25. Стая. Глава четвёртая. Морг

Едва покинув бункер, разведчики, не мешкая ни секунды, рванули вправо по основному створу туннеля. Мне это понравилось. Значит, они действовали чётко по плану, который предварительно продуман и просчитан. Согласитесь, гораздо хуже, если бы они замерли в растерянности и, принявшись озираться, испуганно заорали: «Боже мой, где мы? Куда бежать?»

Я не язвлю. Просто успокаиваю расшатанную потусторонней действительностью психику. Самоирония, знаете ли, выжить и не сойти с ума помогает.

Юрий, заставив выстроиться в колонну по двое, вёл нас, стараясь выдерживать обговоренную дистанцию.

Звук шагов замыкающих группу огнемётчиков тонул в грохоте, издаваемом нами, благодаря ребристым подошвам армейских берцев. В прошлую вылазку, обутые в кроссовки и туфли мы производили гораздо меньше шума. Хотя, в армейских ботинках ощущались и свои безусловные преимущества. Подмётка не скользила по слегка влажной от конденсата поверхности, а щиколотка, стянутая высоким берцем, не вихляла.

Через полчаса бега трусцой дыхание большинства участилось, у некоторых появилась одышка. На Старлея, спина которого маячила передо мной, страшно стало смотреть. Прежняя показная осанка исчезла. Плечи обвисли, спина ссутулилась. Он по-прежнему старался поддерживать заданный разведчиками темп, но надолго его, пожалуй, не хватит.

Сколько бы он продержался, не известно, если бы направляющие внезапно не остановились. В тусклом свете фонарей удалось различить что-то вроде подземного перекрёстка. Вправо и влево уходили второстепенные туннели. Я так решил, потому что они выглядели у´же центрального. К тому же освещение в них отсутствовало.

Жеглов приблизился к нашей группе, оценивающе осмотрел каждого. Покачал головой и без всякого сочувствия сказал:

- Держитесь. Сейчас повернём налево и, километра через полтора, будет выход в город. Надеюсь, никто не сдохнет по дороге.

- Мне в девяностых побегать знатно пришлось, но с той поры я человек сугубо гражданский. К подобным нагрузкам отношусь категорически отрицательно.

Обернувшись через плечо, я скользнул взглядом по утомлённому лицу когда-то солидного мужика, пытающегося утереть пот со лба. Синие рисованные перстни на пальцах дополняло массивное золотое кольцо с круглой печаткой.

- К каким нагрузкам, урка? Ещё скажи, у тебя сейчас ноги подкосятся, и начнёшь лёгкие выплёвывать.

- Не скажу, - оскалился бывший сиделец, понимая с кем разговаривает, - Но Старлей наш точно свалится.

Безопасник схватил его за рукав куртки и буквально притянул в мои объятия.

- Взгляни на Слепыша. Сухой, розовый и сопит, как спящий младенец.

- Так он избранный, - отшатнулся вор.

- Хуизбранный! – выругался Жеглов, - Нет у тебя ни лёгких, ни уставших мышц. Твой мозг реагирует на поведение твоего фантома и подсказывает, что должно испытывать тело в аналогичных земных условиях. Очисти сознание, успокойся. Лучше напевай про себя мурку или «Владимирский централ». Что тебе ближе.

- Слышь, начальник, - наконец вырвался сиделец, направляя на безопасника ствол калаша, - Руки не распускай! Я эту байду про медитацию уже слышал, но… - он примолк, подбирая слова и неожиданно миролюбиво закончил, - Не получается у меня нихрена.

Жеглов, одобряюще похлопал по плечу Юрия, намекая, что вся эта лекция предназначалась именно ему, а бывший зэк использовался, как громоотвод, чтобы не принижать достоинство командира.

- Учиться придётся на ходу, ребята. Другого выбора у вас нет.

Левый отводной канал шёл не строго перпендикулярно основному, а слегка под углом. По нему бежали в том же темпе, подсвечивая дорогу тактическими фонарями. Причём у разведчиков они крепились либо на направляющих под стволами дробовиков, либо на плече, в чехле на липучке, а двое моих сослуживцев примотали их скотчем сбоку цевья.

Всё когда-нибудь заканчивается. Туннель неожиданно оборвался, и мы выскочили в цилиндрическое помещение, стены которого обложили знакомым мне светящимся мрамором. Колодец уходил вверх метров на сто, и вдоль стен вилась кованая лестница с перилами.

Я впервые попал в ситуацию, когда мой недостаток оказался преимуществом. Для спутников плитка выглядела самым обычным декоративным покрытием. Через каждые двадцать-тридцать ступеней на стене имелся кронштейн и из него торчал средневековый факел, обмотанный пропитанной маслом паклей. Зажигать их разведчики не стали, освещая путь всё теми же фонарями.

Выход маскировался под кирпичную будку, притулившуюся сбоку пятиэтажной «хрущёвки». Небо затянуло мрачными тучами. Ни яркой Луны, ни белых барашков нарисованных облачков не оказалось, так что ничего дальше десяти метров я не видел. Крайне невыгодное положение. Двигаться дальше, подсвечивая дорогу, мне показалось стрёмным. Мало ли что подумают обо мне местные, увидев дебила с фонариком среди белого дня.

Разведчики рассыпались веером, проверяя обстановку, а Жеглов подошёл, протягивая мне маленькую подзорную трубку, прикреплённую к подобию бейсбольной шапки.

- Надень. Это ПНВ.

- Я видел приборы ночного видения в кино, но там было что-то типа очков. А здесь монокль какой-то.

- Монокли буржуи до революции носили. А это монокуляр. У очков существенный недостаток – они лишают обладателя периферийного зрения. С этим быстро освоишься. Одним глазом смотри в прибор, а другим будешь видеть картинку в целом.

Не став спорить, сменил берет на бейсболку.

Довольно быстро вернулись следопыты, и мы в том же порядке двинулись в неизвестность.

Впрочем, неизвестным маршрут являлся только для нашей команды добровольцев. Бойцы Жеглова хорошо его знали. Двое убегали вперёд, выясняя обстановку и занимая позицию метров через двести. Остальные вели отряд, внимательно осматриваясь по сторонам. Затем они менялись, и новая пара удалялась, проверяя дорогу.

Моё терпение готовилось лопнуть, когда Жеглов поднял вверх кулак, приказывая остановиться.

В гробовой тишине города послышался далёкий стрекот мотоциклетного двигателя.

- Твой дружок? – спросил Юрий, не оборачиваясь.

Точно. Как я мог забыть про Снуппи и его странную Ямаху? Он же из клана разведчиков, а значит его появление вполне ожидаемо. Через пару минут, стрекотня превратилась в визжащее рычание, и мотоцикл замер возле Жеглова. Анубис поднял забрало шлема, шёпотом докладывая обстановку.

«Мотард», - вспомнил я, как называл модель байкер и пожал плечами. В Воронеже такие мотоциклы называли «эндуро». Впрочем, могу ошибаться, и они только похожи. При случае спрошу о различиях.

- Впереди спокойный участок, - объявил Жеглов, обращаясь в первую очередь к моим сослуживцам, истекающим потом и соплями, - Так что последний рывок. Нас ждёт хорошо оборудованное убежище. Там отдохнём и решим, что делать дальше. Бегом!

Укрытие оказалось одноэтажным зданием, обнесённым забором из стальной сетки и с перегороженным шлагбаумом въездом. Ни колючей проволоки, ни дотов или врытых по башню бронетранспортёров, ни противотанковых ежей я не заметил. И очень удивился, стараясь определить, чем же это убежище безопасно. Чистый участок, с давно некошеной травой, широкий пандус сбоку ступеней, вполне обычные двустворчатые двери. Даже не обшитые жестью, не говоря уже о толстой стали предыдущего бункера.

Только подойдя ближе я, нервно хохотнув, понял, в чём дело. Под бетонным козырьком висела скромная табличка с надписью «Морг».

продолжение следует…