16. Разбилось зеркало в прихожей...

И она придёт…

Однажды, в самом начале весны Камилле приснился сон. Будто бы она блуждает по какому-то лабиринту, состоящему из помещений, когда-то виденных ею. Комната в бабушкиной квартире, где Камилла жила летом две тысячи первого года. Жёлтые шторы задёрнуты, игрушки Владиславика разбросаны тут и там. Жуткая больничная палата, стены её отделаны тёмно-зелёным кафелем. Гостиная с открытым окном и пластмассовым ведром, наполненным мыльной водой.

И много ещё виделось Камилле комнат. Больших и маленьких, светлых и тёмных, замусоренных и аккуратно убранных. В эту ночь они удивительным образом всплыли в её подсознании. Камилла не помнила, как оказалась в этом лабиринте, но знала одно. Ей необходимо найти гостиную, стены которой оклеены белыми обоями с красными маками. Долго ещё Камилла блуждала по странному лабиринту прежде чем отыскала нужную комнату.

В кресле у окна сидел Белоглазый. За эти годы он стал ещё худее и бледнее. Голова его тряслась, как у древнего старика. «Сколько же ему на самом деле лет? - впервые задумалась Камилла. - Сначала мне казалось, что он - ровесник моего отца. Но потом я поняла, что Белоглазому было лет двадцать пять или двадцать шесть, когда мы впервые встретились».

- Ты можешь их оживить, - бледные губы Белоглазого еле-еле шевелились. Голос стал таким тихим, что Камилла с большим трудом разбирала слова. - Возвращайся в свой город и служи мне. Через год твоей службы оживёт мать. Ещё через год отец. Ну и так далее.

На этом моменте Камилла проснулась. Почему-то она сразу же поверила случайному сну. Восприняла его, как знак свыше. «Да, надо вернуться в свой город и найти Белоглазого. Мне терять уже нечего. А близких он, возможно, сможет мне вернуть. Белоглазый способен на всё», - подумала Камилла.

На следующий день девушка проскользнула в кабинет директора, вытащила из ящика стола деньги, покинула территорию детского дома, пробравшись через дыру в проволочном заборе, и отправилась на вокзал.

***

В ветреное мартовское утро Артём пришёл в себя, сидя в своём старом обшарпанном кресле.

- Не мог в постель лечь, как все нормальные люди, - ворчала Алекса, девятнадцатилетняя девушка-магистр, которая то ли из любви, то ли из сострадания, то ли из юношеского каприза стала жить с ним.

- Зачем я тебе? Ты красивая, молодая. У тебя всё впереди. А мне тридцать два года. Жить осталось всего ничего, - сказал Артём, когда полгода назад рыжеволосая красавица Алекса решила переехать к нему.

- Мне вчера исполнилось девятнадцать, и жизнь моя тоже катится к финалу, - взбалмошная легкомысленная Алекса вдруг стала серьёзной. - Я болею уже десять лет. Полгода пролежала в больнице, даже вспоминать противно. Но заразилась повторно, и на меня махнули рукой. Я неизлечима. А ты говоришь, вся жизнь впереди. У таких, как мы, не может быть жизни.

Она закрыла лицо руками и горько-горько заплакала. Артём молча наблюдал за Алексой. За долгие годы болезни, испытаний и кровавых преступлений он утратил способность утешать. Так двое обречённых стали жить вместе.

«Что-то сегодня должно было произойти. Что-то важное. Возврат. Ах да, одна из вербовщиц должна сегодня вернуться. Я внушил ей сон, дал установку на возвращение. Как же её зовут? Имя такое необычное. Илона, Адель, Стелла? Нет, что-то другое», - Артём уже давно чувствовал, что разум оставляет его. Он путал имена, забывал, какое сейчас время года, часто засыпал в кресле.

Артёму пришло в голову, что, возможно, трофеи, которые он забрал у своих жертв, помогут ему вспомнить имя и внешность загадочной вербовщицы.

Поднявшись с кресла и с трудом волоча ноги по грязному, пыльному ковру, Артём подошёл к низенькой тумбочке, где лежала старая конфетная коробка. Чуть не выронив её из дрожащих рук, Белоглазый вернулся в кресло, поднял крышку и некоторое время задумчиво смотрел на пряди детских волос. Светлые, рыжие, каштановые, угольно-чёрные… К каждой из них была прикреплена бумажка с именем. Екатерина, Михаил, угольно-чёрный. Нет, не то. Золотисто-русый, Анна. Рыжий, Василий. Нет, не то, всё не то. Тёмно-каштановый, Камилла.

И перед мысленным взором Белоглазого всплыло воспоминание. Испуганная зеленоглазая девочка, перепачканная кровью. Она, по выражению Сверх-магистра Гурама, вышла из игры. Он сказал, что Камиллу нужно вернуть во что бы то ни стало. Зеленоглазые вербовщики со средним уровнем способностей, конечно, не так ценны, как их черноглазые коллеги, но всё же приносят делу ощутимую пользу.

Артёму вспомнился далёкий февральский день, когда к нему пришёл Гурам и, ни слова не говоря, протянул пять разноцветных шаров. На каждом из них было написано имя: Жанна, Игорь, Наталия, София, Владислав.

- Это родственники Камиллы Стекловой, - сказал Гурам. – Воспользуйся установкой, потом, когда всё будет кончено, пошли Камилле сон-икс. Заставь её вернуться.

- Может быть, не стоит? Работников пока хватает, - по своему обыкновению попробовал вступиться за «беглого вербовщика» Белоглазый.

Он уже не раз пытался отказаться от операции «устранение». Но каждый раз терпел неудачу. Если в душах некоторых магистров хотя бы иногда просыпалась жалость, Высшим всё это было неведомо.

Гурам вынул из кармана шар, на котором было написано имя Ирины, сестры Артёма. Такое случалось уже не раз.

- Я согласен, - и Белоглазый взял у Гурама муляжи будущих жертв. А кто бы на его месте поступил иначе? Пожертвовать сестрой ради абсолютно незнакомых людей мог или святой или безумец.

Операцию «устранение» выполнила Илона, женщина, жившая с ним в одной квартире. Она обладала жестоким, беспощадным нравом, а внешне походила на ведьму. Угольно-чёрные волосы, обрамлявшие иссиня-бледное лицо, в сочетании с белыми зрачками могли напугать кого угодно, кроме самого Артёма и других магистров.

- Что, опять начинается игра? Вот здорово, это я люблю! - и Илона, словно маленькая, девочка захлопала в ладоши.

Она любила операцию «устранение». В сущности, этот ритуал выглядел довольно красиво и, действительно, напоминал детскую игру, когда с помощью особой пружины нужно загнать шарик или несколько шариков в специальные лунки.

- Если тебе это так нравится, сделай всё сама, - и Артём протянул Илоне шары с именами родственников Камиллы.

- Но ты должен при этом присутствовать. Помнишь?

Артём ничего не ответил Илоне, лишь тяжело вздохнул.

Они прошли в небольшую комнатку, где на полу была установлена модель современного города. Илона размахнулась и бросила шар с именем Жанна. Заиграла красивая мелодия, слишком спокойная и романтичная для такого чёрного дела. И вот после долгих перипетий, остановок и исчезновений шар попал в лунку около пластмассовых «высоток». Одно из верхних окон распахнулось, раздался чей-то пронзительный крик, и вскоре механический женский голос произнёс: «Жанна Стеклова. Май две тысячи второго года. Падение из окна».

Илона записала полученную информацию на листке бумаги, память и у неё и у Артёма с каждым днём становилась всё хуже, и бросила следующий шар. Он спланировал в лунку между неприглядного вида пятиэтажек, послышались сирены пожарных машин, из окна на четвёртом этаже повалил чёрный, неприятно пахнущий дым. «Игорь Светлов. Пожар. Сентябрь две тысячи шестого года». Наталье, тёте Камиллы, выпала самая страшная участь. Насильственная смерть, убийство с особой жестокостью. Шар с именем Владислав спланировал в озеро. Ему выпала смерть с загадочным названием «случай на воде». Софию ждал сердечный приступ с летальным исходом.

Как это ни странно, гибель близких и последующее обещание их оживить не всегда срабатывали. Многие вербовщики, в частности, воспитанники детских домов, никогда не видели своих близких и соответственно не могли особенно переживать из-за их смерти. У кого-то и вовсе не было родственников. Некоторые дети из неблагополучных семей не испытывали к родным никаких чувств и не желали заново проходить через кошмар ради их воскрешения. У подопечных самого Артёма такого не случалось, но он не раз слышал подобные истории. Что же касается Камиллы, она в этом отношении была истинным подарком судьбы. Девочка без памяти любила родителей и бабушку. Чувствовала себя виноватой в гибели тёти и племянника.

- И она придёт. Обязательно придёт, - пробормотал Артём. Но тут же в голову ему пришла одна страшная мысль. Белоглазый со всей отчётливостью понял, что жить ему осталось всего несколько часов, а то и меньше. А значит… Всё зря. Гибель родственников Камиллы не имела никакого смысла. По законам их мира девочка не могла служить другому магистру. И если бы только это! Что теперь будет с Алексой?

Все магистры предчувствовали свою смерть. И Илона предчувствовала. Со дня её смерти прошло почти два года, но Артём до сих пор помнил слова возлюбленной за сутки до кончины: «И она придёт. Завтра вечером смерть придёт за мной». И точно, вечером следующего дня Илона отошла в мир иной.

- И она придёт, - повторил Артём.

- Кто придёт? - спросила вернувшаяся с кухни Алекса.

- Смерть моя придёт. Всё зря. Мы с моей бывшей возлюбленной сломали жизнь Камилле Стекловой, погубили пятерых и… всё зря – и Белоглазого скрутил жесточайший приступ кашля.

- Не говори так, слышишь! Не смей этого говорить, - и Алекса хлопнула Артёма по плечу. - Ты не умрёшь. Ты будешь жить.

- Как бы я хотел... Почему я никогда не мог пройти экзамен на Сверх-магистра? Вот они бессмертны. Не то, что мы с тобой, - голос Артёма стал слабым и ломким, как первый лёд, покрывающий лужи в начале ноября.

Каждый год, в самую длинную ночь, Артём и ему подобные сдавали экзамен на Сверх-магистра. Им нужно было пройти десять комнат и выполнить двадцать заданий. Но Артёму никогда не удавалось разгадать больше семи «квестов».

- А женщины вообще к этому не допускаются, - ярко-накрашенные губы Алексы дрогнули. Казалось, она вот-вот расплачется. – Почему, Артём? Почему, когда приходят вербовщики, мы должны становиться невидимыми и ничем не выдавать своего присутствия? Почему мы не имеем права участвовать в обращении, можем пить кровь только из особых золотых чаш? Кто придумал все эти ограничения?

- Я не знаю, - честно признался Артём. - Эти законы древнее нас. Вряд ли даже сверх-магистрам известны истоки этих ритуалов.

- Ох уж эти сверх-магистры! - лицо Алексы исказилось от ненависти. - Забирают себе львиную долю крови, а нам оставляют лишь малую часть. А ведь мы ещё обязаны делиться с вербовщиками. Живут во дворцах в парралельной реальности среди зелёных лугов и озёр. А нам достались лишь серость и медленная смерть.

- Тише-тише, Алекса, ненормальная! - Артём задыхался, каждое слово давалось ему с превиликим трудом. - Что если кто-нибудь услышит?

-А мне плевать. Если тебя не будет, я покончу с собой. Мне уже ничего не страшно! - казалось, Алекса впала в исступление.

- Не говори так. Ты найдёшь себе другого. Не такого старика, как я.

Некоторое время Алекса беззвучно плакала.

- Расскажи мне, как ты замешался в это всё? Как стал таким… - Алекса шмыгнула носом и вытерла глаза.

Как ни странно, в эту минуту она стала ещё красивее. На щеках появился лёгкий румянец, а глаза блестели, как драгоценные камни.

- В четырнадцать лет я остался один, - после долгого молчания заговорил Артём. - Мать с новым мужем уехала за границу. У отца тогда уже была другая семья. Он приезжал раз в неделю и давал деньги. Сестра училась в другом городе. Не знаю, куда смотрели социальные службы. Ну и я вместо того, чтобы учиться и подрабатывать пошёл вразнос. Решил: раз никому не нужен, могу жить, как хочу. Чего я только не перепробовал в тот год! Связался не пойми с кем. И однажды на улице встретил девушку. Мою ровесницу. Как же её звали? Света? Нет, Иришка. Как и мою сестру. Ничего особенного, светлые волосы, каре, юбка выше колена, какая-то старая куртка, хотя жара стояла страшная. Ну и позвала она меня к себе. В гости пригласила. И я пошёл, как последний дурак. С чем я столкнулся в квартире, ты и сама понимаешь. Не мне тебе об этом рассказывать. Потом вернулась сестра, всполошилась, меня отправили на лечение. В гробу я видел эту больницу! Потом вернулся в родной город. Сестра не захотела уезжать. Ну и шёл я по улице, наивно надеясь на возрождение, новую жизнь. Меня подкараулила Иришка, сказала, что, если я не вернусь в ту квартиру, моя сестра и родители погибнут. Потом мне для убедительности продемонстрировали операцию «устранения». Гурам решил расправиться с чьими-то там родственниками, чтобы вербовщика вернуть. Их двенадцать штук оказалось, родственников этих. Ну и что было делать? Я согласился. Так вот… и получилось всё. Когда вырос, у меня у самого появились слуги. Дети готовы на всё ради стакана крови. Ещё я иногда приплачивал алкоголичке, жившей по соседству, чтобы она заманивала ко мне самых глупых да отчаявшихся. Но от неё было мало толка.

Когда Артём закончил свой рассказ, по его посеревшему лицу тёк пот, он задыхался. Больше он не произнёс ни слова. Алекса со слезами на глазах наблюдала за медленным угасанием своего возлюбленного. Казалось, Белоглазый разваливается на глазах. «Ну вот и всё, - подумала Алекса, когда всё было кончено. - Как хорошо, что я не бессмертна. Скоро и я присоединюсь к тебе, Артём, где бы ты ни был»

***

Как это ни странно, Камилла без труда разыскала нужный дом, хотя не была в этом городе больше шести лет. Казалось, кто-то вёл девушку, подсказывал ей дорогу. Двухэтажный белый дом с трещинами на фасаде ни капельки не изменился. А деревянные ступени скрипели так же, как и летом две тысячи первого года. Почему-то Камилле казалось, что дверь в квартиру Белоглазого непременно должна быть открыта. И потому, наткнувшись на неожиданное препятствие, девушка начала стучать в неё что есть силы. Звонок оказался неисправен.

- Чего ты тут шумишь? Чего людям отдыхать мешаешь? - из соседней квартиры высунулась старушка с седыми растрёпанными волосами.

- Я…Мне не открывают, - только теперь Камилла сообразила, что не знает, как зовут Белоглазого.- Здесь кто-нибудь живёт?

- Да, живут тут парень с девкой рыжеволосой. Странные оба. Почти из дома не выходят. А ты шла бы отсюда подобру-поздорову, пока я милицию не вызвала.

И Камилла печально поплелась вниз по лестнице. «Не получится. Это был только сон. Как я могла этому поверить и поехать в такую даль?» - думала она, направляясь к автовокзалу. Душа Белоглазого, перенесшаяся в ад, уже не имела над бывшей вербовщицей никакой власти, и наваждение рассеялось, как дым.

Спустя несколько дней Ирина обнаружила в квартире тело своего брата и труп его сожительницы, Александры Смородиновой. Причиной смерти Артёма стала болезнь под названием V-307. Александра же повесилась под влиянием горя или временного помешательства.

- Ну слава богу, отмучился, и я, наконец-то, заживу по-человечески, - сказала мужу Ирина после того, как они вернулись с похорон.

Продолжение следует