14. Разбилось зеркало в прихожей...

Долгий, необыкновенно жаркий летний день утомил Арсена. Футболка его пропиталась потом и противно липла к телу, бежевые брюки измялись, а сандалии больно натёрли ноги. Арсен приехал в этот город около девяти часов утра, а теперь солнце клонилось к закату. Парень бесцельно бродил по улицам, временами заходил в бесчисленные летние кафе, изредка отдыхал на скамейках. И всё это время Арсена преследовало жгучее солнце. Такое же жестокое и несправедливое, как и его отчим.

Хотя Арсену недавно исполнилось восемнадцать лет, он не мог постоять за себя и раз и навсегда поставить вечно пьяного отчима на место. Мать даже не пыталась защитить сына, во всём обвиняя Арсена и его переходный возраст. Парень надеялся, что после окончания школы поступит в институт и уедет в другой город, но мечтам его не суждено было сбыться. Экзамены он провалил, о месте в общежитии пришлось забыть.

И вот вчера после очередного семейного скандала Арсен не выдержал, собрал вещи и уехал к тётке. Вспомнив о своих немногочисленных пожитках, парень невольно поморщился от боли в плече. Вещи в большой спортивной сумке делали этот голубовато-белый день поистине невыносимым.

«И чего это тётю Элю именно сегодня на дачу понесло? - в душе Арсена поднялась волна злости и досады. – Соседка сказала, что вернётся она только завтра утром. А где ночевать? На вокзале?» Голова у парня невыносимо болела, по всей вероятности, предвещая новый приступ.

В эту минуту он проходил мимо железного, раскалившегося на солнце желто-красного остановочного комплекса. Ядовито-зелёные и неестественно оранжевые газированные воды в пластиковых бутылях, казалось, шептали: «Возьми нас. Тебе станет легче, а мы освободимся из этой душной, дурно пахнущей тюрьмы».

Арсен вытащил из кармана деньги, пересчитал их и подошёл к киоску.

- Чего вам? - толстая женщина с опухшим лицом и обесцвеченными жидкими волосами была явно не рада молодому покупателю. От запаха перегара, табака и дешёвых духов Арсена замутило, и он невольно отшатнулся.

Парень попросил у продавщицы газированную воду, и она долго, очень долго искала нужную бутыль.

Тем временем к киоску подошла высокая худая девушка. Её густые тёмные волосы не мешало бы вымыть. Короткая красная юбка не шла незнакомке. Слишком длинными и худыми были её ноги. Белый топ отчаянно молил свою хозяйку о стирке. Но, несмотря на отсутствие двух передних зубов, нездоровую худобу и бледность, видно было, что когда-то девушка обладала яркой, запоминающейся и красивой внешностью.

- Слушай, парниш, не добавишь мне мелочёвки? На сигареты не хватает, - при этом с ярко-накрашенных губ девушки сорвалось непечатное словцо.

Хрипловатый голос и взгляд незнакомки, казалось, загипнотизировали Арсена. Парень, словно лунатик, достал из кармана деньги и протянул их незнакомке.

- Ну зачем же так много? - девушка рассмеялась.

- Это не имеет значения, возьмите всё, - бормотал Арсен.

«Вот придурок! Но зато симпатичный, хоть и пришибленный какой-то. Одежда у него, конечно, ещё та. Интересно, есть ли у этого мудака деньги?» - глаза молодой женщины алчно сверкнули.

- Слушай, ты поразвлечься не хочешь? Тут недалеко, в квартире. Если, конечно, у тебя деньги есть, - она с сомнением глянула на несуразного молодого человека. – Меня, кстати, Наташа зовут.

На некорое время Арсен потерял дар речи. Из-за его стеснительности, старой, поношенной одежды и затравленного взгляда девушки обходили паренька стороной. Некоторые даже смеялись. А тут его прямо, без каких-либо прелюдий звали в квартиру. Да, девушка, обратившая на Арсена внимание, была проституткой, причём самого низкого пошиба, но всё же…

- Конечно, хочу. У меня деньги есть. Я всю зиму и весну подрабатывал.

Наташа купила сигарет, и они вместе перешли улицу и затерялись в лабиринте голых, без зелени дворов и раскалившихся на солнце панельных девятиэтажек. Молодые люди не знали, чем закончится эта встреча у старого красно-жёлтого киоска. Арсену и в голову не могло прийти, что спустя два часа он, морщась от невыносимой головной боли, будет вытирать окровавленные руки темно-синим покрывалом, а потом предпримет несколько нелепых, безуспешных попыток оживить Наташу.

По дороге молодые люди зашли в небольшой магазинчик и купили колбасы и пива. Девушка хотела взять чего-нибудь покрепче, но Арсен категорически этому воспротивился.

- Мне и пиво-то врач не велел пить, - признался он.

- А чего с тобой такое?

- Эпи-синдром. Всю жизнь, сколько себя помню, на лекарствах, - Арсен поморщился, давая своей спутнице понять: этот разговор ему неприятен и продолжать его не имеет смысла.

- Вот в этой громадине я и живу, - Наташа глуповато хихикнула и ткнула пальцем в длинный серо-синий девятиэтажный дом.

- Мрачно здесь как-то, - пробормотал Арсен и почувствовал смутное беспокойство. Только теперь парень осознал всё безумие и опрометчивость своего поступка.

«Что же я делаю? Иду в квартиру какой-то шлюхи, больной непонятно чем. А, может, это вообще подстава? Не повернуть ли назад?» - думал он, когда они шли по квадратному двору, обсаженному высокими мрачными соснами. Девочка лет восьми или девяти качалась на качелях, скрипевших, словно несмазанная телега.

Она с интересом взглянула на Наташку из пятого подъезда, которую её бабушка сквозь зубы называла «шалавой». Спотыкаясь в неудобных тёмно-красных босоножках на высоких каблуках, девушка шла по двору под руку с печальным и бледным парнем в чёрной футболке. Впоследствии показания маленькой Иры, так звали девочку, сидевшую на качелях, помогли милиции задержать преступника, восемнадцатилетнего Арсена Сабитова, зверски убившего Наталью Колыванову из сто четвёртой квартиры.

Благоразумный порыв Арсена прошёл так же неожиданно, как и появился. Ведь и он, и Наташа действовали под влиянием чужой, враждебной воли, которой никто из них не мог противостоять. И потому парень покорно вошёл в подъезд.

***

- И вот мне двадцать четыре года, а жизнь уже прожита. У меня ведь и сынишка есть. Владиславом звать, - говорила Наташа. Хотя она никогда не рассказывала клиентам о себе, в этот вечер молодая женщина по какой-то неясной причине разоткровенничалась. - Да, подзалетела в шестнадцать лет. Меня на вечеринке напоили и... сделали всё, что хотели. А Олька, стерва, подруга моя, этому способствовала. Я, видите ли, у неё парня увела, вот Олька и отомстить решила. Ну мамка взбесилась, как я обо всём рассказала. Брюхо-то у меня уже во было, избавиться мы не смогли уже. Пришлось рожать. Только, как мать ребёнка домой принесла, я сразу же на вокзал и сюда. Не, ну я приезжала, конечно, иногда, денег попросить да мать повидать. А потом мамка с сыном моим и племяшкой Камиллой уехали. Я Владислава-то ведь года три, наверное, не видела. Милка с катушек слетела. Потом сестра моя Жанка померла, из окна выпала. Через четыре года муж её сгорел, пил жуть просто! Вот они и уехали на другой конец страны. А я, может быть, по сынишке тоскую.

И Наташа громко шмыгнула носом. Арсен смотрел на ярко-накрашенную пьяную девушку, и в душе его поднялись ненависть и отвращение. «Такая же, как мамка моя. Я ведь тоже до четырнадцати лет с бабкой жил. А мать от мужика к мужику перебегала. Потом бабка умерла, поневоле матери меня забрать пришлось. И что это была за жизнь? Никогда она меня не любила. И этой шлюхе её пацан даром не нужен», - и Арсену захотелось схватить со стола нож, которым Наташа резала дешёвую колбасу, и наброситься на неё. «Таких надо безжалостно уничтожать. Как ядовитых насекомых», - думал он. С огромным трудом Арсен задушил в себе ненависть, мучительную, как тошнота в душном, пахнущем бензином автобусе.

Они говорили о всякой всячине, и Арсен сам не заметил, как уснул.

Когда парень проснулся, в комнате было совершенно темно. Застонав от невыносимой головной боли, он сел на постели. Руки Арсена были перепачканы чем-то липким. Парень спустил ноги с кровати, сделал пару неуверенных шагов и споткнулся обо что-то. Вскоре Арсен разыскал выключатель, яркий свет резанул по глазам и осветил комнату, залитую красным.

Кровь была везде. На полу, на старых, обшарпанных обоях с розовыми цветочками, на бежевом ковре, на руках и светлых брюках Арсена. На полу лежала Наташа. Кроме топика, насквозь пропитавшегося кровью, на ней не было ничего. Рядом валялся большой нож с коричневой рукояткой. Тот самый, который с самого начала не давал покоя Арсену.

Некоторое время парень в оцепенении сидел на полу, а потом его охватила неуёмная жажда деятельности. Он сорвал с кровати тёмно-синее шёлковое покрывало и попробовал вытереть руки. Потом попытался оживить Наташу. Когда же Арсен осознал, что произошло, он громко, неестественно тонко закричал.

***

Арсена задержали на следующий день на вокзале, где он покупал билет. Судя по его отрывочным словам, парень собирался вернуться домой. Арсен не смог объяснить, где провёл утро и прошедшую ночь и почему убил Наталью Колыванову. Впоследствии его признали невменяемым и отправили на принудительное лечение.

На похороны Натальи приехала пожилая женщина вместе с печальной темноволосой девушкой и угрюмым кареглазым мальчиком. Мать пострадавшей горько и с надрывом плакала, девушка с отрешённым видом смотрела в одну точку, а мальчик, не переставая, капризничал и чему-то возмущался.

Продолжение следует