Джеральд Мюррей и штандарт Шотландского батальона 02

Постлуэйт дёрнул кадыком и остался недоумённо хлопать белёсыми ресницами.


***


— Гопал, вяжи, только крепче! — Маленький индус внизу белозубо улыбнулся и закивал головой. — Всё будет хорошо, сахиб, мы справимся!
Мюррей вытер пот со лба и облегчённо выдохнул, опустившись на камень. За сегодняшний день они славно поработали. Проворный Ананд нашёл место гибели шотландцев, погибших при обвале, они захоронили останки в общей могиле и откопали утерянный штандарт. Работали все, даже угрюмый Постлуэйт, бормоча проклятия под нос, таскал камни вместе со всеми. Правда, выбирая себе полегче.


Лейтенант первый осторожно выбрался на верх обрыва по натянутому канату и посмотрел вниз. Потревоженный камешек беззвучно полетел в пропасть. Глубина ущелья составляла футов сто, а то и больше. Сорваться означало верную смерть.


Лейтенант пощупал верёвку и заметил, что некоторые пряди перетёрлись об острые края камней. «Пожалуй, перевяжу, — подумал Мюррей, — не хватало под самый конец потерять кого-нибудь.»


Вдруг, вспомнив что-то, лейтенант подошёл к краю. Крикнул, сложив руки рупором.
— Сержант! Постлуэйт!
Тот поднял голову, поднеся ладонь ко лбу — Сэр?
— Штандарт, где он?
— Вот он, сэр, у меня! Не доверю я его этим обезьянам! — Сержант довольно осклабился и расстегнул куртку, показывая знамя, обмотанное вокруг груди.
— Хорошо. Не поднимайтесь пока, канат почти перетёрся, я привяжу новые к другому дереву, два сразу!
— Так точно, сэр! Ждём вашего приказа, сэр!


Мюррей выбрал две бухты крепких манильских канатов и привязал их к крепкому стволу сандалового дерева. Закинул петли повыше. Сбросил концы вниз по обе стороны большого валуна, крикнув — Давайте, поднимайтесь, скоро стемнеет, пора ночлег устраивать!


Жаркое южное солнце неуклонно ползло к горизонту. Разноцветные попугаи носились над влажными джунглями. Юркие мартышки сновали вверх-вниз с ветки на ветку. Где-то вдалеке протяжно протрубил слон. Полюбовавшись яркими красками жизни, наполняющей это место, лейтенант подошёл к обрыву и глянул вниз. По одному канату, еле перебирая ногами, полз сержант со связкой лопат, привязанных ниже, за второй дружно уцепились индусы, все втроём. Гуськом.


Крак! Сзади послышался странный треск. Мюррей обернулся и похолодел — сухой сандал, поначалу казавшийся таким надёжным, дал трещину. Его ствол медленно, но верно клонился вниз. Трещина расширялась на глазах. Сглотнув слюну, лейтенант бросил взгляд в пропасть. Ничего не подозревающие люди упорно ползли вверх, преодолев две трети пути. — Эй! Стойте! Замрите! — Не услышали. Трещина стала больше. Мюррей бросился к дереву, стараясь стянуть вместе разъезжающиеся половинки ствола. Бесполезно. Лейтенант только поранил локоть и порвал рукав, зацепившись за острую щепку.


Мюррей судорожно схватился за тесак. Каната два, если обрубить один, дерево может и выдержать. Стой, как обрубить, там же люди! И какой рубить? На правом три человека, на левом один. Штандарт! Штандарт у сержанта! Какой, к чёрту штандарт, это просто тряпка, а на другом канате трое! Три жизни против одной! И всё-таки знамя не тряпка. И сержант, хоть и дрянной, но всё же британец. Да, но сержант один, а носильщиков трое!


Кррак! Трещина стала еще больше. Еще немного и вниз полетят все четверо. Сначала молча, а под конец Мюррей услышит их крик, который быстро прервётся. И наступит тишина.


Кррррак…


Мюррей зажмурился и прошептав «Пресвятая дева Мария, прости меня, грешного!», сжал тесак так, что ногти впились в ладони. Замахнулся...


...И ощутил сильный запах курящихся благовоний.


***


Джеральд Мюррей, лейтенант полка Королевских ирландских стрелков, очнулся в холодном поту. На резном столике слоновой кости теплилась старая лампа, в нос бил густой запах благовоний.


Испуганный старик отбросил мокрое полотенце, которым он протирал лоб офицеру и бухнулся на колени.
— Простите, господин, я никак не думал, что джайпурский лотос так на вас подействует, это безобидная травка, я не предполагал, что… — перепугавшийся насмерть продавец ковров бормотал извинения и бился лбом о мягкий ворс.


Мюррей поднялся. Голова, как ни странно, не болела. Только сердце билось так часто, что казалось, еще немного и оно выскочит из груди.


Лейтенант сделал два шага в сторону двери. Сердце постепенно успокаивалось.


Крррак!


Мюррей резко обернулся. Резной столик, на который облокотился вскочивший старик, не выдержал и сломался пополам.


Успокаивающе махнув старику, Мюррей, не говоря ни слова, вышел на свежий воздух. Покрутил головой. Неподалеку Постлуэйт орал на слугу, брызгая слюной тому в лицо. Завидев вышедшего лейтенанта, сержант тут же подскочил, преданно глядя Мюррею в глаза, — Сэр! С вами все в порядке? Вид у вас неважный, прямо скажу! Зря я с вами не пошел, сэр, уж я этих обезьян знаю!


— Всё в порядке, Обадия. Возвращаемся в полк. — Мюррей потёр виски.


Уже садясь на коня, Мюррей вдруг чётко уловил до боли знакомый запах. Сознание услужливо подсунуло видение трещины в стволе, растущей на глазах. Мюррей мотнул головой, отгоняя наваждение. Поудобнее устроился в седле и хотел отдать команду двигаться, как сержант, хмыкнув, указал на рукав мундира Мюррея, — Сэр, неплохо было бы отдать мундир портному. Да и лекарю хорошо бы вас посмотреть. Сэр?


Мюррей уставился на свой рукав. Он был порван. Из прорехи выглядывала острая щепка, слегка запачканная кровью. Щепка пахла сандалом.


— С вами точно всё в порядке? Сэр?


Вопрос сержанта остался без ответа.