12. Незваные гости. Сплошное невезение

Черная "девятка" полыхала огнем. Рядом с ней догорали остатки серебристого "шевроле", чуть подальше валялся остов покореженного байка, буквально протаранившего дерево. Воздух пах горелой резиной, жженым мясом и прелыми листьями.

Игорь лежал на траве, чувствуя тупую пульсирующую боль в правом боку. Каждый вдох отдавался кинжалом в сломанные ребра. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Значит, и сотрясение мозга впридачу...

А начиналось все так хорошо - любимый велосипед, теплый, грибной дождик, двойная радуга, по словам бабушки Игоря, обещавшая увидевшему такое чудо, удачу на весь день. После тягостной рабочей недели молодой хирург порадовался бы любой погоде, даже дождю и снегопаду . Лишь бы отдохнуть от утомивших больничных стен; работа это хорошо - а отдых от нее еще лучше!

Увы, наслаждаться пришлось недолго. Игорь неторопливо крутил педали, стараясь не съезжать с обочины, когда с трассы на полном ходу вылетела черная "девятка". Причем "вылетела" в буквальном смысле. Будто кто-то просто поднял ее и швырнул в воздух. Игорю и раньше приходилось становиться свидетелем аварий, но летающую на такой высоте машину он видел впервые. Засмотревшись, хирург не заметил, как проносящаяся мимо "мазда" начинает резко тормозить. Откуда-то издалека донесся истошный вопль, визг покрышек и скрежет сминающегося металла - в следующий миг Игоря с силой ударило в бок и отшвырнуло прочь, вместе с велосипедом.

Лежа на траве, переломанный и оглушенный, он не сразу понял, что происходящее на трассе - совсем не последствие удара головой. Машины врезались одна в другую, выли клаксоны, орали водители. А посреди творящегося бедлама прямо на дороге возвышались две громадные нелепые фигуры. Одна напоминала горбатого младенца с желтой сморщенной кожей и черным провалом рта. Другая была сплошь покрыта густой шерстью. Вместо морды у твари колыхался клубок жирных белых отростков. Мощными лапами червивый "медвежонок" хватал машины, тряс их, точно игрушечные. Если водитель или пассажиры не выпадали сами, уродец ловко разламывал автомобиль на две части. Потом вытаскивал несчастных наружу и сминал в мохнатом кулаке. Его желтокожий товарищ не церемонился - просто пихал автомобили целиком, в бездонную пасть.

Игорь, вяло наблюдавший за обоими сквозь пелену боли и дурноты, сделал вывод, что второй монстр наверняка девочка - с бугристого черепа у нее свисали косматые черные пряди. Хотя, может у них, у монстров, просто мода сейчас такая, на длинные патлы? Хаха...

Сверху упала тень. Потом что-то капнуло на щеку. Теплое и липкое. Стараясь не делать резкий движений, Игорь медленно поднял голову. Прямо над ним стоял, судя по всему, братишка монстров с трассы, только ростом поменьше. Багровую кожу сплошь оплетали выступающие темные вены. В целом, уродец напоминал большой упитанный труп, не дождавшийся вскрытия, и от скуки решивший прогуляться на свежем воздухе. Игорь подумал, что "труп" смотрится даже симпатичнее своих собратьев. На человека похож, и глазки такие умные... все шесть штук!

- Привет! - несмотря на нелепость ситуации Игорь даже попытался улыбнуться сквозь стиснутые зубы. - Смотрю, у вас сегодня прямо сходка какая-то, а?

- Гр-р-ры-ым! - ответил монстр. Нижняя челюсть начала медленно съезжать вниз, отчего рот становился непропорционально огромным. На Игоря пахнуло кислятиной и гнильцой - но прочесть монстру лекцию о необходимости чистки зубов он не успел. На сцене появился еще один участник нелепого спектакля. Хирург сначала принял его за человека, потом пригляделся к странной белой маске и понял, что ошибся. Одним мягким кошачьим прыжком незнакомец оказался между ним и Большеротым.

- Рэми... - его голос напоминал пересыпающийся в часах песок и змеиное шипение. - Рэ-э-эми... иди ко мне, Рэми...

В ладони, обтянутой серой перчаткой, появилась крошечная бутылочка. Большеротый подтянул челюсть и тихо заворчал, кося тремя глазами из шести на незнакомца. Потом снова посмотрел на лежащего Игоря. Хирург прямо-таки чувствовал, как мысли уродца мечутся между сочным куском мяса (им, Игорем) и непонятной бутылочкой в руке незнакомца.

- Рэми... - снова ласково позвал чужак. Непонятно почему, но его вид и голос вызвывали ледяной ужас где-то глубоко внутри. Ни один из монстров не пугал Игоря так, как эта фигура в белой маске. - Иди сюда. Пора кушать, славный мальчик...

Славный мальчик шумно сглотнул, роняя капли вязкой слюны, потом наклонился над незнакомцем. Тот сунул руку вместе с бутылочкой в разинутую пасть. То, что произошло дальше, показалось Игорю очередной игрой воспаленного мозга. Уродец начал съеживаться, сдуваться, будто шарик, из которого выпустили воздух. Через минуту на руке странного типа, присосавшись к ней ртом, висел похожий на лягушку младенец с нелепо огромной головой. Он чавкал и урчал, слюна текла по руке незнакомца. Не выказывая ни малейшего отвращения, тот бережно прижал к себе ношу, равнодушно перешагнул через Игоря и растворился в воздухе.

Других монстров на трассе уже не было - то ли сбежали, увидев типа в маске, то ли просто ушли дальше, искать еды и развлечений. Кругом догорали остатки дорогих и дешевых авто, тела людей, превращенные в кашу; дымилась здоровенная, опрокинутая на бок фура.

А со стороны города медленно поднимались жирные черные столбы дыма. Значит, веселье продолжалось уже там...

***

Стеклянный шарик в руках человека со стеклянными глазами ярко сиял, но еще не начал разгораться в полную силу. Чего он ждет, интересно?

- Боишься? - седоусый улыбнулся, но улыбка его напоминала оскал.

- Нет, - ответил я честно. Страха почему-то не было - загадочный шарик вызывал скорее любопытство. Что почувствую, если дотронусь до него? Боль? Демонам редко бывает по настоящему больно. Жар? По дороге к Озеру Памяти нам попадались миры, целиком состоящие из жгучего пламени, и ни одно не причинило вреда. Что особенного в этом странном шарике? Почему его сияние столь безжалостно?

Незнакомец перехватил мой взгляд и усмехнулся:

- Концентрированная чистейшая солнечная энергия в убойной дозе - даже не все наши бойцы могут ее выдержать, а для нечистых, вроде тебя, и вовсе крышка. Ты не представляешь, малыш, через какие адовы муки приходится пройти, чтобы получить шанс управлять такой мощью!

Я честно попытался представить. Человеческое тело: слабое, болезненное, беспомощное. Тонкая нежная жизненная Нить, оберегающая самое ценное - душу. Срок Нити недолог, когда она перетирается, душа уходит туда, откуда пришла. Нить сладка на вкус; когда я забирал ее у моих девочек, душа, оберегаемая ею, тоже со временем становилась моей. Как эта хрупкая конструкция способна направлять подобную убийственную мощь - непонятно.

Седоусый покачал головой:

- Могу одно тебе сказать - боль дичайшая. Тело и душу буквально прожигают насквозь, после этого уже ничего не остается. Только делать то, зачем согласился на подобную экзекуцию.

Ты, смотрю, молоденький еще совсем? То-то, сразу не удрал. Чего вас опять в наши земли понесло? Договаривались же, что сюда больше нечисть не сунется! Границы очертили.

Упс... так вот, что те странные символические круги вокруг города значили.

- Мы нечаянно, - выпалил я чистую правду. Убегая от отца, меньше всего мы думали, куда именно нас занесет наспех открытый портал. Оказалось - на какую-то запретную территорию, еще и охраняемую Стеклянноглазым! - Можем уйти, если хотите, дяденька!

Седоусый расхохотался, запрокинув голову. Аж слезы на глаза выступили.

- А потом что - пойдете убивать других людей, в других землях? - он вытер глаза и усы, откашлялся и посмотрел на меня уже серьезно. - Девочек молоденьких, детей? Вам ведь старики вроде меня неинтересны, молодежь подавай. Чистые души, нетронутые. Нет уж, кончать надо с тобой и твоей шайкой-лейкой! Ты хоть на других своих и непохож - полукровка, видно сразу - а все одно, нечисть... - стеклянный шарик в его руке начал потихоньку наливаться зловещим Светом, становясь все ярче. Надо было хотя бы попытаться сбежать, или нанести старику ментальный удар, выводя из строя сердце и мозг, но тело отказывалось повиноваться. Силы таяли с каждой секундой. Загадочное сияние притягивало к себе взгляд, полностью лишая воли. Оно становилось ярче и глаза нестерпимо жгло. Хорошо, что я не взял с собой брата и сестру, отправляясь на охоту - хотя, скорее всего, старик найдет их быстро, и прикончит, как меня. У этих двоих не хватит ума затаиться или сбежать. Зря я увел их с собой, забрал от Отца...

Воздух вокруг сгущался и темнел. Я чувствовал, как внутри меня клокочет и бурлит темный сгусток - частица, подаренная Великой Матерью. Она ощущала чужеродный враждебный Свет и призывала дать ему бой. Но я слишком слаб; прости меня, Мать...

- Звать-то тебя хоть как? - услышал я сквозь слепящий дурман голос седоусого.

- Ийень... - имя, данное мне Тьмой. Скоро останется только оно. И горсть пепла.

- Мечта, на древнем, значится? Хорошее назвище, в точку! - одобрил усатый. - Вот почему девки сами липли. Давно ведь за тобой уже наблюдаю... Ну, а меня Гордеичем свои кличут. Вот и познакомились напоследок!

Шар сиял все ярче, горячее, потихоньку превращаясь в маленькое злое солнце. Точно парализованный, я смотрел, не отрываясь. Скоро он пронзит меня, разорвет на мелкие частицы, обратит в пепел, точно неразумного мотылька.

Вместо этого откуда-то издалека раздался оглушительный рев. Земля под ногами ощутимо содрогнулась.

Усатый, назвавшийся Гордеичем, вздрогнул и смачно выругался.

- Еще один? Да сколько же вас тут ошивается, а?!

Я вспомнил братьев и сестер, разбегавшихся в разные стороны от родного дома, но благоразумно промолчал. Как знать, сколько их уже решилось выйти сюда, в мир людей...

Шарик успел напитаться светом и пылал невыносимо. Самое скверное - я по прежнему не мог шевельнуться или оторвать от него взгляда. Вокруг темнело все больше, словно неведомое оружие вытягивало свет буквально отовсюду, сосредотачивая его внутри себя, для одного мощного удара. Странно, но снующие вокруг люди будто не замечали наступившей темноты.

- У людей замедленное восприятие реальности, - Гордеич словно прочитал мои мысли. - И весьма искаженное. Все, что они видят сейчас, кажется им всего лишь небольшим солнечным затмением.

Ага, кажется, зарядился приборчик... с каждым разом все дольше и дольше. Старый он, как и я сам. Ну, с богом, парень...

Порыв ветра наотмашь хлестнул старика по лицу, засыпал глаза желтой пылью. Я успел удивиться, откуда взялся ветер, когда минуту назад стояло жаркое затишье, и только потом ощутил знакомую дрожь. На миг в воздухе запахло сладким молоком, затхлой комнатой и мокрой шерстью.

Отец стоял в двух шагах от нас, скрестив на груди руки в серых перчатках. Янтарно-желтые глаза горели сквозь прорези в маске недобрыми огоньками. Никогда до этого не видел его в таком состоянии, но сразу стало понятно - он жутко разгневан. Зол. Взбешен.

И, хотя эта злоба была направлена не на меня, в животе все смерзлось в один ледяной ком. Так страшно мне не было даже секунду назад, в ожидании мучительной смерти. Гордеич вскочил на ноги, направив оружие на Отца, но новый порыв пыльного ветра хлестнул по руке, точно плетью. Кости стеклянно хрустнули.

- Ах, ты ж... зараза... - надо отдать должное человеку - он даже не вскрикнул, только перехватил оружие целой рукой, кривясь от боли. С ближайшего дерева на него прыгнул темный ком с горящими алым бусинками глаз. И тут же любимцы Отца, мертвые ласки, посыпались на старика одна за другой, с яростным писком. Крошечные тельца сгорали в обжигающем сиянии шара, но взамен тут же появлялись другие.

"Прочь отсюда, мальчишка..."

Мысленный приказ прозвучал, точно звонкая оплеуха. Но времени на обиды не было; пользуясь тем, что загадочный Свет больше не держал в плену, я кинулся бежать. Чем бы ни закончились разборки, лучше быть отсюда подальше!

Оглядываться не хотелось, но по тому, как вокруг стремительно светлело, было понятно, кто одерживает победу в схватке.

Отец снова меня спас... а я снова его подвел. Великая Тьма - смогу ли когда-то отдать долг и убедить его, что достоин быть чем-то большим, нежели очередная прожорливая игрушка из коллекции?

Пока, судя по всему, выходило весьма так себе...

Пронзительный свист предупредил об опасности раньше, чем чутье. Я буквально на лету увернулся от мощной когтистой лапы. Взамен навстречу рванулись клубки белесых щупалец, похожие на безглазых червей. Оставалось застонать от досады, на ходу ускользая от мокрых живых лент. С трудом я узнал в напавшем на меня чудище старшего братишку, по имени Фита. Нет, сегодня мне определенно не везет!

Вспомнилось мягкое толстое тельце, покрытое коричневым пухом. Лица у Фиты не было - вместо него, вокруг пустых глазниц копошились забавные, белые, желтые и розовые червячки. Мы любили выщипывать клочья мягкого пуха и собирали вкусных червячков себе в рот. Братик не возражал; ему даже нравилось такое внимание.

Теперешний, повзрослевший Фита явно не собирался ничем делиться. Забавный лохматый медвежонок исчез. Надо мною возвышалась здоровенная тварь, бугрящаяся мускулами, выпирающими даже под густой шерстью. Загнутые серповидные когти отливали металлом, вместо смешных червячков извивались упругие белые змеи, раскручивающиеся с противным свистом вокруг дыры, заменяющей рот. В провалах глазниц полыхало злое багровое пламя. Кажется, на этом должен был завершиться мой недолгий путь. Совсем не по братски, между прочим, так поступать!

Да что за день-то сегодня такой...