11. Диспетчер из отдела смертей

Аня с грустью смотрела в окно на серенький, залитый водой двор. Свинцовое небо, голые деревья и кусты, тёмно-зелёные и грязно-розовые дома — всё это навевало на неё тоску.

- Неужели здесь совсем нет солнца? А жилища... Они ещё хуже, чем лачуги Равала. Такие низкие, такие уродливые, - девушка с трудом сдерживала слёзы.

- Ну же, Аня. Не вешай нос. Погода здесь меняется со скоростью света, - принялся увещевать её Никита. - Сейчас пасмурно и дождь, а через минуту станет тепло и солнечно. Так ведь гораздо интереснее, правда? Ясное небо и вечные двадцать четыре градуса наскучат кому угодно. А тут прямо погодный калейдоскоп. И посмотри на этот торговый центр. По вечерам яблоко над его входом будет источать зеленый свет. Внутри огромный зал, и покупатели с утра до вечера снуют туда-сюда с тележками и покупают всякую всячину. Это ведь в сто раз лучше наших бездушных автоматов для еды. И вообще пора завтракать. Смотри, какую яичницу я для нас пожарил. В детстве мне попалась древняя поваренная книга, и я научился многим старым рецептам.

Никита взял Аню за руку и, словно маленького ребёнка, усадил её за стол. Яичницу парень обильно полил чем-то белым и кислым на вкус.

- Что это? - скривилась Нюта.

- Майонез, - улыбнулся Никита. - Причём, судя по его виду, очень даже неплохой.

Аня съела меньше половины отвратительного блюда и, зажав рукой рот, побежала в туалет. Благо, она успела запомнить расположение комнат. Кофе, апельсиновый сок из пакета, шоколад – всё это казалось ей невкусным, будто бы сделанным из картона или красок для рисования.

- Ничего, привыкнешь, - приободрил девушку Никита. - Здесь еда ничем не хуже, чем у нас. Просто другая. А теперь приведи себя в порядок и пойдём по магазинам. Купим телевизор, кое-что из одежды и обуви, а заодно и город посмотрим. И обязательно заглянем в какой-нибудь салон сотовой связи. Ванька, конечно, создал для нас мобильники, но самые простые и мало функциональные.

Новый, точнее, старый мир, Нюте активно не нравился. От воды чем-то отвратительно пахло, и была она какой-то белёсой. Впоследствии Никита растолковал ей, что это из-за хлорки.

- Но ведь хлорка это яд, - возмутилась девушка. - Власти здесь нарочно травят горожан?

- Да нет, они наоборот заботятся об их здоровье. Если бы в двадцать первом веке в воду не добавляли дезинфицирующее средство, люди бы всё время страдали от кишечных инфекций. Трубы тогда были... То есть, сейчас трубы старые. Там чёрт знает, что водится.

Ядовито-розовый гель для душа с резким навязчивым запахом тоже не впечатлил Аню. От зубной пасты её чуть не стошнило во второй раз за утро. Но всё это были мелочи, незначительные неудобства. Девушку тревожили куда более важные вещи.

В сердце у Нюты засела какая-то заноза. Так уже было семь лет назад, когда Аня сказала матери: «Из-за тебя надо мной в школе смеются. Всё время подкалывают. Полукровкой обзывают. А всё ты виновата. Залетела от черноглазого торгаша из Золотых песков. Только о себе и думала и о своём зуде между ног!» Мать ничего на это не ответила. Только очень сильно побледнела.

И весь следующий день девочка не находила себе места. В груди у неё что-то жгло, не давала покоя. Она сидела на уроках в школе, бродила по городу с подругами, обедала и готовила домашнее задание. «Что же я сделала не так? Откуда эта тяжесть?» - спрашивала себя Нюта. И вдруг Аня вспомнила о своих грубых, несправедливых словах. Она подбежала к матери, обняла её, разрыдалась, а потом долго просила прощения. Но что произошло сейчас? Она чем-то обидела Никиту или....

***

- Слушай? - обратилась она к Никите, когда они спускались по лестнице. - Я вот всё думаю... В восемнадцатом столетии носили напудренные парики и камзолы. В девятнадцатом веке были пышные платья. То есть, мода менялась. Почему же нынешняя одежда практически такая же, как в двадцать втором веке? Ну разве что она хуже и неудобнее.

- Не знаю, - Никита пожал плечами. - Наверное, мода в один прекрасный день пришла к своему логическому завершению. И ты, кстати, не болтай на работе о жизни в две тысячи двести девятнадцатом. Опасности никакой тут нет. Просто... Никто тебе не поверит. Ещё чего доброго за сумасшедшую примут. А здешние психбольницы это тебе не Зелёные холмы или Звенящие рощи. Они похожи на лечебницы Равала, только в десять раз хуже.

Улицы города произвели на Аню неприятное впечатление. Воздух показался ей непригодный для дыхания. Нюта то и дело кашляла, и её тошнило от какого-то отвратительного запаха.

- Что ты хочешь? - шептал ей Никита. - Экологически чистое, лишённое запаха топливо изобрели только в две тысячи сто пятидесятом году. И заводы в начале двадцать первого века выбрасывали в атмосферу вредные отходы. Реки, моря и озёра здесь тоже загрязнены. Да, не ценили жители тех лет природу. Вот и погубили. А искусственный её заменитель ещё не изобрели.

Около торгового центра скучали машины. Они распространяли вокруг себя отвратительный запах инзима. Или как там назвал Никита это вещество, служившее древним людям топливом?

Сам торговый центр оказался не лучше серых, залитых талой водой улиц. Некрасивые и мрачные жители мегаполиса с отсутствующим видом бродили по залам и бросали в большие тележки яркие свёртки. У многих на лицах краснели угри, чёрные корни волос резко выделялись в белых шевелюрах блондинок. У парня лет двадцати на щеке виднелся отвратительный шрам.

- Неужели в две тысячи восемнадцатом ещё не изобрели автоматы красоты? - прошептала Нюта на ухо Никите.

Молодой человек покачал головой. В двадцать втором веке существовали бьюти-кабинки. Люди вставали туда, и перед ними появлялась особая панель. Стоило им нажать на кнопку "Угревая сыпь", как кожа очищалась в мгновение ока. Кликнув на «Непокрашенные корни», женщина получала ровный блестящий цвет без возни с краской или похода в парикмахерскую. Шрамы, веснушки, круги под глазами, неровные зубы... Кабинки уничтожали все эти недостатки за секунду. «Жаль, что тёмную кожу полукровки они не в состоянии отбелить», - сетовала Аня, в очередной раз выходя из автомата красоты.

В магазинах одежды продавцы-консультанты лицемерно улыбались клиентам, но в глазах у многих прятались грусть и недовольство собой. Аня ради интереса решила прочесть мысли некоторых из них «Ну что я делаю не так? - мысленно восклицала худенькая брюнетка в обувном отделе. - Жизнь со свекровью это не жизнь. По её мнению, я совершенно не умею вести хозяйство. И Ваську воспитываю из рук вон плохо. И мужа кормлю не тем. Уже успокоительное пью, а всё равно каждый вечер рыдаю, закрывшись в ванной».

«И зачем я этот кредит взял? Чем отдавать буду? Вот недаром отец говорил, что я дураком был с самого рождения», - сокрушался черноволосый продавец мобильных телефонов в форменной голубой рубашке.

«Ведь обещал же завязать. Лечение прошёл. А теперь всё по-старому. Прежние дружки, прежние исчезновения. И о какой свадьбе тут может идти речь?» - злилась на кого-то девушка из отдела, где они покупали телевизор. У неё были чудесные красновато-каштановые волосы.

«Интересно, а у покупателей такие же чёрные мысли?» - заинтересовалась Аня. Около неё стояла высокая полная блондинка в светло-зелёном пуховике и то и дело кашляла, даже не пытаясь прикрыть рот платочком или на худой конец ладонью. Угри, тёмные корни, сомнительная чистота волос, запах пота, землистый цвет лица и мешки под глазами говорили о том, что она несчастлива и давно махнула на себя рукой.

«Изменять мне начал Ванька. Тут сомнений нет. До трёх часов где-то бродит. Хоть бы о Тоше подумал. Да и она тоже хороша. Орёт, психует не по делу. В садике её к психологу водить рекомендуют. Мне только этого не хватало! И без того времени в обрез. Я недавно с гриппом лежала, так никто не помог. Тошка чуть не на голове ходила, муж из дому ускользнул. А ведь Тонька меня им и заразила, между прочим. А Ванька мало того, что лекарств не купил, так ещё и ворчал, что без ужина сидеть приходится! Что за жизнь? Не то что у соседской Карины. Вот и сейчас с кашлем и температурой в магазин идти пришлось», - мало-помалу чтение чужих мыслей утомило Аню. Девушке показалось, что вокруг неё сжимается плотное чёрное облако.

Тоска и необъяснимое чувство вины никак не проходили. Заноза в сердце превратилась в раскалённую иглу. Аню не радовали ни новые туфли, ни огромный цветной телевизор, который обещали привезти к вечеру, ни пакеты, полные красивой, но практически несъедобной еды. Крошечный аппаратик под названием мобильный телефон вызвал у Нюты полнейшее равнодушие.

За то время, пока они бродили по торговому центру, погода, действительно, изменилась. Выглянуло солнце, небо стало голубым и по-весеннему задумчивым. И в этот момент Аню как будто жаром обдало. Чуть поодаль стояли и о чём-то оживлённо болтали девочки-подростки. Может быть, обсуждали новый фильм или очередную компьютерную игру. Одна из них походила на Вику Перову, как две капли воды. Те же потёртые синие джинсы, те же длинные светлые волосы, то же фарфоровое личико.

«Так вот откуда эта заноза, игла в сердце. Непрекращающаяся душевная боль. Я лишила Вику шанса на воскрешение. Из-за меня её отправили в мир самоубийц, и теперь железный ящер каждый день будет лакомиться призраком Перовой», - в глазах у Нюты потемнело, мешки выпали из рук, и она упала на асфальт. Никита, державший в руках тяжёлые сумки, не успел её поддержать.

Весь вечер Аня лежала в постели и горько плакала. «Нас всё равно накажут. Мы не имели права так сбегать. И здесь, в двадцать первом веке нас настигнет возмездие», - бормотала Аня.

- Нюта, не плачь. Такое могло случиться с каждым. Кто угодно мог сделать ошибку. Ты ни в чём не виновата, - утешал её совершенно уничтоженный Никита.

На следующее утро Аня с трудом открыла глаза. Голова и суставы у неё болели. Девушку мучили приступы неукротимого кашля. «Меня заразила та завистливая женщина в зелёном пуховике. Вот оно возмездие. Я думала, смерть придёт ко мне в более красивом обличье», - пробормотала Аня и погрузилась в забытьё.

Продолжение следует