08. Разбилось зеркало в прихожей...

- Скажите, что с моей дочерью? Это опасно? - пролепетала молодая женщина.

Ирина, врач-окулист, переводила взгляд со странной угрюмой девочки на её мать. «Белые зрачки. Это похоже на V-307. У Артёма ведь было то же самое», - подумала Ирина и тяжело вздохнула.

Когда у её младшего брата, пятнадцатилетнего Артёма, побелели зрачки, Ирина, только-только закончившая институт, повела его к врачу. Но никто не смог поставить подростку точный диагноз. Тогда Ирина повезла Артёма в областной центр. Там молодой женщине сказали, что у её брата - опасное заболевание под названием V-307 и выписали направление в клинику доктора Трофимова. Больницу закрытого типа, расположенную где-то на краю области.

Артём провёл там около пяти месяцев и вернулся домой мрачным и притихшим. Ирина не знала, что именно пережил её брат в стенах больницы. За всё это время она ни разу не навестила подростка. Посещения родственников и знакомых были по какой-то непонятной причине строжайше запрещены.

А потом… Ирина сама была во многом виновата. Она готовилась к свадьбе, нашла неплохую работу в детской поликлинике и потому не последовала совету доктора Трофимова, не увезла брата в другой город. А ведь Трофимов сказал Ирине, что нужно вырвать Артема из прежнего окружения, чтобы не произошло повторного заражения. Но... Жених Ирины не захотел переезжать, и она поддалась его влиянию. Артём вернулся в прежнюю компанию и опять заболел. После этого болезнь его стала неизлечима. С тех пор прошло десять лет, а Ирина до сих пор корила себя за предательство. И…

- Скажите, что с моей дочерью. Не молчите! - не отставала мать маленькой пациентки.

- Я вам выпишу направление к Антону Викторову. Он - специалист по V-307, работает в областной больнице. У меня есть подозрение, что у вашей дочери именно это заболевание. Белые зрачки - очень опасный признак, - проговорила Ирина.

***

- У вашей дочери V-307 второй степени, - сказал Антон Владимирович, пожилой мучина в белом халате. Его тёмные волосы сильно поседели, а лицо приобрело землистый нездоровый оттенок. Во взгляде Викторова читались грусть и безграничная усталость. На столе перед ним лежали результаты анализов Камиллы. Сама девочка осталась ждать в коридоре. - Скажите, ваша дочь когда-нибудь приходила с улицы израненная, испуганная?

- Несколько дней назад Камилла вернулась домой с забинтованной рукой. У неё на запястье был большой порез. Сейчас от него не осталось и следа, - проговорила Жанна. Руки её дрожали, а перед глазами была странная пелена.

- А раньше? Месяца три назад? - спросил Антон Владимирович.

- Не знаю. Камилла тогда жила у бабушки. Мы с мужем разводились. Я только-только отошла от расставания и тут такое, - поняв, что все эти подробности врачу неинтересны, Жанна замолчала.

- А бабушка девочки рассказывала вам о чём-то странном, необычном? - продолжал свой допрос Антон Владимирович.

- Да она, кроме своего внука Владиславика, ничего не видит. Только и говорит о том, как он покушал, поспал, какое слово произнёс, - с неожиданной злобой ответила Жанна.

- Значит, если я правильно понял, ваша дочь оказалась предоставлена самой себе? Бродила по улицам и дворам без присмотра, была расстроена разводом? К сожалению, такие дети находятся в группе риска, становятся жертвами нехороших людей и заражаются V-307.

- Что мне делать? Камиллу можно спасти или она... обречена? - Жанна с трудом держала себя в руках. Ей хотелось разгромить кабинет этого усталого, привыкшего к чужим страданиям врача, исцарапать себе лицо или выброситься из окна. Они находились на шестнадцатом этаже. Верная смерть.

- Не надо опускать руки, - попытался успокоить Жанну Антон Владимирович. - У вашей дочери первое, а не повторное заражение. Это раз. Второе, ей нет восемнадцати лет. Прогноз для таких пациентов, как правило, благоприятный. Если вы согласитесь сегодня же вечером отправить Камиллу в клинику доктора Трофимова, к февралю она будет абсолютно здорова. Вам нужно подписать эти бумаги.

С этими словами Антон Владимирович вытащил из ящика стола стопку документов.

- Я пойду попрощаться с Камиллой, - проговорила Жанна.

- А вот это лишнее. Вам лучше покинуть мой кабинет через другой вход. Прощание с близкими это всегда боль и слёзы. А любые стрессы для Камиллы губительны. Она может серьёзно заболеть. У вашей дочери уже начал разрушаться иммунитет.

- Мне всё это не нравится, - не желала сдаваться Жанна. - Как я могу отправить своего ребёнка неизвестно куда? Я раньше никогда не слышала об этой больнице и не стану подписывать эти документы! - Жанна говорила громко и резко. Она была на грани истерики.

- Как хотите, - процедил Антон Владимирович. Лицо его стало жёстким, а взгляд колючим. - Некоторые родители отказываются лечить своих детей от V-307. А вы знаете, что происходит с такими больными? На протяжении многих лет они практически каждый день втягивают в свои сети новых жертв. Люди, больные V-307, быстро теряют интеллект, становятся необучаемыми. Их мучают головные боли, светобоязнь, ночные кошмары. Иммунитет, организм и психика таких больных разрушается с каждым днём. Со временем они начинают вести ассоциальный образ жизни, производят на свет несчастных, никому не нужных детей, которые заражены уже при рождении. Живут больные V-307 в среднем двадцать пять-тридцать лет. Кто-то чуть больше. Вы хотите такого будущего для своей дочери?

Когда Антон Владимирович закончил свою речь, на Жанну было страшно смотреть. Лицо её побелело и исказилось от ужаса.

- Я согласна, - пробормотала она. - Я всё подпишу. Только… Только спасите мою дочь!

- Вам, вашей матери и всем, кто контактировал с Камиллой, необходимо приехать к нам и сдать необходимые анализы, - подытожил Антон Владимирович.

Женщина устало кивнула.

***

Примостившись на старом кожаном сидении в пропахшем бензином автобусе, Жанна дала волю слезам. Плакала она абсолютно беззвучно, так что другие пассажиры не замечали состояния молодой женщины. Или не хотели замечать? За окном дождь так же беззвучно оплакивал Камиллу, разбитый брак Жанны и её несбывшиеся мечты.

Женщине вспоминалась крошечная дочь, которая только-только научилась говорить. «Она была такой развитой. Не то, что Владиславик, воющий по поводу и без повода», - с раздражением подумала Жанна. Этот плаксивый, но абсолютно здоровый ребёнок теперь внушал ей неприязнь. Да что там, настоящую ненависть.

За окном проносились сырость, огни и мрак. Жанне казалось, что где-то там затерялась Камилла. Её маленькая, слабая и худенькая дочь. «Что она пережила? Во что ввязалась? Как я могла упустить Камиллу? Ведь я всегда следила за каждым её шагом. Господи, ну почему это случилось именно с нами? Почему именно Камилла…», - и тут Жанна кое-что вспомнила.

В начале июля Камилла попала в больницу. Девочка сказала, что её укусила собака. После этого, по словам матери Жанны, Камилла стала замкнутой и нервной. "Укус. Можно ли заразиться этой болезнью от животных? Завтра же пойду в библиотеку и возьму там медицинский справочник», - подумала она.

- И какой в этом смысл? Камиллу всё равно уже не спасти, - просвистел осенний ветер и швырнул в окно автобуса россыпь ледяных капель.

- Я буду бороться. Камилле помогут. Иначе, какой смысл в этом автобусе, в этом дожде и мраке? Антон Владимирович сказал, что шанс есть и немаленький, - прошептала Жанна и улыбнулась назло сырой мгле за окном, мерцающим во мраке огням и судьбе, которая неведомо за что жестоко покарала их семью.

- Камилла обречена, обречена, обречена, - не желал сдаваться осенний ветер. А мгла расхохоталась Жанне в лицо.

Продолжение следует