Игра доктора Брауна 01

Усиливаясь, телесные недуги становятся ясными. Недуги души, набираясь сил, делаются всё более тёмными и непонятными.
Мишель де Монтень


Пролог
Дождливым октябрьским утром, близ небольшой заправки на Одлин-роуд в городе Бангор, появилась странная девушка. Она брела, опустив голову – волосы грязными прядями закрывали лицо. Все, что имелось из одежды это некое подобие ночной рубашки, явно на несколько размеров больше, чем необходимо. Некогда белая, сейчас она была вся измазана чем-то вроде красной краски вперемешку с землей. Девушка была босая, шла пошатываясь и постоянно спотыкалась. Кисти плотно прижатых к телу рук тряслись, точно в попытке что-то стряхнуть.
- Эй, мисс! Вам помочь? Что с Вами? –окликнул ее работник заправочной станции. Он был довольно упитан, поэтому красная рубашка, так старательно заправленная в голубые джинсы, сильно натянулась на объемистом животе. Поверх рубашки был накинут оранжевый жилет с вышитыми на груди инициалами - «Дж.Блэквуд». - Мисс?

Девушка остановилась, но головы не подняла. Мужчина подошел было ближе, но тотчас отпрянул – ее затрясло. Впечатление было такое, как позже рассказывали шокированные очевидцы, будто через ее тело прошел сильный электрический разряд. Ноги ее подкосились, и девушка рухнула прямо в размокшую от дождя грязь, раскинув руки, словно собиралась делать снежных ангелов. Волосы разметались по мокрой земле, глаза закатились. Губы искривились в судороге, обнажив белоснежные, странным образом заостренные, зубы.

-Святый Боже! Скорую! Вызывайте скорую! – закричал Блэквуд столпившимся рядом водителям, бросаясь на помощь. «Видимо у нее эпилептический припадок»,- он где-то слышал, что в таких случаях необходимо повернуть голову пострадавшего набок, чтобы не запал язык, или того хуже, что бы больной не захлебнулся рвотными массами. Упав на колени, он склонился над лежащей девушке и протянул руки к ее лицу. В этот момент ее глаза широко распахнулись, и уставились на него. На фоне почти бесцветной радужки зрачки казались широкими, черными провалами, которые пристально смотрели в лицо мужчины.
- Мисс, вы в порядке? Скорая уже едет, скоро все буде…А-а-а-а! – резким движением она приподнялась и вцепилась зубами прямо ему в подбородок. Кровь заструилась по толстой шее и стекала темными ручейками, мгновенно пропитав воротник. От боли мужчина рефлекторно ударил ее по голове, и она отключилась.
-Эта сука мне лицо прокусила! – кричал Блэквуд, пытаясь прижать оторванный лоскут кожи к лицу. - Вот же тварь!
Глава первая
-Сколько она так сидит? – спросил лысеющий человек, одетый в медицинский халат. На его тонком носу красовались очки в грубой оправе черного цвета. Карие глаза все время находились в движении. Подмышкой он зажал папку с историей болезни.
-Да уже часов шесть как, –ответил ему пожилой мужчина. В одной руке он держал швабру, другой почесывал подбородок. В тишине больничного коридора было отчетливо слышно, как нестриженные ногти цепляют сизую щетину. Вода со швабры капала на кафельный пол. «Тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять», - считал в уме лысеющий. Нельзя пропустить ни капли. Если не сосчитать их до тех пор, пока санитар не опустит швабру в ведро, могут прийти ОНИ. «Тридцать девять…»
- Шесть часов!? – и добавил про себя: «сорок две…», - человек в халате достал папку и заглянул в нее. - Сегодня дольше, чем обычно, а ты уверен?
-Да, доктор Браун, с тех пор как заступил на смену, - Пожилой мужчина нахмурил лоб. - Стало быть, я пришел в десять, она ходила туда-сюда, туда-сюда, и все бормотала что то, я попытался послушать, да куда там. Шепчет себе под нос ничего не разобрать. Потом вот остановилась, голову задрала вверх, будто рассматривала что, рукой помахала и на кровать то и села - Он снова поскреб подбородок. - а сейчас уже четыре, правильно? Значит аккурат шесть часов. Уселась и сидит. Ни шелохнется. Я мимо проходил, заглянул в окошко палаты, да вот, швабру уронил - громко вышло, а она даже не дернулась, – Пожилой мужчина наконец сунул швабру в ведро. «Шестьдесят пять», - уже с трудом досчитал доктор.
-Спасибо, приятель, - Он дружески хлопнул санитара по плечу. Теперь ровно два шага к палате Мэрит. Три поворота ключа. Один шаг внутрь.
- Здравствуй, Мэрит! - он попытался сделать голос как можно более дружелюбным. Еще месяц назад, когда ее нашли, она проявляла крайнюю агрессию. Девушка не отреагировала. - Мэрит! Как ты сегодня себя чувствуешь, что нового?» - Поправив очки, он достал из подмышки папку с бумагами. Ровно 12 листов.
-Так, посмотрим... – доктор Браун заглянул в историю болезни. Эта пациентка досталась ему недавно, после несчастного случая, который произошел с ее прошлым лечащим врачом. Его нашли в собственном доме, лежащим на полу спальни с неестественно вывернутыми конечностями. Полиция завела уголовное дело, но как это часто бывает, оно зашло в тупик, так как не было ни подозреваемых, ни какой-либо другой зацепки. Но, поговаривали, что на левой лодыжке погибшего коронер обнаружил несколько мелких, довольно глубоких порезов, похожих на следы от зубов. Установить причину этих повреждений не смогли и смерть доктора Алана Питерсона осталась загадкой и поводом для досужих сплетен половины Бангора.
– Шестьдесят пять, - Девушка смотрела на доктора пристальным взглядом, по птичьи поворачивая голову то влево, то вправо.
– Прости, что? – он удивленно поднял брови.
– Раз, два, три, четыре, пять, должен ты нас сосчитать, должен ты нас сосчитать раз, два, три, четыре... – пропела Мэрит и осеклась на полуслове,- Они идут, Энди, идут!
Липкий страх сковал тело. Ноги стали ватными, а желудок, казалось, провалился куда-то, оставив ноющую пустоту в животе. Растерянный, он стоял в середине палаты, его глаза лихорадочно изучали пространство.
– Что ты такое говоришь, Мэрит? - девушка не отвечала, её губы шевелились, но больше она не произносила ни звука.

В маленькое зарешеченное окно почти под самым потолком пробивался свет. Он падал на русую голову пациентки и отсвечивал чем-то зеленоватым. Мужчина нервно огляделся, не изменилось ли что-то в этой палате? Если что-то изменится, и он этого не сосчитает, может произойти не поправимое. Одна койка - белое покрытие на металлическом каркасе облупилось. Он пробежался взглядом и увидел все те же, что и раньше, четыре черных скола. Ровно шестнадцать маленьких квадратиков сетки, тронутой ржавчиной, что закрывает окошко под потолком. Хорошо, хоть стены не кафелем облицованы – пришлось бы считать его. На мгновение доктор Браун представил себя, сидящим на месте Мэрит, завороженно считающим кафельную плитку на стенах. Хорошо, что он не на ее месте. Это очень важно, чтобы все в жизни было на своём месте.

Все должно быть сосчитано и быть на своем месте. Энди знал это с самого детства. Как только его, совсем еще кроху, отец научил счету до пяти, с невероятным усердием он начал подсчитывать все вокруг. Чем вызывал восторг родителей – какой у них умный и аккуратный ребенок! Однако, поводов для радости на самом деле не было. Мальчик был вовлечен в очень странную игру. Все что нужно было делать – считать те или иные предметы, движения тогда, когда ОНИ ему скажут. Иногда ОНИ брали какую-либо вещь мальчика, и он должен был понять, какую именно. Для этого все свои игрушки он расставлял строго по порядку и старался запомнить, что и как располагается. Если же он не мог определить пропажу, то они забирали что-то еще, более ценное. Сначала пропадали мелкие вещи – карандаши, кубики, фломастеры. Потом исчезать стали предметы одежды.

Как-то раз, проснувшись ночью, Энди увидел, как его любимые джинсы медленно затягивает под шкаф. Он завороженно глядел, как сначала одна штанина, потом и вторая уползают под маленькую щель между шкафом и полом. Мальчик слышал, как жалобно трещала ткань, как лопались нитки. Ему казалось, что так, должно быть, могут хрустеть и его кости, если его будут тащить в маленькую щель с огромной силой. Но страшней всего стало то, что ОНИ забрали его пса - Боба.