Двор

ДВОР
Лёха нависал перед очкастым, тощим, тщедушным продавцом, как девятый вал над парусным рыбацким суденышком позапрошлого века. Внешность у Лёхи была страшная. Нет…не так. Внешность у Лёхи была СТРАШНАЯ! Не просто страшная, а ужасная! Рост 196 см. Вес 120 кг. Венчала это громадное тело не менее внушительная голова. Вопреки распространенной диспропорции в сторону уменьшения размера головы, Лехина голова была пропорционального размера. На мой субъективный взгляд, даже великовата. Даже для Лехиных габаритов. Лицо, приделанное на фасадную часть головы, было неприветливое. Тщательно выбритое и столь же тщательно неприветливое. И не потому, что у Лехи болел зуб или было плохое настроение, а просто неприветливое. От природы. Леха утверждал, что родился с таким лицом, а врачи в роддоме ему даже бирочку на ручку не привязывали – и так никто не перепутает. При этом интеллигентная стрижка с ровным пробором, совершенно не уместная при таких габаритах тела и неприветливости лица, только добавляла кошмарности ко всему внешнему виду Лехи. Стоит отметить, что одевался Леха в стиле, совершенно не соответствующем его облику. С такими внешними данными обычно одеваются либо в черный костюм «а ля» телохранитель, либо в спортивный костюм «а ля» рэкетир. Ну и стригутся соответственно. Тем более что работа у Лехи, как, в общем-то, у нас троих, была подходящая. Но Леха одевался в светлые классические брюки, свободную рубашку и мягкие белые сандалии. Нет, ну вот оденься Леха в «телика» или «братка» – ржачные комментарии окружающих были бы гарантированы! А так - природная ужасная внешность в сочетании классической одежды и интеллигентной стрижки производили удручающий эффект! Думаю, что аллегория «Самец гориллы во время брачного периода, причесанный и одетый во фрак, выглядит привлекательнее» подходила Лехе как нельзя лучше!
И вот все это великолепие монументально стояло перед потенциальным очкастым инвалидом. Прилавок, который видимо, очкарик считал неприступной китайской стеной, теперь, наверное, казался ему штакетником в детском садике-огородике. Но…очкарик просто смотрел снизу вверх на Леху, сохраняя буддийское спокойствие.
- Помилуйте, господа, я несколько раз имел честь беседовать с господином Китаевым по данному вопросу, и сообщил ему, что о выполнении его просьбы не может быть и речи.
Подобный слог у любого мог вызвать либо состояние ступора, либо приступ неконтролируемого гнева. Только не у Лехи. В изысканных и витиеватых выражениях времен А.С. Пушкина Леха ответсвовал очкарику о недопустимости его упрямства, а также о неизбежности дуэли между Лехой и очкариком, коли последний будет-таки упорствовать в своем мнении. Кто другой может и подивился бы изложению в подобной манере, но мы Леху знали хоть не так давно, но…знали в общем.

Леху мы называли Лехой только между собой. Три с половиной года назад, я познакомился с Кириллом и Лехой. Так вот Леха представился – Алексей Филиппович. Экий, думаю, Полиграф Полиграфович. Я, было, хотел юморнуть по этому поводу, но что-то меня удержало. Как оказалось не зря. Как оказалось - все к Лехе обращались именно так. По имени-отчеству. Даже наш почти всемогущий (в пределах своей сферы влияния, конечно) господин Китаев. Еще оказалось, что за спиной у Лехи иняз, филфак, два золота по вольной борьбе, золото по стендовой стрельбе и очень-очень большая семья.
Очкарик – продавец, он же по информации шефа (Китаева) и хозяин магазинчика с фамилией Филоконов, занялся размышлением. Он продолжал стоять и смотреть на Леху, но теперь на лице присутствовало выражение работы мысли. Вообще очкарик выглядел весьма заурядно. Майка-джинсы-кроссовки, волосы чуть длиннее, чем принято, но еще не «волосатик» с девчачьим пучком на затылке. На носу очки с неслабыми диоптриями. Короче внешность человека, задержавшегося в тинейджерах-программистах. Только возраст этого очкастого программиста я бы с ходу определить не взялся. С первого взгляда можно дать лет 25. Но присмотревшись внимательнее, мне стало видно, что очки скрывают поношенное, в общем-то, лицо. Лет 40. Не меньше. Бывают такие люди, у которых возраст определить очень сложно. Вот наш очкарик был именно из таких. Интересно, что он ответит Лехе, в словах которого был однозначный прямой намек на физическое насилие в случае не достижения согласия путем мирных переговоров. В самом деле, не дуэль же выберет.
Тем временем мыслительный процесс в голове очкарика закончился и он изрек:
- Как вам будет угодно господа. Позвольте, я запру входную дверь и приглашаю пройти вас на задний двор. Опасаться вам нечего, я совершенно один в этом здании. В свою очередь, я позволю себе надеяться на ваше благородство.
Времена «быков» были уже на закате. Все, или почти все «братки-быки» почили, приземлились и отошли. Отдельных отморозков успешно отлавливали и нейтрализовывали как менты, так и свои же. Чтобы не баламутили успокаивающийся океан бизнеса и не злили понапрасну опасных хищников. Зачем шеф направил нас к этому чудо-очкарику было не совсем понятно. Магазинчик очкарика находился в отдельном старом кирпичном домике. Домик был и впрямь уж очень старым. Начала прошлого века. Зато в центре города. Магазинчик назывался «Сборка». Торговали тут железками и программами для компьютеров. Готовых собранных компьютеров тут не продавали, но выбрав из толстого каталога все железки, можно было заказать сборку. По информации шефа выходило гораздо дешевле и на удивление весьма работоспособно! Даже после наполнения мертвого железа оживляющими прогами. Проги, кстати, были насквозь «левые». Удивление вызывали не только идеально работающие нелицензионные программы, а и тот факт, что все железо было «no name». Не было возможности установить ни страну, ни марку, ни завод производителя. Маркировка на железе отсутствовала вовсе. Только три-четыре вида фирменных корпусов компьютеров стояли на полках некоего подобия витрины. Все продаваемое железо работало без единого нарекания. А при малейшей претензии менялось без звука. Большинство серьезных программистов на «вольных хлебах» обеспечивались именно в «Сборке». Кроме того здесь можно было заказать уж вовсе индивидуальную конфигурацию машины. С весьма интересными функциями и назначением. В общем, магазинчик был широко известен в узких кругах. По информации шефа.
И все же, зачем шеф направил нас к этому очкарику, было непонятно. С шефом нас троих свела судьба в смутное время и в разных ситуациях. Вместе с Кириллом и Лехой я стал работать не так и давно, но мы как-то сразу сошлись и взглядами на жизнь и характерами. Работали продуктивно. Как сейчас модно говорить – командная работа. К тому времени шеф уже продолжительное время успешно вел бизнес в различных направлениях. Все вопросы решал цивилизованными способами, и мы стали прочно забывать наезды и разборки. Обросли новыми задачами и целями. Поэтому, хоть мы и не подали вида, но задание наехать на владельца «Сборки» нас удивило. Единственное объяснение этому мы видели в недавнем приобретении шефом небольшой сети магазинов по торговле компьютерной и офисной техникой. Шеф с присущей ему хваткой дело поднял на новый уровень, расширил и углубил. А «Сборка» располагалась в ста метрах от его головного и крупнейшего магазина «Космопорт». Да ведь такому гиганту «Сборка» не конкурент! Да и клиентура совершенно другого уровня! И торгует шеф в основном готовыми вариантами компов. Клиенты в основном начинающие юзеры, но в основном государственные конторы да школы заказывают готовые машины большими партиями. Ну, даже если сборка и мозолила глаза шефу своим присутствием, есть набор способов цивилизованного устранения конкурента. Налоговая, пожарники и т.д и т.п. Непонятно… Но раз шеф задачу поставил, значит не все так просто. Значит, держи ушки на макушке. Мягко говоря.
Леха быковать и не стал.
- Прошу, - открыл очкарику прилавок и ласково подтолкну его к входной двери, и дохнул вслед, – не шуми, только.
Очкарик с высоко поднятой головой прошествовал к двери. Я и Кирилл подобрались-изготовились на случай воплей в сторону улицы типа «спасите-помогите», старые рефлексы поднялись из глубины подсознания, и подзабытое чувство адреналинового возбуждения заставило напружиниться мышцы ног. Но очкарик вытащил из кармана большущий бородковый ключ на шнурке, вставил его в замок, повернул с лязгом три раза, затем вытащил и повесил на шею. И с вызовом посмотрел на нас. Мол, ключ снимите только с моего бездыханного тела. Надо будет, снимем. Хоть с бесчувственного, хоть с бездыханного. Засранец. Достоинства в нем было в этот момент, что в герцоге или графе. Бедном, мля, но ужасно гордом. Дон Кихот хренов.
- Пройдемте, господа, – очкарик направился через всю комнату, которая по замыслу, видимо, являлась торговым залом, к железной двери в противоположном углу, запертой на засов. Леха шел следом, мы с Кириллом потопали за Лехой. У меня закралось нехорошее ощущение. Может это от большого перерыва и отсутствия ежедневной практики ведения подобных разговоров. Может просто разговор с очкариком протекал в непривычном для меня русле. Но я привык своим чувствам доверять. Сделал знак Кириллу. Тот с пониманием кивнул – мол, тоже чуйка тревожит. За первой дверью был небольшой темный коридорчик без окон с монументальной, тоже железной, кованой дверью в конце. Очкарик подошел к ней, отодвинул нехилую задвижку и распахнул ее. За дверью была видна часть кирпичной стены и чахлая травка, которая росла на земле, заваренной мелкими кусками битого кирпича и гальки. Очкарик сделал шаг в сторону и сделал приглашающий жест рукой в сторону порога – мол, проходите, господа хорошие. Господа калачи были тертые, и в детскую засаду, поставленную быками на районных хулиганов, попадать господам было стремно, поэтому Леха снова ласково подтолкнул бедолагу в направлении дворика, и очкарик моментально очутился снаружи.
Дальнейшие события произошли быстро. Ну как быстро…какие есть синонимы к слову «быстро»? Очень быстро, молниеносно, мгновенно… Это потом, немного погодя, память в покадровом режиме воспроизвела события, которые в реальном времени заняли не больше семи секунд. Итак, Леха подтолкнул очкарика в направлении дворика, и тот моментально очутился снаружи. Один. Развернулся, глянул и…захлопнул перед Лехой дверь. Два. Кирилл в каком-то нереальном броске, чудом обойдя застывшего соляным столбом Леху, впечатывает ступню в дверь по среднему уровню. Три. Дверь с жутким грохотом распахивается во двор. Четыре. Три дебила (мы конечно, кто ж еще) вваливаются во двор, подставляя свои организмы под все возможные физические воздействия. Пять. Те же дебилы встают, как вкопанные посреди абсолютно пустого дворика размером пять на десять метров отгороженного от внешнего мира кирпичной стеной. Шесть. За спинами дебилов с грохотом закрывается дверь и лязгает засов. Семь. Немая сцена. Дворик, стена, дверь, трое дебилов, застывшие с секундным параличом физических и умственных конечностей. Сученок. Очкарик. Черная муть гнева накрыла меня с головой. Не ведал, что делал выблядок. Нелегкий способ выбрал себе очкарик расстаться с этим миром. Забытые казалось бы дикие чувства-инстинкты вырвались наружу ором-матом-ударами в запертую дверь. Су-у-у-ука-а-а-! В себя пришел от боли. Леха, он же Алексей Филиппович, держал меня своей медвежьей хваткой за шею. Левой рукой. Правой – Кирилла. Тоже за шею. Кирилл дико вращал глазами и видимо чего-то орал. Что он орал, я не слышал, в уши как будто ваты напихали. Леха тряхнул нас пару раз, отпустил.
- Ну-ка, быстро махнули на улицу, вход смотреть. Появиться гандон очкастый, срубить и в тачку, - куда только литературный стиль делся. Ну, так-то нам ближе по духу. По крайней мере, сейчас. Наш мерин 500 long, припаркованный рядом со «Сборкой» сейчас явно нетерпеливо хлопал багажником в ожидании очкастого смертника. Рефлексы от злобы сработали четко, как в спортзале. Я встал на колено, Кирилл по-обезьяньи взлетел по лесенке колено-плечо, плечо Лехи, забор. Таэ-квондо, у-шу, кунг-фу, что там еще в мире было придумано экзотического для таких вот моментов… Хлопнулся Кирилл смачно. На спину, плашмя, со шлепком, как медуза. Я бы никогда не поверил, что человек паук по имени Кирилл сверзся с трех – метрового забора как деревенский дурачок с колхозной яблони, если б не видел этого своими глазами. Кирилл лежал на земле у наших ног и выгибался от боли, а я не мог поверить своим глазам. Своим глазам, которые видели две недели назад пробежку по стене хрущевской пятиэтажки до окна третьего этажа в совершенно бухом состоянии к замужней даме, муж коей в данный момент бдил возле подъезда, терзаемый не безосновательными подозрениями. А теперь этот казанова не смог перемахнуть с нашей помощью трехметровый забор?
- Ты че, б.., на…, че за х….!!!!.....!!!е..пт..!!! – сейчас был именно тот нечастый момент, когда невостребованный по направлению образования филолог Алексей Филиппович раскрывался перед нами во всей красе. Кирилл продолжал лежать на земле и тихо с матерками, постанывал.
- Ты че, братуха? Че получилось-то? – я поднял Кирилла.
- Б..я, как в потолок башкой ударился! Че за х..ня!!!
Моя попытка была для меня менее болезненная, но более унизительная. Как я не тянулся, не подпрыгивал и не извивался, стоя на Лёхиных плечах и голове, пальцам не хватало каких-то пяти сантиметров, чтобы зацепиться за край кирпичей!
- Ну-ка, подсади еще!
Хм... в общем, где-то еще сто попыток перелезть забор во всех углах и местах увенчались похожим успехом. Последним сдался Леха. С разбитой чугунной башкой, разодранными ладонями, локтями и спиной. Видели отчаяние в глазах беловежского зубра? Я – не видел. Но думаю так оно и выглядит. По крайней мере, взгляд у Лехи был похожий.
Следующий час прошел в следующих занятиях. Попытки позвонить «коллегам», в контору, «своим» ментам, наконец, шефу. Мобильники исправно делали вид, что работают, но дозвониться ни да кого не получалось. В том числе и на мобильники друг друга. Сотрясание железной двери в сопровождении словесных пожеланий и угроз очкарику. Бросание камней за стену. Камни благополучно улетали за стену, без каких либо последствий, хотя за стеной явно был слышен шум и гомон улицы. Крики и дружный ор с содержанием угроз, ругательств и даже обращений к людям о помощи, обращенные в сторону улицы. Результат – ноль. Устав от активных действий, мы сели, по старинке, на корточки и приступили к созерцанию двора. Помимо усталости тихонечко подступило некое предчувствие страха… Дворик-то был маленький совсем, меньше некуда. С трех сторон дворик окружала треклятая кирпичная стена, с четвертой стена дома с треклятой железной дверью. Первый угар прошел, начались глубокие мыслительные процессы. Спасибо шефу, в свое время приложил немало усилий, дабы перековать костоломов (пусть и очень сообразительных) в работоспособных помощников по бизнесу. Курсы, тренинги (не путать с тренировками), подготовки-переподготовки и т.д. и т.п. Начали осмотр по всем правилам сыска. От двери, против часовой стрелки. Сверху-до-низу. Ничего нового, что помогло бы нам, мы не обнаружили. Правда Леха обратил внимание, что и кирпичи в стене, и кирпичи дома, судя по внешнему виду, являются ровесниками друг другу. А вот железная дверь вроде как старше выглядит. Интересное наблюдение. Юный натуралист… Тщательный осмотр пятидесяти квадратных метров абсолютно пустого двора занял пять минут.
- «Сборка» эта тут с черти-каких времен стоит. Я ее лет пятнадцать уже знаю. Может даже больше! – Кирилл задумчиво ковырял пальцем кладку стены, - а дом раз сто сносить хотели, да чего-то все никак. Ладно, пацаны, надо отсюда выбираться любым способом. Не, ну как этот гондон у нас перед носом обратно заскочил-то, а???
Кирилл подошел к двери и постучал кулаком по железу. Дверь отозвалась глухим металлическим эхом и…голосом очкарика
- Слушаю вас, господа.
- Ты, бл…ь, ган…бф…бф…бф.. – Леха зажал мне рот своей лапищей, прижав предплечьем к стене так, что я издавал только фырканье через его ладонь. Продолжая держать меня в состоянии парализованного немого, Леха опять заговорил светским тоном.
- Уважаемый, откройте дверь. Предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию в вашем гостеприимном помещении.
- Боюсь, я не могу принять вашего предложения,- голос очкарика просто сочился ехидством, - ваше теперешнее положение заставит господина Китаева пересмотреть свое отношение к моей скромной персоне.
- Ты, сученок, полагаешь, что сегодня как всегда спать ляжешь? Ты уже покойник! – Кириллу Леха закрыть рот никак не успевал. Переговоры кончились разом.
- Прощайте, господа,- откликнулась дверь голосом очкарика. Тишина.

Все тщетные попытки существ, попавших в западню вырваться, рано или поздно останавливает усталость. Наша троица хоть и была нечета иным хилым существам, а тоже выдохлась. Справедливости ради, киношной паники-истерики с выяснением отношений «это ты во всем виноват, нет, ты виноват» не возникло. Ну, это и неудивительно. В таких местах и временах побывали, что непонятки с очкариком до состояния междоусобной истерии нас не доведут. Но вот мерзкий холодочек липким гадом в душу-таки заполз. Всем троим. Сколько тут уже сидим? К очкарику в «Сборку» зашли в час дня. За минуту до закрытия на обед согласно архаичной вывеске «Режим работы». Тоже мне магазин! Нынешние магазины на обед не закрываются, дабы клиента с деньгой не прохлопать, а этому, видать, и не особо надо за покупателями гоняться! Сейчас на мобильнике 15:46. Почти четыре часа сидим тут в гостях у сказки. Шеф, наверное, уже в курсе, что его три всадника апокалипсиса вошли, но не вышли. Собственно, нас и раньше не особо не напрягало, что за исполнением важных заданий шеф следил со стороны. Не лично, конечно. Чужими глазами. Хотя, «чужих» глаз шеф у себя не держал. Своими, своими глазами следил шеф. Остается надеяться, что наше сегодняшнее, из ряда вон выходящее задание, шеф считал важным, а не минутной прихотью-развлечением. И отрядил пару ног с глазами следовать за нами тенью, приглядеть, что да как, и доложить вовремя и по делу. Если тень была, то уже торкнулась в дверь «Сборки» и уже доложила шефу об отклонении от сценария. Значит, куковать нам тут осталось недолго. И очкарику тоже. Гы-гы-гы. Ну, шеф, конечно, вволю поиздевается над нами. К гадалке не ходи. Как же! Трех профиков один полудохлый очкарик уделал. Да еще для наставления на путь истинный денежку урежет. За лишние расходы времени и людей на вызволение из неволи! Потом, конечно разберемся, как ловушка эта сработала, почему забор не покорялся. Может очкарик тут понаставил силовых, да магнитных полей, как в американском кино. С этого гаденыша станется. Разберемся. Выясним. Это если тень была. Если тень была… Вот ведь мля! Вот мляа-а-а! Я аж мячиком подскочил, несмотря на затекающие ноги!
- Где солнце?!!! – Леха и Кирилл равнодушно глянули на меня.
- Алексей Филипыч, где солнце?- у меня оттреволнений голос задрожал.
- Ну…там…., - Леха покрутил головой и сделал неопределенный жест.
- Хорошо, а тень где?
- Какая тень? – Кирилл, похоже, проникся темой.
- Такая, мля, тень! От забора! От дома! Где тень???
Теперь мы все втроем стояли и осматривали дворик в поисках тени. Солнца из дворика видно не было, но тень-то должна была быть! Тени не было. Будто источник света, освещающий дворик, висел прямо посередине, и тени забор с домом отбрасывали наружу. Вот только источника света посередине двора не было. И солнца из дворика не видно. А значит, тень быть должна. Хотя бы вон от Лехи. Или Кирилла. Или от меня. Так нет же, ни забор, ни дом, ни мы теней не отбрасывали. Свет был, ветерок был, забор был, дверь была, шум с улицы был, а тени не было… Так-то вот.
Тени не было. Воды, кстати тоже не было. А что хуже для троих, пускай и дебилов, в нашем конкретном случае, мужиков, отсутствие тени, или отсутствие воды? Зуб даю – насрать на тень, была бы вода! Часа через три мы дружно это поняли! А еще поняли, что нет темноты, которая в конце сентября наступает к восьми вечера. Сказать, что нас это напугало, будет сильным преувеличением. Скажем так – на фоне событий этого дня, нас это насторожило-обеспокоило. Очередной раз. Не то, что бы мы были непробиваемыми суперменами, просто бесполезные эмоции делу как минимум не помогут. Как максимум – завалят все дело. Тени нет, темноты нет, воды нет.
- Мы вроде упырей, - Кирилл покрутил в руке очередной камешек, который тоже не проецировал положенную тень, ухмыльнулся, - тени не отбрасываем. Может очкарик сам упырь, запер нас в своем упырином царстве и решает, то ли сожрать нас, то ли на дочерях-упырихах своих женить.
Мы вяло поржали. Я пошарил взглядом по двору. Блин. Ять. Естественные надобности организма природа вместе с тенью не отменила. Леха, тоже видать напрягался этим вопросом, потому что решительно встал, прошел в дальний от двери угол двора и отвел душу. Махнул рукой – ссать мол тут, жить, мол, там. Ну, все как у людей, теперь – параша в углу, сами на чистой половине. Следом за Лехой я, а затем и Кирилл выполнили требования организмов. Ладно, что еще не успели пообедать. После посещения «Сборки» намеревались похарчить. Уселись на корточки спиной к забору, лицом к двери, мы молча думали каждый свою думу. Вообще-то, откровенно говоря, мы ждали действий шефа. А заодно и думы думали. Каждый свою. Я крутил в руках выключенный мобильник и прислушивался к шуму за стеной. Вот вроде бы обычный уличный шум, но я никак не мог выхватить из общего фона отдельные звуки. Ну, там, гудки машин, детские голоса, разговоры да матерки прохожих… Да из чего только не состоит уличный шум! Ан, нет! Не выходило послушать что-нибудь одно. Хоть ты тресни! Улица шумела так, как шумит море. И не монотонно вроде, и без какого-то особенного звучания-какофонии! Кирилл нехотя чего-то черкал на земле подобранным камешком. Я поглядел на Леху. Казалось, он тоже прислушивался к чему-то. Может тоже улицу слушал?
-Алексей Филлипыч..- начал было я.
Тс-с-с ты, - еле слышно рыкнул наш стрелок-филолог, прядая ушами, как лошадь. Секунд через пять Леха посмотрел на меня и спросил:
-Слышал?
-Что?
-Понятно. Смотри, - Леха повернул мобильник в руке ко мне экраном, - ровно час назад я слышал точно такие звуки.
На экране мобильника часы показывали 20:01.
-И за час до этого тоже. Ровно через час услышу снова.
-Че за звуки-то? Алексей Филлипыч? – заинтересовался Кирилл, оторвавшись от своих черканий на земле.
-Вот через час и услышим, если будем слушать!
Кирилл равнодушно пожал плечами и продолжил занятие. Я хотел было расспросить Леху про эти звуки, но…то ли усталость уже брала свое, то ли еще что, расспрашивать не стал. Через час сам услышу. Если буду слушать. Воды бы попить. В глотке все пересохло, хорошо еще, что жары нет. Судорожно сглотнул комок вязкой слюны. Вернувшись на свое прежнее места у забора и снова сел на корточки. Потом подумал, и уселся на задницу, наплевав на гигиену, вытянув ноги и прислонившись спиной и затылком к кирпичам. Стена была приятно прохладной и, подуставший мой организм с благодарностью принял эту расслабленную позу. Взгляд остановился на двери. Однозначно это была очень старая дверь. Петли двери были расположены снаружи, но нам это вряд ли помогло, потому что голыми руками такие петли не свернешь. Дверь представляла собой толстый металлический лист, окованный по краям, вдоль и поперек толстенными металлическими полосами. Металл, из которого была сделана дверь, был почти черным и почти без ржавчины. Если верить школьному учителю химии, то в старину металл состоял почти только из железа. А чистое железо не ржавеет. Выходит, что дверь не просто старая, а очень старая. ОЧЕНЬ старая. Блин…сколько этой двери лет? Сто? Нет…больше, гораздо больше. Страшно подумать, сколько веков назад металл состоял только из железа! Вообще, монументальность двери завораживала. Размером дверь была метра полтора в ширину и больше двух метров в высоту. Как ее этот задохлик очкастый распахнул-закрыл? Кованые узоры по всей двери были выполнены без особых затей, и их почти не стерло время. Мощная дверка. И смотрелась на стене, вроде бы гармонично. На мой, конечно, взгляд. Может, с точки зрения эксперта по старым кованым дверям это было самое уродливое творение. Кто его знает. Вдруг я заметил, что дверь чуть-чуть сдвинулась. Или показалось? Да нет же! Вот еще немного, еще. Дверь медленно и бесшумно открывалась. Я замер! В этот момент из-за двери показалась голова очкарика. Затем он вышел из двери полностью. Смотрел он куда-то левее, мимо меня. Я лихорадочно соображал, сумею ли достать говнюка прежде, чем он снова захлопнет дверь. Эх, если бы не моя расслабленная поза уставшего кабана, сидящего на жопе. Кабы я сидел на корточках, то лежать бы сейчас ушлому очкарику с поломанными…хм…да всему поломанному! Но я сидел на жопе. Если бы Кирилл его заметил, то уже бы действовал. Я даже голову боялся повернуть, что бы посмотреть, как Кирилл был сильно занят рисованием, что не видел очкарика. А тот стоял и продолжал куда-то таращиться.
…бом-м-м…
…бом-м-м…
- Во! Слышишь!? – голос Лехи звучал издалека, как через ватную стену. Твою ж мать! Неужели Леха не тоже очкарика видит!
…бом-м-м…
…бом-м-м…
- Вроде слыхать чего-то… - отозвался Кирилл.
…бом-м-м…
…бом-м-м…
- Саш! Саня, ты слышишь? – голос Кирилла ворвался в голову ведром холодной мутной воды! Я моргнул. Очкастый говнюк пропал. Дверь стояла на своем месте. На меня смотрели Кирилл с Лехой. Я че, задремал и мне это приснилось? Ехнуться можно…
- Слышишь, нет?
…бом-м-м…
…бом-м-м…
- Че слышу? Колокол, что ли? – я осоловело смотрел на моих коллег по жизни и заточению.
…бом-м-м…
- Точно! – Леха чуть не заорал, тыкая в лица Кириллу и мне телефон, – Колокол! Девять раз! Здесь церковь стоит недалеко – мы ее колокол слышим! А я сначала думал, что мерещится! Понять не мог – что слышу! Конечно колокол! Девять часов – девять ударов
Я еще не мог прийти в себя после короткого, но глубокого забытья. Ну, слышим колокол. Ну…что дальше-то. Смотрел, как сквозь пелену на размахивающего мобильником Леху, на таращившегося на него Кирилла и никак не мог понять, что за повод для таких сильных эмоций они нашли. Туман в голове рассеивался слишком медленно и неохотно. Как и непривычная вялость во всем теле. Вот это срубило меня на ровном месте. Я с трудом поднялся на ноги, медленно потянулся, несколько раз глубоко и шумно вдохнул-выдохнул, покачал головой, подвигал плечами, качнулся на ногах вперед-назад. Процесс пошел быстрее. Вернулись четкость зрения, запахи, звуки. И способность думать. Колокол….да… Да! Из-за забора доносился только шум. И колокол звучал как-то отдельно! Это и заметил Леха! Да и я услышал звон только в состоянии сонного ступора с видениями. Про видение, которое привиделось в отключке, я решил коллегам не говорить. Пока, по крайней мере.
- Ну, церковный колокол звонит, и что? – спросил Леху Кирилл, - теперь все черти разбегутся и дверь откроется? Или ангелы прилетят и нас отсюда заберут?
- Слушай сюда, брюс-норис, - Леха многозначительно поднял указательный палец. Кирилла он так называл иногда не для издевки, а напротив, в признание кирилловых талантов в сфере рука-нога-лицо. Прозвищем-кличкой «брюс-норис» Кириллу не прилип. Во-первых, Кирилл ни от кого, кроме Лехи этого бы слушать-терпеть не стал, во-вторых шеф категорически клички не приветствовал, - Мне бабка рассказывала, что до революции в деревне у них на окраине колдун жил. Настоящий колдун, а не понтовило какое-нибудь колхозное. Людям-то он и не вредил больно-то в плане сглазить кого, скот потравить, неурожай там накликать с засухой, разве, что какую бабу на пару дней прыщами покроет, да и то, если эта дурында неосмотрительно плюнет ему в след или перекрестится на его избу.
- Ну и что? Нам колдуна искать, или креститься надо? – в голосе Кирилла пробивались нотки раздражения. Или мне это показалось? Леха, казалось, не заметил реплики Кирилла и продолжал.
- А вот помогать – нередко и помогал. Болячки вылечить и людям и скотине. Бабы частенько к нему ходили, по своим, по женским делам. Что характерно, сходит баба к колдуну, муж узнает, да вдоль хребта извозит ее ремнем или возжами. А потом у них тишь-да-гладь, да благодать. Детишки родяться один за другим.
- Прям не колдун, а добрый волшебник! – снова вставил Кирилл.
- Так вот, войти к нему в избу, или выйти из нее, можно было только с разрешения и по приглашению хозяина. А без этого – как ни старайся – не получиться. Не войдешь без приглашения – это ладно, а вот не выйдешь без разрешения – этого все и боялись. Бабка моя сама не помнит, а мать ее говорила, что как-то деревенский староста с колдуном этим сильно повздорил. Чего они не поделили – в деревне не знали. А только как-то раз староста с помощниками к колдуну приехал, ругался, кричал, грозил на улице, а потом колдун вышел, в дом старосту пригласил, вошли они в дом вдвоем и больше старосту никто не видел. Помощнички-то старосты до темноты прождали – нет старосты. Кинулись в дом – войти не могут. Всю ночь вокруг дома ходили, кричали-звали старосту – все без толку. Утром колдун вышел один. Без старосты. Ушел, говорит, ваш староста. Вчера еще. Как же, мол, вы не увидели. Не верите – в доме посмотрите. Ну, дурни эти и ломанулись в дом посмотреть. Их тоже больше никто и не видел. Поэтому-то не каждая баба за семейным счастьем и решалась к колдуну идти. А мужики и вовсе его избу за версту обходили.
- Б…ь! Да че тут за х…ня твориться? Какие колдуны! Какие старосты! Че за кино сказочное, мля! Какого хиля мы тут забыли! Гандона этого уработать, шефу предъяву за мутные ходы! Кому эти непонятки нужны? Че за колдуны с клоунами тут исполняют!
Тут было два варианта развития событий. Либо Кирилл выговорится-выматерится, выпустит пар и придет в себя. Либо…либо мы в лице Кирилла потеряем одну боевую единицу. Ослабнем на треть, то есть. При нынешней очень плохой ситуации это недопустимо. Леха и я молча смотрели в пол и ждали развязки. Истерику, пока она не превратилась в ИСТЕРИКУ с непрогнозируемыми последствиями, пришлось бы останавливать жестко, что при боевых талантах Кирилла было бы для нас трудновато. Не, ну Леха конечно являл собой танк в натуральный размер (гы-гы-гы), но и Кирилл в таком вот заведенном состоянии мог наломать дров-костей… Ой, ё…ну херовые дела начинаются… Тем временем, закаленная часть психики Кирилла все-таки взяла верх над расшатанной частью. Он прекратил извергать поток нецензурной речи, остановился, сел на корточки.
- Все, - Кирилл потряс головой, руками отряхнул с нее мнимую пыль, - все, все. Я в норме.
Слава богу. В норме, так в норме. Даже помолиться – перекреститься потянуло. Молиться вот никогда не умел. И молитв не знал. В церковь, конечно ходил, но…как ни стыдно в этом признаться, в лихие времена ходил отдавая дань моде, позже и в настоящее время ходил редко и то либо шефа сопровождал, либо мимо, по пути…отдавая дань чему-то, о чем и не думал… Вот и сейчас…наспех подергал рукой крестом – вроде перекрестился. Все, все. Проехали, как говориться. Напоминать о таких моментах не принято. Хоть они никогда не забываются. Эх! Пить-то как охота!
- Что там староста с колдуном-то, а? – я посмотрел на Леху.
- А…кентов старостиных никто больше никогда не видел. А староста объявился через несколько лет. Только умом сильно тронутый и толком ничего не мог объяснить. Колдун этот из деревни уехал пару лет спустя. Ничего никому не сказал, собрал пару мешков своего барахла, лошадь купил и уехал. Куда, надолго – никто не знал. Вот через годик после этого староста и объявился.
- А че, менты тогдашние колдуна-то в оборот не взяли?
- Да кто ж колдуна сдаст? Односельчане точно на колдуна стучать не стали. Как обернется, кто знает. Власти далеко, а колдун рядом. Да и староста с кентами, видать тот еще упырь был. Деревенские его сильно не любили. Но самое интересное не это. Самое интересное, что свихнувшийся староста потом говорил. Ему, понятное дело, никто не верил, да вот когда один учитель из города послушал старосту, тогда слова его до жандармов и дошли.
- Че за слова…
Хрясть! Бабах! Жах!
Никогда бы не подумал, что железная, пусть и старинная дверь может издать такие разнообразные, невероятно-фантастические и оглушительные звуки!
Дальше все происходящее совсем не напоминало фантастику. Все было до невозможности реальное, хоть и слегка позабытое.
- Руки на затылок, мордой вниз, ноги шире, стволы на землю, стреляю на поражение! – знакомые «с детства» звуки. Кино и немцы. В распахнутую дверь, как бэтмэны, влетали одна за другой черные фигуры в масках с короткими стволами наизготовку. Маски шоу. Ну вот, теперь все непонятки объяснились просто и логично. Вот ради чего весь этот спектакль с очкариком в главной роли. Банально как-то. Но театрально. Режиссеру этого спектакля в другой ситуации поаплодировал бы. И мы тут измученные жаждой, бесплодными попытками освобождения из неволи и размышлениями о причинах и тонкостях заточения, естественно не могли оказать полноценного сопротивления органам правопорядка. Говорю же – кино и немцы. Господи прости, но не оскудеет земля русская клоунами. Давно уже шеф, он же господин Китаев, строго-настрого наказал соблюдать все рекомендации адвоката – еврея, специалиста именно по таким ситуациям. А ассистентом адвоката-еврея был, что ни на есть настоящий, хоть и бывший ФСБшник. Так вот, все рекомендации укладывались в простые три правила. Первое – делай то, что приказывают маски. Второе – молчи, как партизан. Как бы тебя не прессовали. До тех пор, пока не явиться адвокат, и не объявит тебе пароль. Третье – говори только с адвокатом, но ничего, никогда не подписывай. Даже в присутствии адвоката. Даже услышав пароль. Адвокат тоже человек. Он тоже боится боли и нищеты. Правила простые. Соблюсти их не просто. Трусы, равно как и герои заканчивали свою жизнь быстро и грустно. Но те, кто соблюдал, всегда были на коне. Спасибо шефу, он регулярно устраивал «тренировочные» захваты с доставкой в реальную ментовку и реальными допросами. Пригодились и не раз те тренировочки. Так и сейчас. Спокойно, но быстро уткнулись мордами в битый кирпич, ручки сложили на затылки, ноги раскидали на достаточную ширину. Лежим, сопим. Если это профилактический наезд, то щас получим кованными ботиночками по ребрам и ляжкам, в спину больно потыкают стволами, вывернут карманы, попарят в обезъяннике часов 12 и отпустят на все четыре стороны. Такая профилактика время от времени происходит. Не столько по наши скромные персоны, сколько по адресу шефа. Мол, ты хоть и большим человеком стал, хоть и легальными дорожками ходишь, хоть и платишь вовремя и в полном объеме, не забывай, что мы рядом и что можем при желании… А почему именно нас так «забижают»…хм…ну… Люди мы к шефу достаточно близкие. Физически крепкие, не то, что адвокат-еврей. Такого раз стукнешь по…ой, да хоть по чему стукни – сразу коньки отбросит. В самом деле, не господина же Китаева лицом в пол тыкать. Может ведь всерьез обидеться серьезный человек. А так, потыкали крепких ребят, дак только крепче будут. Нет, шеф конечно повыделывается, мол че ребят покалечили, че за дела? Те в ответ, мол извини Андреич, перепутали оперативники, с кем не бывает. Шеф, конечно, намекнет на компенсацию. Силовики, конечно, пожурят шефа его жадностью и своей бедностью. Не без того, не без того. Мол, Андреич, ты мужик не бедный, сам и компенсируй своим людям. Ну и наших не забудь. Не держи зла. Шеф, конечно, нам все компенсирует. Чтоб обиды не держали и на будущее не сомневались. Мы и не сомневаемся.
А вот если наезд реальный, то прилетит нам по почкам, по печени. По суставам, да по челюсти. Тут уж держись. Прессовать будут вдумчиво и серьезно. Мы в такой замес попадали только раз, когда шефа ломали столичные гости. Но шеф тоже не лыком шит, да не лаптем щи хлебает. Сам вывернулся, да и нас всех вызволил. Никого на откуп не отдал. Мы, конечно натерпелись тогда. Именно тогда я и познакомился с Кириллом и Лехой. Организмы молодые, здоровье за пару месяцев поправили, после двухнедельного пресса. А вот нервишки мы долго успокаивали. Китаев тогда с нами почти не говорил. Навещал в загородном санатории раз в неделю. Без традиционных цветов-фруктов-коньяков. Просто, по-деловому. Поздоровается и прямиком к главврачу – что, да как у пациентов. Эх…щас бы в тот санаторий…
Ага…щас и поймем, что хотят разбойнички…
- Филлипыч, х…ли ты тут разлегся. Вы че, пацаны, шеф третий день вас объявил! Вся ваша контора на ушах стоит! Че за дела-то?
Ага. То-то голос показался знакомым. Башкирин. Местный силовик-снеговик. Это не кличка. Фамилия. Так его и в глаза и за глаза все называли. Значит профилактика. Лично я с ним знаком не ьыл, но видел и наслышан был. Мы друг-другу дорожки не перебегали. Может даже обойдется без тычков по ребрам. Вот только чего это такой человек профилактикой занялся. Обычно посылают зеленый молодняк под присмотром опытного прапора из бывших сверхсрочников в беретах и голубых и краповых. Молодняк толком и навредить организмам задержанных объектов еще не научен, да и на профилактике оборотку никто в здравом уме не дает. И молодых учат, и напоминают определенным лицам, кто и где главный. А опытный прапор приставлен на случай непредвиденных ситуаций. А тут…майор…
Леха уже стоял на ногах, отряхивая штаны.
- Какие три дня? Сегодня утром виделись с шефом. Вы тут каким ветром?
- Отойдем, - коротко бросил Башкирин.
Леха с Башкириным отошли в другой конец двора и стали о чем-то говорить. Трое масок продолжали целиться в нас с Кириллом из своих коротких стволов. А я пялился на открытую дверь. Она была просто распахнута настежь. Мне очень хотелось встать и уйти из этого двора. Найти очкарика и вбить его окуляры в его бестолковую башку. Потом к шефу за разъяснением. Но в нас смотрели три 5.45.
Подошли Леха с Башкириным. Майор подал знак маскам. Те опустили стволы, сделали шаг назад. Дрессированные. Мы с Кириллом поднялись.
- Так, пацаны. Шеф ищет нас уже три дня. Почему три дня – не знаю. Мерина нашего у сборки нет. Кто забрал - неясно. Люди осмотрели все в округе – ни тачку, ни нас нигде не нашли… Очкарик-продавец клялся-божился людям, что нас не видел. Перевернули весь магазинчик – нас, естественно, не нашли. Дима, - Леха показал пальцем на Башкирина, - под профилактику сделал вход в «Сборку». Очкарик пока сидит в магазине с его гоблином, - извини, Дим, с сотрудником. Короче. Встаем, молча уходим из магазина, идем пешком, - Леха, остановил жестом Башкирина, который, видимо, собирался предложить доставку казенным транспортом, - идем пешком к шефу. Все разъяснения там. Так?
Башкирин неопределенно махнул рукой – мне мол, по-барабану, я вас нашел-освободил, делайте, что угодно. Мы с Кириллом стояли набыченные, категорически не согласные с намерением Лехи просто оставить очкарика в магазинчике. Хотя понимали, что глупо помышлять о какой-либо мести в присутствии Башкирина.
- Так??? – Леха глянул на нас как суровый препод на первокурсников.
- Да.
- Ага, - хором ответили мы с Кириллом.
- Командир, этот…Филоконов, похоже, сейчас сдохнет. Сидит весь синий, пульса почти нет. Аптечку бы и врача.
На пороге стоял пятый гоблин в маске.
В груди у меня кольнуло арктическим холодом.
Может Леха успел что-то рассказать, а может Башкирин и сам не зря получил майора в свои 28 лет. Он зашипел, отшвырнул с дороги пятого гоблина и бросился в коридорчик.
- Б…дь! – это уже Леха, матюкнувшись, ломанулся следом.
……..
- Если я через пол-часа не доложусь по форме – сюда группа прилетит. И дверку срежут, и очкарика вашего обратно в синее состояние приведут. Он в этом состоянии лет пяток пробудет. Там у входа наш автобус с водилой стоит. Петюня на грохот уже и сам наших наверное поднял.
- Дима, остынь. Тут, сам видишь, замута непростая. По ходу и водила и группа твоя нам не поможет. А очкарик… Закроет, сука, свой магазин и слиняет из города. Не станет он ждать, пока его на ремни начнут резать.
Описать неописуемое - все равно, что впихнуть невпихуемое. Когда Башкирин рванул в коридорчик, я услышал, а скорее всего нутром почуял, как захлопнулась первая дверь, ведущая из коридорчика в магазин. Со стороны вторая серия попыток открыть дверь, перелезть через забор и весь набор словесных потоков выглядел дешевым отечественным боевиком. С той разницей, что шмалял Башкирин в дверь боевыми патронами (безрезультатно, естественно) и на закуску один из гоблинов с криком «граната», швырнул-таки боевую РГДшку к закрытой двери в конце коридорчика. За которой, как он думал, сидел злодей-очкарик. Дверь во дворик железно-кованную боец закрыл и прижал для верности рукой. Чтобы осколками нас не задело, надо думать. За что и был моментально поощрен. При взрыве дверь распахнуло так, что боец теперь сидел жопой на земле и нянчил уработанную руку. Второй оказывал ему первую помощь – бинтовал руку там, где, по его мнению, бинт принесет наибольшую пользу. Отвоевали, получается, коридорчик. Я туда только глянул – пыль, дым, гарь, в конце дверь. Говорю же, вторая серия. Действующие лица: те же и войска. Кино и немцы…

Ладно, хоть воды попили. Напиться вволю, понятно не получилось, но язык отлип от неба.
Башкирин сел на землю перед нами. Убрал флягу в карман. Закинул ствол за спину.
- Рассказывайте все по порядку.
Леха пересказал все события от входа в «Сборку» до появления масок точно и лаконично. Даром, что филолог. О причинах визита вскользь намекнул, да Башкирин видимо был посвящен шефом заранее – расспрашивать зачем-почему не стал.
- Какие есть мысли? – Башкирин спрашивал вполне серьезно.
- Есть мысли. Как раз недоговорил, как вы в гости заглянули. Только тебе эти мысли вроде анекдота покажутся.
- Выкладывай, Филлипыч. По ходу решим, анекдот это или нет.
Леха пересказывал историю о колдуне, а сам пристально смотрел на Башкирина – следил за реакцией. В обычное время байку такую и слушать бы никто не стал. Но Башкирин слушал внимательно, не перебивал и похоже посмеиваться не собирался.
- Так вот. Колдун тот из деревни свалил, а потом почти год спустя объявился староста, учитель городской все-таки прислушался к тому, что бывший староста полоумный говорил. Мол, выйти из избы колдуна долго не мог. Колдун вроде заперся в какой-то комнатенке и молчок. А староста, как ни пытался – ни двери, ни окна открыть не мог. И разбить-высадить не получалось. Потом, вроде голоса своих помощников-прихлебателей слыхал. Орал им орал, да все без толку – стихли. Сколько времени прошло – не помнил. Что ел, что пил – не помнил. Все, рассказывал, как в бреду или дурном сне. Ни день, ни ночь, ни утро, ни вечер, ни сон, ни явь. Короче, черт знает сколько просидел - услыхал, как колокол церковный звонит. А в деревеньке-то, мол, только часовенка стояла, и та без колокола. Тут он умишком, видать, и подвинулся. Думал, небеса ему в уши колокольный звон направили. Сидел в избе, ждал колоколов у себя в башке. Как колокола зазвонят – он давай молиться. Молился - молился, да лбом стучался. Бился-бился, дверь торкнул, а она взяла и открылась. Вылетел пулей из избы на улицу – а уже три года прошло. Изба заброшена, вокруг бурьяном все заросло. Остатки ума у старосты и ушли своей дорогой.
- Филлипыч…я тебя знаю, - Башкирин говорил, не глядя Лехе в глаза, - фуфло пустое ты никогда не толкал. Что еще есть сказать.
- Есть. Бабка говорила, что звон старосте не мерещился. Поставили в деревне церковь. За год до появления старосты. Еще говорила, что как церковь поставили – колдун и уехал.
- Мля…Филлипыч, не тяни, говори толком,- тут уж я не выдержал, хотя в голове картинка уже почти сложилась. Только глядеть на эту картинку было как-то боязно.
- Войти в избу и выйти из избы колдуна без его разрешения, можно было только во время звона церковного колокола.
- И что? – Башкирин в упор посмотрел на Леху.
- А то, что если посидеть-послушать услышим колокол. Мы уже его слышали. Отсюда церковь должна стоять недалеко – ее колокол и слышно. Как услышим снова – пробуем уйти.
- Так…, - Башкирин шумно втянул воздух носом, выдохнул, - та-а-ак… Пристально посмотрел каждому из нас в глаза, - вроде не под кайфом, - Кирилл на такое замечание фыркнул. Шеф торчков не любил сильно, и при любом подозрении отправлял туда, откуда…в общем насовсем отправлял.
- Ты сам забор пробовал перескочить и дверку открыть. Вон тот боец тоже, - Кирилл кивнул в сторону гоблина, который сидел у стены, бережно баюкая руку, - тени тоже видел – нету. В дверку стучался. По рации покричал. Даже пострелял. Все попробовал. Послушать колокольчики-то не надломишься, а?
- Так…, - Башкирин снова засопел, оглянулся на своих. Один прилип к порогу распахнутой двери с трещоткой наизготовку и глаз не сводил с коридорчика. Остальные смотрели на командира и молча ждали его решения. Под масками (вот ведь супермены, даже щас не снимают) выражения лиц не видать. Но никакой нервозности не было и в помине. Свято верили бойцы в отца-командира, щедро снабженные рассказами о подвигах его и славе. М-да. Решай, командир. Видишь, как преданно смотрят.
- Когда слышали колокол?
Леха глянул на мобильник.
- Почти час назад. Через десять минут должен звонить опять.
- Молиться-то надо? А то я не умею, - не поймешь, шутит Башкирин или всерьез говорит.
- Молитесь, кто как умеет. Как знать, может, без молитвы тоже не выйдем.
- Вот ведь…е…!
- Все! Заткнулись все! Сидим, слушаем.

Сидим. Слушаем. Леха с Башкириным на мобильник смотрят. Гоблины и мы с Кириллом на них. Тот, что у двери глазом не моргнет – стережет коридорчик. Вот картина-то. Как отряд перед боем.
…бом-м-м…
…бом-м-м…
Башкирин губами шевелит, не уж-то и вправду молиться?
…бом-м-м…
…бом-м-м…
- Встали, пошли.
Мы гуськом направились в коридорчик. У двери встали. Башкирин толкнул дверь. Стукнул засов, закрытый с той стороны. Башкирин подергал сильнее. Засов бряцал, но дверь не открывалась.
…бом-м-м…
…бом-м-м…
С той стороны двери раздались шаги. Маски моментально вскинули стволы. Мы прянули по стенам. Лязгнул засов. Дверь приоткрылась и раздался басовитый голос:
- Дима? Старшой? Ты?
- Петюня, - Башкирин подцепил ботинком приоткрытую дверь и приоткрыл пошире, - ты?
- Я.
- Петюня, мы выходим.
Башкирин двинулся вперед, переступил порог.
- Входная дверь, - ближайший гоблин метнулся к входной двери, распахнул ее, занял собой проем, примостив ствол под руку. В проеме было видно улицу.
- Старшой, дежурка десять раз запрашивала, что у вас тут? - Петюня оказался тощим мужичком в годах. Он был не на шутку встревожен и тараторил скороговоркой. В руке держал нетабельный ПСМ. Игрушка, конечно, но в умелых руках оказывалась действенной машинкой.
- Потом, Петюня, потом. Все. Выходим, пацаны.
Мы с Лехой и Кириллом вышли из коридорчика. Гоблины пошли за нами. Петюня забежал вперед, протиснулся на улицу мимо стоящего в проеме бойца.
Вот вроде и все. Вышли. Колокольным звоном, молитвами или руками тощего водилы Петюни, да наплевать чем - двери открыты. На улице мягко светило осеннее солнце, шли люди, ветерок играл цветными листьями на асфальте. И люди и листья отбрасывали тень. Благодать.
- Старшой, дежурная группа на подлете, - Петюня высунулся из окна микроавтобуса с яркой рекламой какой-то жрачки по бортам, стоящего в пяти метрах от двери в «Сборку».
- Так, хлопцы, щас валите отсюда по-скорому, что б вопросов лишних не было. Но! Завтра утречком обозначу встречу. Все непонятки надо разобрать. Все. Давай, Филлипыч.
- Пока.
Мы с Кириллом откланялись молча. Сразу же разошлись по разным сторонам улицы, двинулись прочь от «Сборки» разными путями. К шефу. Все остальное – еда, ванна, отдых, сон – все потом. Сначала к шефу. Я отошел от «Сборки» метров пятьдесят, когда увидел такой же автобус, как у Башкирина, который ехал мне навстречу. Проехал мимо меня, остановился рядом со своим размалеванным рекламой собратом. Я свернул на перекрестке.
- Саша!
Ага, вот и свои. Плюхнулся на заднее сиденье корейской легковушки.
- Воды дайте, пить охота, - парень с переднего сиденья протянул бутылку минералки. Я выхлебал ее в один присест, проливая пузырящуюся воду на рубашку.
- Ни фига себе…
- Шеф ждет?
- Ждет? Не то слово…!!! Шесть тачек на всех перекрестках вокруг этого магазина дежурят. Вы как вышли из него с ментами, мы думали вас в автобус ихний и погрузят! Че у вас там случилось–то?
- Случилось. Алексея Филлипыча с Кириллом подобрали?
- Ага! Они только за автобус зашли, их Али-Баба подхватил.
- Давай вези быстрее к шефу.

Беседа с шефом была недолгой. Да почти вся беседа состояла из сдержанных, обычных для шефа, приветствий и просьбы шефа сделать все, как он скажет. Объяснения будут завтра. Конечно, шеф. Как скажете, шеф. Так устали, что уже насрать, шеф.
А попросил господин Китаев вот что. Нас троих развели по разным гостевым комнатам главного офиса. Не выходить. Все, что нужно – принесут. Постельный режим. Пожалуйста. Завтра по одному на доклад. У каждой комнаты обосновалась пара оболтусов в должностях «менеджер по всему». Знаю зачем. Задача одного – пресечь нарушение «постельного» режима, задача второго – при неудаче первого держаться от нарушителя на безопасном расстоянии, но в зоне видимости и вопить-орать. Нормальная схема. Неприятно кольнула мысль, типа на конвейер к особистам попали. Но потом понял – все правильно. Ситуация неординарная, мутная. Гнусная ситуация. Три человека. Надо каждого порасспросить. Отдельно. Все правильно. А сейчас - пожрать, попить, поспать.
Утром планы шефу пришлось корректировать. Заявился в гости Башкирин. Злой как черт, с красными глазами и полным автобусом коллег в масках. Потребовал нас троих. Поговорить. По-хорошему. Без повесток и ордеров. Шеф дипломатично пошел навстречу требованиям, но поставил условие – говорить будем здесь, при адвокате и охране, а Башкирин может пару своих коллег из автобуса пригласить.
- Да зови, Игорь Андреич, хоть всю коллегию адвокатов. Такой разговор пойдет – сам их за дверь выставишь, - и не шутил ведь Башкирин.

Пропал один гоблин у Башкирина. Только мы с Лехой и Кириллом отвалили от «Сборки», подъехала дежурная группа. Старший группы в расспросы - мол, че тут у вас, на связь не выходите, Петюня хрен знает что в рацию бубнит. Ну, Башкирин-то старший по званию, сразу ему равняйсь-смирно, включил главного. Раненого – в больницу отправил. В каждый дверной проем по бойцу поставил, значит, чтоб ненароком не закрылись. Обыск, осмотр, все как положено. Что или кого ищут – не говорил никому. Заставил приехавших гоблинов через забор туда-сюда прыгать. Кстати, бойцы этот заборчик беспрепятственно перемахивали, что туда, что обратно. А старшой дежурной группы, глядя на это все представление только молча головой качал. И пропал. Только тут был – и нету. Тот, что во входном проеме стоял, говорит, что мол, старшой в подсобке что-то смотрел. В какой подсобке, мля? Да вот, в этой. В уголочке за прилавком дверка фанерная в отгороженный фанерой же угол. Все обоями одинаковыми обклеено – сразу и не обратишь внимание. За дверкой – подсобка, хламом, коробками да пакетами, наполовину завалена. А старшого дежурной группы нету. Вот так. Башкирин всю ночь колокол слушал, звал. Бесполезно.
- Может он в контору вернулся или домой поехал? – ляпнул я.
- А я, по-твоему, мудак тупорылый? – взорвался Башкирин.
- Дима, а как очкарик-то ушел? – спросил Леха.
- Не знаю. Петюня глаз с двери не спускал. На окнах решетки. Через дверь ваш очкарик не выходил. А входная дверь и не заперта была. Петюня ж зашел внутрь свободно, нас услышал.
Шеф все это время молча нас слушал. Потом подошел к Башкирину, мягко положил ему руку на плечо и сказал:
- Делая вывод из услышанного мной, думаю, что обычными методами, вашего коллегу не найти. Я побеседую со своими людьми, и мы попробуем вам помочь.
Башкирин посмотрел на шефа так, будто собирался через секунду оторвать ему голову голыми руками. В этот момент зашипела и хрюкнула рация.
- Слушаю. Я. Так точно. Есть. Слушаюсь, - майор повернулся к шефу спиной и направился к выходу, обернулся у двери - еще поговорим. Позже.
- А теперь рассказывайте все по порядку, в подробностях, по очереди, - сказал шеф, когда за Башкириным закрылась дверь, - начинай, Алексей Филлипыч.

Эпилог.
Мы с Лехой ехали в такси на могилу его бабки. Правда могилка оказалась чуть ли не на краю нашей необъятной страны и до такси мы с пересадками летели на самолете. В первый наш визит Леха, глядя на старый изгнивший деревянный крест, предложил посмотреть, сохранилась ли изба того деревенского колдуна, но я категорически отказался.
Теперь вместо креста стоял гранитный памятник. Небольшой, но ручной работы. По индивидуальному заказу. Каждый год в день нашего выхода из «Сборки» мы навещали эту могилку. Леха зажигал лампадку. Садились на скамеечку, сидели молча, думали каждый о своем. Так будет и в этот раз. О чем думает Леха, я не спрашивал. А я думал о Кирилле. Он погиб в аварии по дороге а первопрестольную. Гайцы сказали – был пьян в стельку. Я думал о Башкирине. Его сослуживца, пропавшего в «Сборке» так и не нашли. А когда старый домик, в котором был магазинчик, все-таки снесли, Башкирин перевелся в другой город, но уже не на оперативную работу. Я думал о шефе. Китаев теперь в Столице. После гибели и похорон Кирилла, Китаев приехал в город и передал «Космопорт» со всеми филиалами нам с Лехой. Не за спасибо, естественно. А за хороший процент от прибыли. Черным налом. На той высоте, на которую поднялся Китаев, старые друзья обычно становятся помехой и от них избавляются. Но шеф остался верен себе. От нас не только не избавился, но и обеспечил. Давнишние столичные обидчики шефа вдруг стали его лучшими товарищами по бизнесу. Зигзаги судьбы? Может и так. Я бы хотел в это верить. Я бы верил в это. Но как-то раз по зомбо-ящику увидел в свите шефа интеллигентного мужичка лет 45-50, в костюме-галстуке с папкой секретаря референта. В очках с неслабыми диоптриями.

06.10.16
Оренбург.