23. Студия СБС

День был золотистым, тёплым и немного утомительным.

- Такая погода называется бабьим летом, - наставительно подняв палец кверху, сказала бабушка Лиза.

- А почему не дедьим? - задал резонный вопрос Матвей.

Елизавета Аркадьевна осуждающе покачала головой, а шестнадцатилетняя Кира, сестра Матвея, расхохоталась.

Недавно Матвею исполнилось шесть лет, и он начал видеть странные сны. Хорошие, плохие, а иногда и по-настоящему страшные.

Как-то ему привиделся большой и шумный город. Во мгле горела вывеска «Гостиница Заря». Где-то вдали выли сирены, из гостиницы доносились звон тарелок, смех и пьяные крики.

- Почему, ну почему ты хочешь отдать его на воспитание в другой город, а не к нам в Зеленогорск? - всхлипывая, бормотала какая-то женщина. - Да ещё и туда, где всё началось? В Екатерининске он погибнет!

- Так надо, Ксана, - отвечал ей чей-то рассудительный голос. - Думаешь, я сам хочу расстаться с малышом? Но он должен выполнить своё предназначение. Иначе весь мир растерзают Киношные, и Земля станет филиалом Злой страны. Только наш сын сможет остановить зло, подавить его в самом зародыше.

Весь день после этого странного сна Матвей был сам не свой.

- Перестань раскачиваться на стуле и ешь суп, - бабушка сердито сдвинула брови. – Виданное ли это дело: мальчик через год в школу пойдёт, а вести себя за столом не умеет!

- А где город Зеленогорск?- вместо ответа бросил Матвей.

- Ох и не знаю. Где-то в России, видимо. А тебе зачем? - Елизавета Аркадьевна пожала плечами.

Зато сестра Кира вечером разыскала с помощью смартфона не только Зеленогорск, но и притулившуюся на окраине «Зарю». До поздней ночи мальчик, как заворожённый, любовался видами неизвестного и при этом смутно знакомого города. Родителям и бабушке стоило большого труда уложить его спать. «Почему это в Екатерининске я погибну? Всё ведь так хорошо. У меня есть и мама, и папа, и сестра, и бабушка, и садик, и друзья, и игрушки», - думал Матвей, засыпая.

И приснилась Матвею летняя ночь, как будто парящая над землёй. По пустынной в этот час белой загородной дороге медленно двигались влюблённые. Смуглый молодой человек в светлом костюме и длинноволосая кареглазая брюнетка в жёлтом платье.

- В этом году Матвея ждут тяжкие испытания, - проговорил смуглый. - Ему вот-вот исполнится шесть лет. А ведь именно с этого возраста нашему сыну суждено вступить в борьбу.

- Ах, Господи! Что то будет? И ведь мы ничем, ничем, ничем не сможет ему помочь! - и молодая женщина разрыдалась, уткнувшись в плечо своего спутника.

А потом Матвею начали сниться кошмары. Злые зелёные штуки, проникающие в квартиры одиноких женщин и душащие их во сне. Деревья, насилующие девочек-подростков и разрывающие их тела острыми ветвями. Злобный бело-рыжий пёс, воющий на рассвете и пьющий кровь подгулявших молодых людей. Крошечная девочка с мелкими чёрными кудряшками, вылупляющаяся из головы юных самоубийц и охотящаяся на неверных мужей. Лев, леопард и чёрная пантера, пожирающие целые семьи.

Несмотря на юный возраст, мальчик всё понимал в этих жутких, тошнотворно-кровавых картинах. Матвей похудел, побледнел, стал плохо есть. Родители повели сынишку к врачу, но он не обнаружил у малыша ничего серьёзного, прописал витамины и долгие прогулки.

И отныне каждые выходные Матвей вместе с родителями отправлялся в парк, а иногда с ним гуляла Кира. Этот последний вариант нравился малышу больше всего. Стоило им выйти за порог, как Матвей начинал, не умолкая, говорить о своих странных снах. Но, к сожалению, по субботам Кира часто исчезала из дома. Она то встречалась с подругами, то ходила на свидания с одноклассниками. В такие дни Матвей капризничал на прогулках и дома, часто без причины плакал или в страхе жался к матери.

Бабье лето уступило место серому небу и музыке ледяного дождя. Листья осыпались, а чёрные птицы бесприютными призраками перелетали с ветки на ветку.

Шлёпая по лужам, Матвей пересказывал Кире очередной ночной кошмар.

- Женщина с тонкими губами и злым лицом заперла меня в тёмной комнате. Там что-то шелестело и пищало, а во мраке горели красные глаза. А за стеной ссорились мужчина и женщина. Она обвиняла его в эгоизме и трусости. Кричала: «Арш, ты ничтожество. Решил послать вместо себя нашего малыша». А он ей, знаешь, что сказал? Что она глупая и не понимает: духи любви не могут сражаться с жуткими порождениями человеческого разума. На это способны только их потомки, начиная с шестилетнего возраста. А потом кто-то прошептал мне на ухо: «Всё зло на Лунном проспекте. Иди туда».

«Как по-взрослому он говорит! - в очередной раз подивилась Кира. - Малыши его возраста едва могут связать пару слов, а Матвей...»

И вспомнился Кире далёкий июньский вечер. Мама послала её вынести мусор. В голубеньком халатике и фиолетовых шлёпанцах девчушка бежала по дворам и вдруг услышала в кустах какой-то писк. «Наверное, котёнка кто-то обидел. Вот злые!» - девочка раздвинула ветки и чуть не вскрикнула от изумления. На земле лежал младенец, завёрнутый в пелёнки из странного сиреневого шёлка.

Дальнейшие события: вызов милиции, допрос в присутствии родителей, запомнились смутно. Кира помнила только, что, как заведённая, твердила: «Мама, давай возьмём его к себе и назовём Матвеем».

И мать, как это ни странно, согласилась. Много позже девочка подслушала разговор родителей и узнала, что за месяц до «находки» в кустах у мамы случился выкидыш, и врачи сказали, что она больше никогда не сможет иметь детей.

Сказочная история продолжилась отнюдь не сказочным оформлением документов и нудными проверками, и после долгих мучений семья Тишанковых усыновила малыша.

- Кира, скажи, а где этот Лунный проспект? Давай пойдём туда, - Матвей дёрнул сестру за рукав.

Девушка вытащила из кармана смартфон и долго изучала список городских улиц, проспектов, площадей и переулков. Потом они почти целый час ехали на троллейбусе и, наконец, оказались на странной широкой улице. От былой роскоши не осталось и следа. Некогда процветавший квартал превратился в край слепых домов, неработающих кафе и заколоченных магазинов.

- Кира, давай сядем на скамейку. Мне надо подумать, - они с братом примостились на лавочке у заколоченного бутика. Матвей закрыл глаза и...

И перед глазами у него замелькали бессвязные картины. Прилегающий к Лунному проспекту микрорайон с уютным названием Ореховка. Серо-красные девятиэтажные дома, жёлтая школа, детский садик, похожий на коробку из-под обуви. Жутковатый свинцово-чёрный парк, скульптуры ангелов с отбитыми крыльями. И везде полицейские находят трупы. Истерзанные, обезображенные до неузнаваемости.

Небольшая парикмахерская на первом этаже серой девятиэтажки. Толстая блондинка лет пятидесяти красит губы малиновой помадой. Жить ей осталось всего несколько часов. Скоро на неё нападут Пустынные боги и... И в луже крови будет плавать нелепая чёрная кофточка, расшитая стразами. Завтра утром спешащий на завод рабочий обнаружит её тело.

Девочка-подросток в чёрных колготках, красных сапогах выше колен и курточке цвета фуксии. Её рыжие волосы развеваются на ветру. Она идёт на первое в жизни свидание и не знает, что домой уже не вернётся. В пустынном дворе за гаражами школьницу будут ждать деревья с острыми ветвями и... И она умрёт в страшных мучениях.

- Крам-та-цим! - крикнул Матвей, и свинцово-дождливый день, мигнув пару раз, погас. Кира закричала от ужаса. И, не успели брат и сестра опомниться, как оказались в пыльном помещении. Повсюду царило запустение, и стояли странные предметы.

- Это заброшенная киностудия под названием «СБС». Не бойся, я – Леди Туман и помогу тебе. Твои настоящие родители готовы отдать всё за то, чтобы оказаться здесь и сражаться вместе с тобой. Но Духи Любви слабы. Киношные могут превратить их в кровожадных Увырб. И тогда Арш-Махан и Ксана станут уничтожать мир вместе с силами мрака. Тебе исполнилось шесть лет, и ты должен, обязан уничтожить киношную плесень.

Перепуганная, бледная до синевы Кира забилась в угол и, казалось, плохо осознавала происходящее. Дрожащий от страха Матвей сделал пару шагов и... И нос к носу столкнулся с бело-рыжим псом.

- Зе-им! - крикнул мальчик и превратил порождение зла в россыпь жёлтой трухи.

- Кауме! - сказал Матвей ползущим по полу зелёным штукам, и они стали брызгами изумрудной краски.

Ползучие деревья обратились в букет засохших роз. Фея Возмзаизм стала сломанной безголовой куклой Барби в разорванном розовом платье. Пустынные боги переродились в пыльные и забытые мягкие игрушки. Матвей и Кира не помнили, сколько длилось сражение с монстрами. Час, полтора или целые сутки.

Пришли себя они во дворе собственного дома, полумёртвые от усталости и ужаса.

- Где вы были?

- Где вы так перепачкались?

- Да скажите что-нибудь, а то в рот воды набрали и молчат!

От вопросов взрослых у Матвея разболелась голова, и он сказал, что хочет спать. Целую неделю мальчик провалялся в постели с высокой температурой. Кира притихла, стала печальной и замкнутой. Редко выходила из дома, избегала встреч с друзьями.

Несколько дней спустя бабушка Лиза включила телевизор. Шли местные криминальные новости.

- ...никто не знает, отчего произошло возгорание в заброшенной киностудии «СБС», - бубнил ровный голос диктора. - Возможно, это шалость каких-то подростков, а, может быть...

Кира выхватила у бабушки пульт и переключила канал. Старушка посмотрела на внучку с неодобрением.

- Что с тобой творится, ей-богу? Как бешеная, - обиженно пробормотала Лизавета Аркадьевна.

С этого дня Матвей пошёл на поправку, а к Кире вернулась привычная веселость. Кровавые и страшные преступления в Ореховке, микрорайоне примыкавшем к Лунному проспекту, прекратились.

Продолжение следует