52. Стая

Очнувшись и поняв, что проснулся первым, медленно сел, нащупав ступнями мягкие больничные шлёпанцы. Вдоль позвоночника ледяной кистью провёл художник Страх, рисуя картины одна мрачнее другой. Похоже, мерзкий старикашка заговорил нам зубы мнимым радушием и, дождавшись, когда уснём, похитил наши вещи и оружие. Дьявол! Милостиво предложить войлочные тапочки взамен армейских берцев, это даже не ирония, а верх цинизма.

Я, проклиная Старлея, который опять забыл выставить караул, с силой протёр глаза и даже со злостью хлестнул по щеке. Соберись тряпка! Даже если Мёбиус запер нас в палате, это ерунда. На окнах решётки, но двери хлипкие. Страшила играючи плечом вышибет. Если нужно используем кровать как таран.

Наметив план я, полный решимости оторвал зад от матраса, собираясь экстренно будить остальных, и тут же плюхнулся обратно.

Мои вещи, аккуратно сложенные, висели на спинке стула, стоящего сбоку, возле стены. Сверху демонстративно перекинут ремень с распотрошённой кобурой от «Стечкина». Из неё торчала полированная шейка ложа, играющая, в кастрированном виде, роль рукояти.

«Если о людях думать плохо, то, в какой-то момент, они начнут думать о тебе так же», - вспомнил я чью-то фразу и снова надавал себе по щекам. Правда, теперь мысленно.

Заворочался кто-то из товарищей. Послышалось ещё пара зевков и, наконец, старшина прорычал: «Подъём».

Дальнейшее проходило по моему предыдущему сценарию. Матершина, близкая к панике. Поиск амуниции, с последующим обнаружением.

- Какая млядь так поступила?! – громче всех негодовал Страшила, обходя ряд стульев, расставленных вдоль стены, - Я вещи на грядушку кровати вешал!

- Так, бойцы, завалили табло и успокоились! – первым взял себя в руки Юрий, - Кто забыл, напомню! Мы в дурке! Поэтому то, что кажется странным вне этих стен, здесь считается нормальным. Может, у кого-то маниакальное стремление к порядку… Как там эта фигня называется?

- Перфекционизм, - буркнул Мачо, натягивая штаны.

- Во-во, - согласился Старлей, - Хорошо хоть эта мания у кого-то из персонала. Представляю, если бы сюда влезли психи…

Он осёкся, замерев в позе удивлённого Маколея Калкина из фильма «Один дома».

- То есть дверь никто не запирал?

- Вообще-то выставить пост твоя обязанность, - съязвил я.

- Стопэ, братело! – Юра аж подпрыгнул от возмущения, - Там, на дороге мы всё порешали. Помнишь? Я командую, когда темно. Здесь, при включённом свете, как бы твоя очередь! Страшила, твои слова! Я тебя за кадык не тянул!

- Пока в армии бардак, мы непобедимы, - хохотнул Сорванец, пытаясь свести всё к шутке, - Если большие боссы не могут определиться с единоначалием, давайте назначим командиром самого старшего. Щукарь! Будешь нашим командиром?

- Ты, пацан, поддувало закрыл бы, - отозвался дед, - Паны пободаются, да помирятся, а чуб твой оторвут по любому. Для профилактики.

И уже застёгивая жилет разгрузки добавил:

- Слышь, старшина, пойдём, чайник поставим, пока суд да дело.

- Не о том думаем, - вздохнул я, когда самопровозглашённые дневальные вышли, - Кто-нибудь может вразумительно объяснить, почему мы, наплевав на осторожность, сразу завалились спать?

- А сам слабо? – всё ещё злясь, отозвался Старлей.

- Как в тумане, - признался я, - Помню, что увидев, как вы застилаете кровати, подумал, что классно же спать на мягкой кровати. Не на полу, не на стальном поддоне в морге, а на подушке, укрываясь одеялом.

-Как говорил наш кюре, - вздохнул Лабас, - Слаб человек перед искушением плоти.

- Возможно, - поколебавшись, допустил Сорванец. Отстегнув магазин, проверил патроны, - Только главврача сбрасывать со счетов тоже не следует. Ты вот, Слепыш, - Архитектор, а он может какой манипулятор. Правда, я ни о чём подобном не слышал. Хотя и дольше вас в Атриуме.

- Я с Денисом согласен, - внезапно сказал, молчаливый Джуро, - Мёбиус сам сказал, что к нему приходят, чтобы познать просветление. Значит он учитель. Ну, знаете, как в инете модно записываться на всевозможные тренинги, семинары личностного роста? У меня подруга записалась как-то. С неё бабло стригли и чуть ли ногами не пинали. Типа через унижение к процветанию и счастью. Может здесь так же?

Я пожал плечами.

- Разберёмся…

Продолжить мне не дал влетевший в палату Щукарь.

- Я не знаю, какие тут порядки и чего от нас хотят, но выгляньте в окно из коридора. Эти психи притащили откуда-то длиннущий стол, разложили снедь и сидят! Похоже, ждут нас!

- А фонтан работает? – делая вид, что ничуть не удивлён, спросил я.

- Нет, блин! – перешёл дед на великий и могучий, - Таджики только штукатурят! Я больше скажу! В беседке сидит Розенбаум с каким-то скрипачом и если они затянут: «Заходите к нам на огонек», то я незамедлительно попрошу определить меня в палату номер шесть.

Похоже, весь персонал, вкупе с пациентами, терпеливо ждали нашего выхода, разместившись по одну сторону стола. Происходящее сильно напоминало известную картину Леонардо да Винчи. Только сидящие не носили ни хитонов, ни накидок-гаматий. Вполне себе нормальная одежда. Если расшитый цветным шёлком камзол и мундир с золотыми эполетами на двух присутствующих можно считать нормой.

В центре восседал сам Мёбиус. В отливающим синевой костюме, с небрежно повязанным шейным платком. Увидев выходящих ополченцев, он поднялся и, поднимая бокал из оправленного в серебро хрусталя, провозгласил:

- Приветствуем наших гостей! Пусть они не ищут знаний, а всего лишь исполняют долг на службе Стаи, мы рады им. Много песчинок времени кануло в воронке вечности, с того момента, когда последний раз лицезрели гостей у себя. Тем более рады, что сам Архитектор почтил нас визитом, подарив чудное патио вместо унылого больничного дворика!

Остальные подхватили не менее затейливые рюмки и, перебивая друг друга, принялись одновременно произносить приветственные тосты. Из-за возникшей какофонии я понял лишь, что славят меня и благодарят за фонтан.

Как только гомон смолк, гитарист тронул струны. Ему вторила скрипка и тихий голос с одесским акцентом запел… Только не смейтесь:

Заходите к нам на огонек,

Пела скрипка ласково и так нежно,

В этот вечер я так одинок,

Я так промок, налей сынок.

Дома ждет холодная постель,

Пьяная соседка, а в глазах - похоть.

Здравствуй старый друг метрдотель.

Мадемуазель, привет, Рошель.

Сегодня болен я душой.

Так выпьем же друзья со мной.

Сядем у тапера за спиной.

Посмотрите, люди на его руки.

Ну давай, сыграй, мой золотой,

Ты что ж такой, совсем седой.

Спой мне песню, девочка, ну спой

Про мою любовь, которой нет больше.

Как шумит за окнами прибой

Пойдем со мной, ко мне домой.

Возьмем конфеты, ананас

И две бутылочки для нас.

Заходите к нам на огонек,

Пела скрипка ласково и так нежно,

В этот вечер я так одинок,

Я так промок, налей сынок.*

Слава Богу, исполнитель только внешне походил на известного российского шансонье. И то издали. Впрочем, может это были легендарные братья Жемчужные? Кто знает? Я их никогда не видел.

*слова и музыка Александра Розенбаума.


продолжение следует…