крючок. В доме ничего не поменялось, все осталось как тогда, та же мебель, тот же запах древесины.
Уильям ушел на кухню. «Я налью нам выпить, надо отметить твое вступление на новую должность», - крикнул из кухни тот. «Не надо крепкого», - Сид редко пил и тут понял, что его приятель решил позвать его на ночевку, ведь за руль пьяным садятся только глупцы. «Крепкое только и есть, дружище!».
Спустя время, Уильям принес два стакана виски. «Держи». «Я не хотел сегодня пить, если честно, я в завязке», - сказал Сид. «Да ладно тебе, от одного стакана ничего не будет, или слабо?». Сид был таким человеком, которого любили брать на слабо, ведь всегда после этой фразы он доказывал иное. «Не слабо», - ответил он и взял предложенный ему стакан.
«Ну, рассказывай, как жизнь сложилась после учебы?», - начал разговор Уильям. «Сменил работу, скоро женюсь, недавно переехал поближе к центру - типичные достижения студентов после выпуска». «Поздравляю с помолвкой! За это надо выпить», - и Уильям приподнял стакан. Сид нехотя сделал первый глоток. Очень крепко. «Крепковат будет». «Ничего, ничего, потом хорошо пойдет», - заулыбался Уильям.
Через час Сид почувствовал себя дурно, ужасно клонило в сон, и он сказал об этом приятелю. «Не переживай, могу дать тебе таблетку от головы», - сказал тот и поплелся на кухню. Только выпив таблетку Сид понял, что мешать алкоголь и лекарства идея не из лучших, но было уже поздно. «Как ты себя чувствуешь? Может тебе проветриться? А знаешь что лучше всего помогает от усталости и негодования? Развлечения! », - глаза у Уильяма загорелись и он ждал ответную реакцию своего приятеля. «Развлечения? Какие развлечения? Типа карт или нардов?», - Сид говорил медленно и протяжно, слова путались и он понял, что окончательно и бесповоротно опьянел. Уильям резко встал и пошел в другую комнату. Через минуту он вернулся с небольшим ножом в руке. «Ножичек!», - воскликнул он, садясь на диван рядом с Сидом. Его голос звучал так бодро и шаги были такие уверенные и размашистые, что Сид стал сомневаться пил ли его оппонент вообще или же нет. «Правила просты, ты распрямляешь все пальцы руки на столе и стараешься не попасть по ним ножичком, а ножичек то острый, так что берегись», - Уильям протянул нож пьяному приятелю. Сид колебался. «Не бойся, в это играют все, когда становятся навеселе. Ты же не слабак?». Пальцы были распрямлены на столе, Сид выхватил нож и крепко сжал его в руке. Игра началась. Недолго думая, он стал молниеносно втыкать нож между пальцами. Темп ускорялся. На деревянном буковом столе оставались глубокие дыры, на что никто не обращал внимания, оба следили за лезвием.
Через секунду дыры на столе стали заливаться чем-то красным. Запахло железом, кончик ножа был окровавлен. И тут рука со сжатым ножом замерла. Сид отбросил нож на диван и посмотрел на свою руку, но перед глазами все плыло и он мог только почувствовать, как неимоверно сильно его мизинец пронизывает боль. «Друг, ты проткнул себе палец», - донес до него Уильям, - «он сильно кровоточит». Кровь залила почти половину стола, но никто не посмел пошевелиться, все наблюдали. «Я принесу бинт», - сказал Уильям через какое-то время и вышел. Сид поднял дрожащую руку на уровень глаз. Он напряг зрение и увидел зияющую дыру во верхней фаланге близ ногтя. «Ох, черт». Кровь стекала уже на ковер, но тут послышались шаги. «Я перевяжу», - взяв его руку сказал Уильям. «Может…может лучше в больницу?», - протяжно спросил Сид. «Я пока перевяжу, а в больницу утром можно поехать, сейчас уже поздно и темно». Палец был перевязан, но сразу же на белой повязке стали выступать капли крови и через пять минут бинт окрасился в алый. «Тебе лучше будет прилечь, я принесу снотворного, чтобы ты быстрей уснул», - сказал Уильям и повел товарища в спальню. Сид, придерживая окровавленный палец, рухнул на большую кровать. Голова ходила ходуном и взгляд не мог сосредоточиться на какой-либо определенной вещи. Через минуту он проглотил две таблетки снотворного и последнее, что он услышал было: «Засыпай скорей, утром ты проснешься другим человеком, вот увидишь».
Больница имени Святой Софии. 16:38.
«Любимый, дорогой Сид…», - рядом стоящая девушка стала еще сильней плакать. «Сид, Сид, вы меня слышите?», - врач смотрел прямо на него. «Я…да…где я?», - его голос был слаб и он чуть приоткрывал рот. «Не волнуйтесь, успокойтесь и отдыхайте», - сказал врач и отвел плачущую девушку в другой конец комнаты. Сид не мог слышать их разговора, но отчетливо уловил только два слова: «расскажите» и «произошло».
Врач и его помощники вышли из комнаты и оставили двоих наедине. Девушка вытерла слезы и медленно подошла к парню. «Что со мной произошло и почему я в больнице?», - парень, наконец, узнал в ней свою невесту Анну. Она вздохнула и начала говорить.
«Дорогой, помнишь ты поехал домой к своему другу Уильяму? Так вот, тебя нашли там», - ее голос вновь задрожал и слезы выступили у нее на глазах, - «ты лежал на кровати…весь в крови…чудо, что тебя нашли раньше и спасли. Полиция говорит, Уильям лежал на полу у кровати и…рядом с ним лежали обе руки…твои…», - она всхлипнула, - «он отпилил твои руки перочинным ножом и вытворял с ними такое…такое! Дорогой, он был садистом, в его кладовке полиция при осмотре нашла пальцы и другие части тела людей. Что с ними стало - никто не знает…Этот урод перерезал себе горло, жаль этого подонка нельзя казнить за все его грязные дела!», - она кричала, - « Сид, любимый, все будет хорошо, ты справишься, мы вместе справимся!» Но в глазах у нее он увидел только горе и ни единого намека на надежду.
Сид выслушал ее, слеза медленно потекла по его щеке на простыню. Широко открыв глаза, он повернул голову на право и на лево, чтобы удостовериться. Ничего. Сердце колотилось как бешеное, и он чувствовал, как внутри него пробуждается буря. «Выходит, я больше никогда не смогу тебя обнять, никогда не возьму тебя за руку, не почувствую тепло твоего тела?», - он задыхался от слез. Анна села на край его кровати и стала гладить его волосы. «Дорогой мой…любимый…», - приговаривала она. Врачи еще долго их не трогали. Только через четыре часа они зашли в палату. Влюбленные крепко спали и только слезы на их щеках еще не высохли.