Крыша. Часть 01

По полупустым улицам серого города, подымая с асфальта опавшие листья, несся черный BMW. В машине сидело трое: за рулем сосредоточенно смотрел за дорогой крепко сложенный мужчина лет сорока, в темно-синих Levi's и коричневой кожанке, на соседнем сидении нервно потягивал "Мальборо" короткостриженый мужик помоложе, одетый в черную кожаную безрукавку, с двумя золотыми цепями на шее, наконец сзади, невидящим взглядом уставился в окно парнишка лет восемнадцати. Высокий и худой, брюки, видимо еще школьные, заканчивались высоко над лодыжкой, а спортивная куртка наоборот – могла бы вместить двух таких как он.

– Ну чё Лёха, - бритый повернулся к парню, - готов к своему первому реальному делу?

– Та ну да, конечно! – тот оторвался от окна, взглянув на собеседника.

– Ты как пионер, всегда готов, да? Был же ты пионером?

– Ну да, пришлось.

– Не такому вас небось учили, правда? – бритый сделал очередную затяжку и выпустил дым Лёхе в лицо.

– Ага, родину учили любить, – нехотя ответил парень, – а вот как с голоду не здохнуть не рассказали.

– Хе-хе! – сигарета вылетела в приоткрытое окно. – Ничё, если всё гладко пройдет, то сегодня мамку с папкой накормишь, а если тебя Князь решит оставить, так скоро девочек по ресторанам водить начнешь! Скажи Санёк! – бритый кивнул в сторону водителя.

Санёк молчал.

Не дождавшись ответа, пассажир переднего сидения снова обратился к Алексею.

– Я слышал, ты с батей на базаре железками торговал? Ворованными, небось?

– Нет, не ворованными. Им на заводе зарплату выдают продукцией, как и везде сейчас, её и продаём.

Сказав это, парень снова уставился в окно и вспомнил с чего всё начиналось. Когда отцу первый месяц зарплату не выдали, они не сильно переживали – сбережения у были, батя всегда норму старался перевыполнить. Но шел второй, третий месяц без денег. Тогда отец начал на заводе из производственных отходов, которых по началу ещё хватало, лезвия для ножей делать, отвертки, инструменты всякие, а Алексей к ним ручки деревянные мастерил и на базар ходил продавать. После школы, вместо школы. Потом на заводе начали зарплату продукцией выдавать: принесет отец мешок штыков для лопаты, и что хочешь с ними делай, хоть суп с них вари. Ну и опять Лёха шел на рынок, а кому они нужны то, лопаты в ноябре месяце.
Так парень всю зиму и проморозился. Весной закончил школу, и что? Куда идти было? На тот же завод? Так он вот-вот закроется, как и остальные. Летом потынялся по подработкам, то тут, то там, но таких как он, не кому не нужных, был каждый третий.

Обо всём этом, наболевшем, Алексею хотелось высказаться, но когда он смотрел на своих новых знакомых слова комом застревали в горле.

– Кстати, там же, на базаре, я и встретил Жеку Лысого, он на пару лет меня старше, в одной школе с ним учились. Он меня и свел с вами.

– Да это, считай повезло тебе. Жека, можно сказать путевку в новую жизнь тебе подарил, смотри не потеряй её теперь. Слышь Санёк, – обратился бритый к водителю, – я музон врублю, а то совсем кисло стало.

Санёк молчал.

Пассажир переднего сидения клацнул защелкой бардачка и достал оттуда аудиокассету, где на фоне обнаженной девицы в пикантной позе красовалась надпись позолоченными буквами: «20 лучших ХИТОВ 90». Кассета быстро отправилась в магнитолу, и вскоре задорный девичий голос, под бодрый аккомпанемент, пропел о двух кусочеках колбаски на столе, и о сказках, в которые девушка напрочь отказывалась верить.

– Слушай Косарь, – Алексей выждал, когда мелодия немного утихнет и обратился к собеседнику, – а как тебя по-настоящему зовут? Если не секрет.

– Ну Семеном. А чего?

– Да так, просто. А кличка такая откуда?

– Ха, – Косарь ухмыльнулся, – это, братец, занимательная история! Сделал как-то Князь одному фермеру предложение, от которого нельзя было отказаться. А аграрий этот, видно тугодум был конкретный: у него уже и урожай сгорел, и склад, какие-то нехорошие люди обворовали, а он всё мялся. Вот нас и попросили доходчиво всё ему объяснить. Приехали мы в этот его свинарник, а он шум, визг поднял, народу сбежалось – вся его родня наверно! И все кричат, руками машут, обзывают. А как раз рядышком, возле сарая коса стояла, я её сразу приметил, и когда один хмырь не подумав плюнул в нашу сторону… Ох как взял я эту косу… – Семен сделал выразительную паузу, – и заработал себе это прозвище.

Последняя фраза прозвучала довольно жутко, что бы она не значила.

Косарь-Семен посмотрел в зеркало заднего вида желая полюбоваться, какой эффект его рассказ произвел на Алексея.

– А знаешь Лёха, сейчас кстати ситуация похожая. Тоже к одному упрямому едем сделку заключать. Учитывая, куда мы едем, и что тебе там может под руку попасться, представляю какое погоняло у тебя будет!

Косарь зашелся в приступе громкого смеха, сменившегося таким же громким и не менее отвратительным приступом кашля. Лёха прикинул свое возможное будущее прозвище, но у него особой радости оно не вызвало.

– А почему мы именно к директору кладбища едем? Чего это Князя покойники интересуют?
Семен с удивлением обернулся к собеседнику:

– Да ты, малец, совсем не шаришь что ли! Не покойники его интересуют, а бабки! А кладбище это не просто бабки, а большие бабки.

– Помирают то все, – начал он разъяснять с умным видом, – и бедные и богатые, и всех хоронить надо. А похороны это что: за место на кладбище заплати, за гроб заплати, за крест или памятник заплати, за яму заплати, цветочки купи. Всё это там же и решается, не отходя от кассы. Сейчас, конечно, и живым денег не хватает, так что на покойниках экономят как могут: и ямы сами роют, и цветочки с огорода тянут. Но думаю, нынче платежеспособность клиентов перекрывается их численностью. Да Санёк?

Санёк молчал.

С такой точки зрения Алексей о ритуальном бизнесе не задумывался, не сталкивался просто еще с этим. У него из близких только дедушка умер, но тогда Алексей еще ребенком был, и финансовая сторона вопроса его не касалась. Зато парень вспомнил случай, который пару недель назад наделал шуму у них на районе. Подробностей он не знал, но слышал, что у одной женщины в начале года умер отец. Она и в лучшие времена жила на грани бедности – без мужа, с отцом инвалидом и годовалым ребенком на руках, но как-то концы с концами сводила. Когда отец умер, с похоронами помогли соседи, уважали его, всё-таки старик всю войну прошел. А поскольку ходили слухи, что государство хоронит в гнилых гробах и безымянных могилах, то люди скинулись кто сколько смог, мужики яму выкопали, и «провели» деда, скромно, но по-человечески.

А недавно скончался от пневмонии и малыш несчастной. Как ей тельце выдали в морге, без платежки за ритуальные услуги, история умалчивает, но закопала она его у себя во дворе. Кто-то из соседей, через пару дней, увидел через забор свежий холмик под яблонькой, и зная ситуацию пошел разбираться, потом и милицию вызвали. На следующий день на каждой лавочке обсуждали горе-мать и её «злодеяние», но Алексей так и не понял в чем несчастная виновата.

Пока парень был погружен в свои мысли, машина доехала до окраины города и остановилась перед двухэтажным зданием, за которым в обе стороны простирался забор из металлических прутьев. А там, за забором, до самого горизонта стоял мертвый лес из крестов и памятников, и немногочисленные голые деревья с покрученными ветками лишь подчеркивали гнетущую атмосферу.

Водитель заглушил мотор.

– Приехали, – раздался в наступившей тишине его глухой голос.

Алексей дернул за дверную ручку, готовясь к выходу...