43. Стая

- Отошлю Щукаря на второй этаж, - решил Старлей, снарядив магазин, - Пусть постреляет от души, а то засиделся в дозоре. Заодно бандюков отвлечёт. Мы разобьёмся на пары и с двух сторон дома заляжем. Как Страшила начнёт, тут же рванём к кинотеатру. Жаль Сорванец довыпендривался и пулю словил.

- Что с ним?

- Пулю, говорю, схватил. Я ему промедол вколол, под куртку две женские прокладки засунул, чтобы кровь не хлестала. А дальше извини, санинструктора у меня нет.

- Я твой санинструктор, - выкрикнул, хватая готовящегося выскочить из комнаты Юрия за рукав, - Надо его в коридор вытащить. Здесь темно, а фонарь включать опасно. При свете осмотрю и перевяжу.

- Боюсь поздно уже, - мрачно подытожил начштаба, - Я, когда рану обрабатывал, видел, что кровь пузырится при каждом вздохе. Значит лёгкое пробито. Походу кранты.

- Ты мне панику отставь, а то тебе лёгкое тяжёлым сделаю, - выругался я, - Перенесу сам, а ты подстилку и вещи забери.

В бывшем «зацепере» килограмм семьдесят, не больше. Но сейчас для меня вес не имел значения. Надо, я и шкаф прихвачу до кучи, будь у меня рук как у Шивы.

Бережно подхватив Сорванца, выскользнул в коридор. Несколько пуль чпокнули позади в стену. Следом появился Старлей. Сбросил ворох тряпья на пол, сложил автомат и рюкзак на стоящие вдоль стены стулья и, пожелав удачи, скрылся в темноте.

Я усадил Сорванца на подстилку, помог спине надёжно опереться об стену. Только после этого осветил фонариком. Выглядел парень, мягко говоря, хреново. Бледное, несмотря на обезболивающий укол, напряжённое лицо. Со лба струйками стекает пот. Глаза закрыты, но веки подрагивают каждый раз, когда из горла вырывался то ли стон, то ли бормотание. Рана смотрится ужасно, хотя кровь уже не течёт, а растёкшееся пятно начало буреть.

- Денис, - позвал я, пару раз хлопнув парня по щекам, - Хватит спать! Труба зовёт!

Сорванец только промычал что-то, не реагируя на мои призывы. Тогда я принялся расстёгивать куртку, намереваясь раздеть его и перевязать рану как полагается. В какой-то момент сильно задел входное отверстие, и боль привела однополчанина в чувство.

- Ты чё творишь? – просипел он, отстраняя мои руки, пытаясь запахнуть куртку обратно.

- Очнулся? Молодец! Помогай мне, - приказал я, не обращая внимания на сопротивление, - Один я не стащу с тебя разгрузку. Потом сниму куртку и перевяжу.

- Слепыш? – удивился товарищ, щурясь под лучом фонаря, - Хвала всевышнему, дождались. А то Старлей от злости половину известных богов проклял. Меня вот видишь, подстрелили. Командир сказал, дело швах.

- Много он понимает в медицине, - хмыкнул я, добавляя неуважительные эпитеты, по поводу лекарских способностей Юрия, - У меня жена врач, кузен хирург, так что я в болячках лучше всех разбираюсь. Сейчас антисептиком обработаю твою царапину и перевяжу.

- Старлей сказал, что…

- Заткнись, - рявкнул я, - Делай что говорю. Царапина глубокая, крови много натекло. Если не обработать, то инфекцию какую-нибудь подхватишь. Или столбняк.

- Меня так в грудь долбануло, что я навзничь упал, - оправдывался Сорванец, освобождаясь от разгрузки.

- Конечно, долбануло, - подтвердил я, - Пуля в запасной рожок попала и, срикошетив, вон какую борозду на коже пропорола. Зашить нечем, но и так затянется. Шрамы украшают мужчину. Слышал?

В подтверждение своих слов я достал из кармашка разгрузки рожок и, бегло оглядев целый магазин, отбросил его в сторону.

- Повезло, что пуля ружейная, - продолжал я вдохновенно врать, вспоминая, как Страшила заговаривал зубы Гайке-Печенегу, - С «калаша» могла и пробить, а тут просто чиркнула и ушла в сторону. Сейчас забинтую и лежи, отдыхай. Шоколада сожри побольше, чтобы силы восстановить. Крови много потерял.

Со второго этажа длинными очередями лупил автомат. Дед Щукарь в полной мере выполнял указание Старлея и отвлекал внимание бандитов на себя. Издали, хаотично раздавались ответные выстрелы. Внезапно всё смолкло и в ушах заныло от наступившей тишины.

- Всё, - сообщил Сорванцу, помогая открутить крышку с фляжки, - Ты отдыхай, а я побегу к ребятам. Может, ещё кому медицинская помощь требуется.

- А чё так тихо стало, - настороженно спросил Сорванец.

Это хорошо, что парень отвлёкся от переживаний по поводу своей раны и начинает интересоваться происходящим вокруг. Глядишь, через час вообще забудет о словах Старлея и будет думать о ранении, как о царапине.

- А ты как хотел? – хмыкнул я, доставая из рюкзака шапочку с ПНВ, - Думал, ребята с криками ура в атаку пойдут? Тихо, значит, всё закончилось.

- В атаку? Без меня? – похоже, Сорванца расстроило известие, что новая победа отряда случилась без его участия.

- Отдыхай, - приказал я и, настроив окуляр электронно-оптического преобразователя, пошёл к выходу.

Перебегая улицу я, в который раз, пожалел, что снова нацепил инфровизор. Чтобы нормально пользоваться прибором, нужен опыт и регулярная практика. Вояк этому специально обучают, а нормальному человеку он скорее мешает. С фонариком гораздо удобнее слоняться по ночному городу. Особенно, когда знаешь куда идти.

Возле входа в кинотеатр стоял Джуро, оставленный, скорее всего, часовым. Только Юрий не объяснил бойцу, что делать и он бестолково озирался то на меня, то на вход в заведение.

- Наблюдай за улицей, - наставительно посоветовал рыбаку, - Вдруг подкрепление к бандитам подойдёт.

Боец понимающе кивнул, и отошёл к углу здания, чтобы иметь больший угол обзора. Кажется, все мы начинаем быстро постигать военную науку, даже не имея на то соответствующего образования.

В скверике, позади кинотеатра, вполголоса ругались Старлей и Страшила.

- Объясни этому дуболому, что трупы хоронить не надо, - увидев меня, потребовал старшина, сплёвывая от раздражения.

- Мы не головорезы, а прежде всего люди и должны с уважением относиться к телам врагов, даже если это какие-то отморозки и бандиты. Я не для них это делаю! Если хочешь, могу более высокопарно сказать: для самоуважения. Что я не урод какой-то, а имею представление о чести и достоинстве. Похоронить трупы противника так же входит в круг этих представлений.

- Да нет никаких трупов! – гнул свою линию Страшила, - Вернее, через пару дней не будет! Мёртвые просто исчезают! Или растворяются, я не знаю точно. Нам уходить нужно срочно! Пока не явились те, кого они поджидали!

- У нас всё равно быстро не получится, - настаивал на своём Старлей, - Сорванец тяжело ранен, Лабаса задело. Перевязать нужно. В любом случае минимум на пять-шесть часов придётся задержаться. Поэтому пусть Мачо копает. Сейчас Щукарь подойдёт, поможет.

- Лучше пусть Мачо прибалта перевяжет. Давая поручения нужно исходить из принципа полезности, а не бессмысленности.

- Вот наш новый санинструктор пришёл, - ткнув в мою сторону, перевёл стрелки Юрий, - Перевязывать раненых теперь его прерогатива. Я, видишь ли, не справляюсь. А Мачо будет копать. Я сказал.

Наверное, что-то произошло между начштаба и красавчиком, раз Юрий так настаивал на его трудовой повинности. Что-то обидчивым стал мой попутчик.

- Живым взять, кого удалось? – спросил, не желая вникать в спор сослуживцев.

Честно говоря, мне было абсолютно всё равно, что произойдёт с трупами бандитов. Исчезнут они или бродячие животные ими полакомятся. Совершенно без разницы. Может зачерстветь, становиться равнодушным и бесчувственным, входит в комплектацию к просветлению? Скажем, в качестве побочного эффекта.

- Двое, - доложил старшина, махнув рукой на начштаба, и с радостью переключившись на меня, - Одному я бок сильно тесаком пропорол, но он ещё дышит и, кажется, в сознании.

- С него и начнём, - решил я, вспомнив, как допрашивали «диких» Балтика и Серьга.

продолжение следует…