Лунная фея 16

Он вышел из пустыни Шамо(Гоби), светлокожий человек огромного роста с отрубленными кистями рук. Дойдя до реки Чёрных Обрывов, гигант встал на колени и стал по-собачьи лакать воду. Кто он и откуда, что за враг его изувечил, этого местным жителям пришелец поведать не мог, так оказался немым. Не от рождения, язык ему вырвали. Потом он бежал, или его отправили в пустыню, чтобы там умер от жажды и потери крови. Выжил.

Широкоплечие, с мощным торсом и узкой талией рогатые люди встретили его настороженно. Они крепко сжимали в руках дубины и дротики. Переглянувшись, покачав прямыми рогами, решив не убивать и так измученного калеку. Предоставили ему пищу и кров.

Несмотря на огромный рост, гигант не проявлял враждебности. Жил на отшибе и часто уходил в пустыню, вероятно пытаясь в песчаных холмах найти тайные ходы древних. А однажды, когда пошёл снег, то радовался ему, словно ребёнок, подставляя лицо снежинкам и ловя их губами.

Ему дали имя — Хангай, на которое он откликался.

Однажды пришёл караван. При виде великана старик-караванщик, даже сидя на верблюде, вынужден был задрать голову. Подслеповато щурясь, он заглянул в лицо великана и чуть не свалился с верблюда.

Расспросив про него, он поведал, что знает этого великана. Чужеземец пришёл в их селение с севера. Несмотря на огромный рост, он внешне не отличался от местных за исключением слишком длинных рук и светлой кожей. Помогал людям, приютившим его, отгонять воинственных чужаков, вместе с ними принимая участие в сражениях. Через три зимы с севера приехал сарматский колдун, у которого было две тени и зрачки не отражали его собеседников.

Великан знал его. Потемнел лицом, нахмурил брови.

Они вместе ушли в пустыню, а вернулся обратно только колдун. Под чёрным плащом, напоминающий балахон, у него висел кожаный мешочек и блеснула золотая рукоятка кинжала в виде орла. Когда колдун уезжал из селения, то из-под плаща капнуло несколько капелек крови.

- Теперь понятно, что хранил в том мешочке. Руки гиганта он не смог бы унести.

Рогатые люди поняли, что сарматский колдун и их великан были врагами. Колдун нашёл его и заколдовал, а потом отрезал ему кисти рук и язык, который унёс с собой.

Потеряв память, несчастный калека побрёл по пустыне, пока не пришёл к ним.

Узнав его историю, рогатые люди ещё большим сочувствием прониклись к великану, а когда тот умер, то достойно похоронили его прямо в долине под насыпью синих камней, оградив погребальное место грубо отёсанными массивными красными гранитными столбами. На этих четырёх столбах изобразили заострённый к низу щит(такой щит висел за спиной великана, когда он пришёл к ним).

Через много-много лет умер его враг — величайший сарматский колдун. Воины и рабы избегали смотреть в его сторону, пряча глаза. Ведь если встретиться с остановившимся взглядом любого покойника, что само по себе очень опасно, поскольку мертвый мог «увести за собой», то посмотреть в глаза умирающего колдуна — это принесёт большие бедствия. Во взгляде ведьмака сосредоточена сила, способная вызвать какое-нибудь страшное стихийное бедствие.

Когда колдун испустил дух, ему возвели почести, обрядив его тело в длинное платье с золотыми пластинами. Рядом положили кинжал с золотой рукоятью в виде орла — символ сарматов, инкрустированный лазуритом, гранатом и сердоликом. Возле ложа разместиили большое серебряное зеркало с позолоченной ручкой. На обратной стороне диска — изображение орла, окружённого крылатыми быками. И разложили столь необходимые колдунам баночки с краской.

Поставили бронзовый котёл, ручки которого были исполнены в виде сцепившихся в смертельной битве орла и волка — знака невров. И возвели над ним курган.

Анна, словно не замечая, что танцует со скелетом на окраине леса вместо дворца, продолжала кружиться в вальсе. С лица девушки не сходила та самая улыбка, что так обеспокоила Даниэля.

М-ль Телятьева не отставала от неё. Сосредоточенная и упрямо выставившая подбородок, с плотно сжатым ртом — она тоже была полна решимости дотанцевать до конца. Рядом с ними кружилась Элен на грани обморока. По девушке было видно, что держится из последних сил.

Глядя на столь омерзительное зрелище, Даниэль вспомнил строки Гёте из «Пляски мертвецов»:

«Согнется колено, вихляет ступня,

Осклабится челюсть в гримасе -

Скелет со скелетом столкнется, звеня,

И снова колышется в плясе.»

Едва успел договорить про себя последнюю строчку, как кости мертвецов рассыпались в прах, не выдержав дьявольского танца.

К ногам Даниэля, находящегося в ступоре от всего увиденного, упал скукоженный от времени, потёртый кожаный мешочек. Оттуда что-то выпало. Взглянув, что именно, с трудом удержал позывы рвотного рефлекса. Прямо перед ним лежал засушенный язык.

Тем временем, Борис Григорьевич поднял, откатившийся череп другого, но столь же неудачливого танцора и с шутливым выражением лица произнёс:

- Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио...

Правда тут же внезапно замолчал, устремив взгляд за спину Даниэля.

Даниэль оглянулся и почувствовал, как его волосы зашевелились у него на голове — к ним приближалась женщина в длинном до пят платье цвета шарлах(ярко-красном). Но самое ужасное — у неё не было лица.