14. Жидкие чудеса

Дэн произнёс ещё одно заклинание, и теперь они с Олей стали невидимы и неслышимы для людей. Лишь существа, сотканные из дыма, пыли, тумана или солнечных лучей, могли лицезреть двух странников и вступать с ними в разговор. Молодые люди получили возможность проходить сквозь стены. Таким образом, им легко удалось завладеть зонтиком.

Шли и шли Дэн и Оля по улицам пробуждающегося города мимо больных, отвратительно пахнущих нищих, шумного базара и мусорных баков. Тощие, ободранные собаки дрались из-за протухших отбросов. Оля с детства обожала животных, но эти агрессивные существа вызывали у неё только брезгливость и неприязнь.

Город казался Оле странным и каким-то нереальным. В её городке телефонных будок практически не осталось. А оставшимися никто не пользовался. Они были изломаны, исписаны и забыты. Здесь же таксофоны на улицах были единственным средством связи. «Но где мобильные телефоны?» - недоумевала девушка. Одежда была не то, чтобы очень бедная или нелепая, но какая-то…

Мир этот напомнил Оле далёкую зиму, когда она училась в первом классе и ходила в школу по узким дорожкам мимо огромных сугробов. По дороге домой она любила подслушивать чужие телефонные разговоры. Телефоны ведь находились не только в кабинках, но и висели на стене многоэтажного фиолетово-жёлтого центра связи. Оля пряталась за росшим неподалёку деревом и ловила обрывки чужих жизней.

Чаще всего это были ничего не значащие бытовые разговоры на тему «Ты молока купил? А хлеба?» Как-то одна старушка целых полчаса жаловалась знакомой на действительные или мнимые хвори. В другой раз восторженная молодая мать неспешно делилась с кем-то успехами сыночка Сенечки. Какой-то парень говорил странными, шифрованными фразами вроде: «Васильки вырастут завтра утром, да? Розы нам не нужны. Так и знай». Маленькая Оля потом долго раздумывала над этим странным, бессмысленным разговором.

Но однажды какой-то мужчина, ругавшийся по телефону с женой, поймал Олю с поличным. Он обрушил на девочку поток площадной брани и даже на неё замахнулся. Оля убежала и с тех пор никогда не подслушивала чужих разговоров.

- Ты что, заснула?- прошипел Дэн и довольно чувствительно ткнул Олю в бок.

Девушка тряхнула головой, приходя в себя. У ворот рынка стояла неприятная молодая женщина. Кожа её желтела, словно несвежий лимон, тёмные курчавые волосы растрепались, глаза напоминали щёлочки. Она криво и как-то... лживо улыбалась. Зубки у неё были маленькими и острыми.

«Это Холера. Никто её не может видеть, кроме нас», - шепнул Оле на ухо Дэн.

- О, Желтоликая госпожа! – Дэн как-то странно сложил перед собой руки. - Мы нашли этот зонт около кукольного театра. Не вы ли его обронили?

Только теперь Оля обратила внимание на грязь, заполнявшую морщинки её преждевременно постаревшего лица, на сальные пряди, прилипшие ко лбу, и на жирные пятна, покрывавшие длинное и бесформенное платье Холеры.

«Нет, у этой неряхи сны зелено-жёлтые, греховные. Она не смогла бы соткать такой чудесный зонтик», - подумала Оля.

- Подобной дрянью не интересуюсь! - как бы в подтверждение Олиных мыслей скривилась Холера. Голос у неё оказался неприятным, слишком низким для женщины.

Миновав кривые и узкие улочки и загаженные голубями дворы, молодые люди оказались около холма, окружённого серыми, неприветливыми шестнадцатиэтажками. Вокруг холма бегали дети: девочка с длинными золотистыми волосами и мальчик в нелепой красной рубашечке. Ребятишки не обращали никакого внимания на красивую голубоглазую даму в шёлковом, дорогом платье цвета июльского неба, стоявшую чуть поодаль и смотревшую на целующихся старшеклассников.

- Это юношеская влюблённость, - прошептал Дэн. - Вещица, скорее всего, её.

- О Голубоглазая госпожа, - Дэн вновь странно сложил перед собой руки. - Мы нашли этот зонт около кукольного театра. Не вы ли его обронили?

- Что? Зонтик? Зонтик? Зоонтик! - голубоглазая красавица приложила палец ко лбу.

«Нет, она слишком легкомысленна и глупа. Сны у неё хрустальные, розовато-голубые. Она понятия не имеет о ночных кошмарах», - вздохнула Оля.

- Нет, к сожалению, это не моё. А жаль, красивая вещица. Но эти чёрные пятна... Мне пора, - и Голубоглазка упорхнула.

После молодые люди долго стояли на остановке, а потом целый час тряслись в старом, пахнущем чем-то отвратительно-сладким троллейбусе.

На остановке, затерявшейся среди высоких серых домов, громко спорили отец и сын. Мальчик лет четырёх в полосатой футболке и синих шортиках умолял отца купить ему сока.

- Жарко! Жарко!- повторял малыш.

- Не куплю. Помнишь, как у тебя в прошлый раз живот от этого сока болел? - качал головой отец, высокий, деревенского вида мужчина с длинными чёрными усами и печалью, затаившейся в глубине карих глаз. Малыш тяжело, по-взрослому вздыхал.

«У отца нет денег на сок. Вот в чём проблема. Он недавно лишился работы в своём селе. Вот и в город подался. А здесь тоже не сахар»,- с неожиданной проницательностью поняла Оля.

Девочка в синей, слишком тёплой для такой погоды курточке, короткой коричневой юбке и старых кроссовках смотрела на отца и сына с нескрываемым злорадством. Её густые чёрные волосы были заплетены в косы, напоминавшие змей. В тёмно-карих, почти чёрных глазах девчушки читались ненависть и презрение ко всему миру. И какая-то странная радость при виде несчастья ближнего. «Ближнего? А человек ли она?»- Оля посмотрела на девочку со смесью страха и любопытства.

- Малышка не так проста, как кажется. Люди называют её Нищетой. Чернокоске удалось захватить этот город,- прошептал Дэн.

- Милое дитя, не ты ли обронило зонтик? - Дэн, как и в тот раз, странно сложил перед собой руки. - Мы нашли этот зонт около кукольного театра.

«Нет, ей снятся заплесневелые хлебные корки, черепки глиняной посуды и горы мусора, - Оля ещё раз бросила взгляд на злую девочку. - Зонтик был бы весь тёмный. А не такой вот яркий, с чёрными пятнами».

Нищета передёрнула плечами и бросилась бежать. Вскоре силуэт её затерялся в лабиринте дворов.

После Оля и Дэн часа два блуждали по незнакомому, как будто сотканному из горячего тумана и жаркого марева городу, а потом оказались в том самом парке, где когда-то гуляли Стелла и её мама. Оля в изнеможении опустилась на скамейку.

- Всё, не могу больше. Жарко. И ног не чувствую. Мы их не спасем,- девушка закрыла лицо руками.

- Ещё не всё поте... Ой, гляди! - Дэн тронул Олю за плечо.

Девушка отняла руки от лица, подняла голову, и глазам её открылось прекрасное зрелище. Над городом, сидя на белом ковре, проплывала прекрасная кареглазая девушка с распущенными чёрными волосами. Её странные светлые одежды и множество украшений невольно приковывали взгляд.

- Землетрясение!- выдохнул Дэн.

- О, Госпожа в белых одеждах, - Дэн повторил свой ритуал. - Мы нашли этот зонт около кукольного театра. Не вы ли его обронили?

Некоторое время незнакомка изучала зонтик. Оля успела заметить, что глаза у неё добрые и в то же время печальные, страдающие.

- Да, я каждое утро отдаю сотканный из снов зонтик своей юной служанке. Она сжигает его с помощью специального заклинания. Ведь порой мне снятся злые картины. Я вижу чёрных рыцарей, которые гонятся за мной и требуют отдать камушки, украденные у них. Чаще всего это происходит в жаркой пустыне, - голос у Землетрясения оказался на удивление приятным и мелодичным. – Но куда чаще мне видится лес звенящих деревьев, состоящая из мелодий река и зелёные холмы. Моя горничная Крейм… Она в последнее время такая рассеянная. Влюбилась в одного из смертных. Любовь, конечно же, неразделённая, но… Но она стала сама не своя и, видимо, обронила зонт. Что же! Придётся мне самой уничтожить зонтик. Впредь никому не стану доверять эту миссию. Летим!

Оля и Дэн не успели опомниться, как уже сидели на белоснежном, удивительно мягком ковре. Далеко внизу проплывали бездушные серые здания и домишки, кое-как сколоченные из досок, замусоренные пустыри и неожиданно-помпезные здания банков. И каких только деревьев и кустов не было в этом удивительном краю!

Через несколько минут все трое стояли на вершине холма. Оля сразу же узнала его. Около него несколько часов назад резвились дети.

- Драм-ат-мэ! - прокричала Землетрясение, взмахнула зонтиком, и спустя мгновение он превратился в разноцветную пыль. – Эти частицы уйдут глубоко в землю и больше никому не навредят. Хотите ещё немного полетаем над городом?

Молодые люди радостно закивали. Во время этого удивительного полёта Землетрясение поведала Оле и Дэну свою невесёлую историю. Она была младшей и самой нелюбимой дочерью Королевы Стихий. Её старшие сёстры выходили из себя по любому поводу, и гнев их разрушал целые города и селения. Мать пыталась повлиять на Зему строгостью, наказаниями и увещеваниями, но девочка так и осталась доброй. В конце концов, Королева Стихий сослала её в эту маленькую, бедную, малоизвестную страну.

И люди здесь не знают, что такое по-настоящему сильное землетрясение. Они ощущают лишь лёгкие толчки. Да и это случается редко.

- Что же я о себе да о себе? - спохватилась Зема. - Вам, наверное, хочется узнать дальнейшую судьбу Стеллы и её семьи. Рыцари погибли вместе с зонтиком. Больше девочке ничто угрожать не будет. Лет через пять родители Стеллы найдут нормальную работу и станут жить немного лучше. А потом переберутся из тех трущоб в приличный район. Кстати, Оля, Стелла - твоя ровесница. Вы с Денисом перенеслись в прошлое, чтобы помешать беде.

- Но почему рыцари позволяли Стелле целый год воровать камушки и только потом решили её проучить? - удивился Дэн.

- У ночных кошмаров тоже есть пора младенчества, детства, отрочества, юности, зрелых лет и старения. Взрослеют они, как правило, через восемь-двенадцать месяцев после рождения. Иногда чуть позже. Они подросли, стали сильными и решили расправиться с врагом, девочкой, которую ненавидели с самого рождения за воровство и ложь, - разъяснила Землетрясение. - Тебе нехорошо, Оля? Может быть, нам спуститься на землю?

- Оля, ты что? Что с тобой? - закричал Дэн, заметив, что его возлюбленная начала таять.

Оля пробежала заснеженный сад, спугнув целую стайку тёмных птиц. Ворон, сорок, да какая разница? Остались позади пахнувшие пылью и застарелой грязью тёмные коридоры. Оля больно ударилась о детскую коляску, а потом бежала по каким-то странным, залитым лунным светом комнатам. Промелькнули бело-чёрное пианино, детская кроватка, старинный письменный стол, заваленный рукописями.

Пробежав по лунному лучу, Оля оказалась на маленькой немудреной кухне. Печальная бледная девушка с мрачным, лицом как-то неуклюже развалилась на стуле. Зажмурившись, Оля впрыгнула в это худое, какое-то… жалкое тело.

У неё болела и кружилась голова. С трудом поднявшись со стула и держась за стены, Оля побрела в свою комнату. Как была в одежде, девушка упала на кровать и провалилась в чёрную бездну забытья. Без мыслей, без чувств, без сновидений.

Продолжение следует