05. Стая. Глава первая

Сколько я находился без сознания трудно даже предположить. Не пять минут точно. Ещё не открыв глаза, прокрутил в голове последние запомнившиеся моменты и сделал вывод, что долго. Простая логика, к которой тяготел с начала взросления, подсказала. Не слышалось ни единого звука, происхождение которого можно увязать с произошедшей катастрофой. Ни стонов раненых, ни возбуждённых криков выживших при аварии, как правило, напуганных, обозлённых, ищущих выход или виновных, требующих помощи и настойчиво зовущих спасателей. Даже если ещё не прибыло МЧС или кто там выезжает на место железнодорожного крушения, всегда найдутся те, кто готов взять инициативу на себя и, руководствуясь поговоркой, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, начнёт разбирать завалы, оказывать первую помощь, тушить случайные возгорания. Насчёт последнего не уверен, во сне огня не наблюдал, но в кино подобные катастрофы всегда сопровождались взрывами и пожарами.

Сейчас вокруг нависала какая-то напряжённая, ожидающая моего решения, тишина. Не та, давящая и гнетущая, окружающая в кратких ночных кошмарах, а именно терпеливо ждущая моего пробуждения, не желающая торопить или пугать. Надеющаяся, что успокоившись и придя в себя, не совершу глупостей, а адекватно отнесусь к происходящему.

Почему я именно так думал – загадка.

Исходя из царящего спокойствия, разумнее сделать вывод, что всё давно закончилось, и я нахожусь в больнице. Возможно в реанимации. «Нет, – мысленно споря с самим собой, думал я, - Тогда бы отчётливо слышался писк приборов жизнеобеспечения».

А здесь тихо. Только чьё-то нетерпеливое сопение слышится сбоку. И это не Лиза, потому что прекрасно знаю все звуки, издаваемые женой.

« А-аа, - внезапно осенило меня, - До этой глубинки не дошли последние достижения медицинской техники. Я просто отхожу от наркоза, а рядом клюёт носом медсестра. Видимо, моё состояние врач оценил как очень сложное и приставил ко мне сиделку».

Довольный таким конструктивным выводом я попытался восстановить размеренность дыхания, сбившегося, едва только способность мыслить вернулось и спокойно отключиться.

«Слышь, придурок, - возник в голове насмешливый голос моего альтер эго, привычно стебущегося надо мной, порой усложняющего жизнь и общение с людьми, а иногда дающего вполне дельные советы, - Хватит гадать на кофейной гуще. Будь мужиком. Открой глаза и прими реальность такой, какая она есть».

Нет смысла спорить с тем, кого не существует, а является всего лишь плодом твоего воображения. Я приоткрыл глаза и увидел Анубиса. Не медсестру, не дремлющую нянечку, не уставшую сиделку-волонтёрку из службы спасения, а древнеегипетского бога, стража весов в царстве мёртвых. Безмолвный и необъяснимый на меня не глядел. Сидел справа на корточках, словно гопник из интернет-мемов. Левой рукой, кисть которой обтягивала кожаная перчатка с обрезанными отделениями для пальцев, шакал опирался на землю. Не просто касался тротуарной плитки, видимой сквозь разрывы синего мха, а будто готовился, оттолкнувшись от опоры, прыгнуть вперёд или стартовать подобно спринтеру на стадионе. Полная глупость. Человеческая рука не может быть такой длины. Правильно? Но соответствуют ли пропорции повелителя загробного мира антропологическим меркам смертного? Или у меня всё же сотрясение мозга?

Скорее всего что-то со зрением. Возможно, действительно последствие удара головой. Картинка перед глазами никак не желает сфокусироваться и то расплывается в размытое пятно, то покрывается белёсым туманом. Увиденному не хватает резкости и чёткости. Особенно пугает отсутствие глубины и перспективы.

Точно. Кажется, я нащупал главную проблему. Во-первых, Луна. Она слишком огромная. Раза в два больше привычной, той, которую восхваляют поэты и влюблённые, той на которую воют волки и собаки, от тоски и голода.

Из-за её размеров и яркости не могу разглядеть черты морды сидящего рядом существа. Она висит прямо над его длинными, стоящими торчком ушами и буквально слепит глаза. Небо, чёрное и бездонное, покрыто множеством разбросанных облачков, похожих на маленькие комочки белой ваты. Кажется, такая форма называется у метеорологов кучевыми или перисто-кучевыми. Не уверен. Главное, что они, подсвеченные Луной, не препятствуют последней главенствовать на небосклоне. Одна проблема: находясь в фазе полнолуния, естественный спутник слепит, но не светит. Мир вокруг кажется выцветшим, блеклым, каким-то искусственным.

Во-вторых, расположенные за спиной Анубиса крыши зданий слишком низки, а стены подозрительно близко располагаются к нам, ужимая площадь перед нами до пятачка в сквере, отделяющего фонтан или памятник от покрытого растительностью газона. Может это не площадь, а питерский двор-колодец, таящийся в глубине, за парадными фасадами домов. Или я реально приложился башкой при аварии и у меня глюки.

Лёжа на спине и косясь по сторонам трудно рассмотреть всё в деталях. Я застонал и попытался сесть. Анубис нагнул голову, внимательно присматриваясь к моей попытке и глухо, словно голос доносился из подвала, спросил:

- Чего стонешь? Неужто болит что-то?

Я сделал отрицательный жест, внезапно осознав, что у меня действительно ничего не болит. От слова совсем. Лёгкость в теле, сумятица в голове и никаких негативных последствий от катастрофы.

- Да я так, - пролепетал, оправдываясь, - Чтобы привлечь внимание.

Шакал хмыкнул и задал новый вопрос:

- Ну, привлёк. Дальше что?

- Не знаю, - растерялся я, - А что надо?

- Для начала прекратить придуриваться.

«Я не придуриваюсь»! – Хотел возмутиться я, но сверху донёсся топот десятка тяжёлых ботинок по керамограниту и мой страж отвлёкшись, повернул морду чуть влево, высматривая пришедших.

- Как он? – поинтересовался грубый, с лёгкой хрипотцой, голос.

- Очнулся. Только что. – Неожиданно кратко и чётко, почти по военному, ответил бог, и я судорожно принялся вспоминать: кто в иерархии древнеегипетского пантеона был выше Анубиса по рангу. Впрочем, кроме Осириса и Гора никто на ум не приходил и я, поклявшись освежить в памяти историю при первом удобном случае, вжал голову в плечи.

- Доложи старшему, - приказали сверху, и шаги начали удаляться.

- Сталкер вчера ушёл в разведку, - крикнуло существо, принимаемое мной за бога, но ему не ответили.

- А вы куда? – повторил попытку мой надсмотрщик.

- Через два часа американец сойдёт с рельс, - ответил другой голос, молодой и звонкий, видимо, кто-то из группы, - Датч сказал, что «АЛКО»* тянет за собой состав из автовозов.

- Там мотоциклы есть? – с надеждой в голосе спросил Анубис.

- Скорее всего, но ты в пролёте, - хохотнул голос, и ботинки забухали по настилу, догоняя товарищей.

Оглядываться я не рискнул. Да, что там оправдываться – натурально струхнул. Сидел, опираясь на руки, и пришибленно смотрел на расположившегося напротив человека в маске шакала. Аккурат в этот момент до меня дошло, почему у визави такой глухой, словно из бочки, голос. На нём надета маска.

- Я умер? – обречённо спросил, втайне надеясь, что сидящий напротив опровергнет моё предположение и весело объявит, что это программа розыгрыш. Гнусный, конечно, но пранкеры в интернете выкладывают и более паскудные ролики, ухахатываясь над жертвой.

- А что есть смерть? – неожиданно философски отреагировал неизвестный.

От того что он отозвался на вопрос мне неожиданно стало спокойнее. Не проще или легче, а именно спокойнее. Посудите сами: сначала я внутренне готовлюсь к катастрофе, потом участвую в ней и в итоге прихожу в себя, видя рядом владыку царства мёртвых. Нормальный такой расклад? Впору умом тронуться. В голове крутится сотня вопросов, а задать их боязно, потому что не знаешь, как отреагирует на них великий и ужасный. И вдруг оказывается, что никакой он не великий, потому как сам перед кем-то отчитывается, и возможно совершенно не ужасный, а просто скрывающий под образиной истинное лицо.

Как вообще реагировать в подобной ситуации? У меня лично опыта нет. Один раз, помню, проснулся на диване, в незнакомой комнате, а мимо неизвестный мужик шастает туда-сюда. Так это совершенно другое. В тот раз я знал, что пьяный, догадывался, что друзья куда-то пристроили, когда вырубился и, приняв дядьку за хозяина дома, отключился по новой. А тут ситуация, мягко говоря, другая. В самый раз начать истерить и с криком «спасите-помогите» бежать куда-нибудь. Вероятно, именно так выглядит шок. Точно. Я просто в шоке и от него тупо сижу, молча уставившись на монструозное чудо.

- Пойдём, - внезапно сказал Анубис и легко выпрямился.

Я не решился ослушаться и вскочил, ощутив сильнейшее головокружение и подкатывающую к горлу тошноту. Покачнувшись, инстинктивно сделал пару шагов к стене, сложенной из огромных, грубо обработанных каменных блоков и, опершись рукой, сложился пополам. Позывы следовали один за другим, но извергать оказалось нечего. Желудок был пустой.

- Бывает, - успокоил меня шакал, - Всех попервяни мутит. Это называется когнитивно-поведенческий диссонанс.

- Чего? – я замер, офигев от заумного названия. Потом, ловя раскрытым ртом воздух, попытался выпрямиться и ещё раз удивился, увидев, что опираюсь на трёхметровый фундамент, подпирающий какую-то площадку или террасу. Сверху вилась узорчатая балюстрада с массивными перилами, изготовленная явно не из формовочного бетона или полиуретана. Слишком белым и гладким выглядел материал в свете Луны. На прямоугольных тумбах, разделяющих ограждение на секции, стояли фигурные вазоны, похожие на бокалы для коньяка.

- А хрен его знает, - как-то совершенно по-простецки ответило мифологическое чудище, - Я это выучил, потому что Хирург всем новичкам повторяет. Сам реально не в теме. Я – разведчик.

Ясности подобное откровение не принесло, зато сообразил, что пафоса в общении то ли с богом, то ли аниматором можно избежать.

ALCO* - паровозы, выпущенные American Locomotive Company.

продолжение следует…