03. Петербургская история

В июньские ночи Санкт-Петербург - нечто непостижимое. Город состоит из шелеста пожелтевших от времени страниц, стихотворений без начала и конца. По нему, ни капельки не стесняясь редких прохожих, бродят призраки в белых одеждах. Даже преступления и пороки здесь эстетичны и капельку искусственны.

- Ты меня совсем не боишься?- отрывает от дум голос Евгения. Да какого Евгения? Женьки! Он ведь мой ровесник.

- А чего мне бояться? - передёргиваю плечами. Длинное белое платье красиво, но в нём чуточку зябко. Ночи, даже июньские - прибежище холодов и ветра.

- Ну вот так бродишь по переулкам и закоулкам с незнакомым парнем. Да ещё и ночью.

Эх, откуда в Женьке эта грубость, эта приземлённость? Дурачок! Чего мне бояться? Он ни капельки не похож на маньяка или какого-то другого негодяя. "Лопух", "ботан", - так, кажется, называет переулочная человеческая молодёжь Женьку и ему подобных. Кроме того, мне не страшен даже самый кровожадный преступник. Меня невозможно ни ранить, ни убить, ни принудить к чему-нибудь мерзкому. Ведь в любой момент я могу перенестись на другой конец города. И ищи тогда ветра в поле.

Идём, молчим. Скучно. Мираж ему что ли показать? Веду Женьку на пустырь, закрываю глаза, открываю. Вуаля! Мусор и спящий бродяга куда-то исчезают. На их месте появляется белый домик, сотканный из стихотворений Блока и золотистых локонов Мечты. Подвожу Женьку к окну и прикладываю палец к губам. Девушка в бальном платье играет на пианино. Чуть поодаль дрожит, истекая любовью, нежностью и радостными слезами, белая свеча. Честно говоря, до сих пор терпеть не могу пошлого и грубого электрического света.

Всё, надоела мне эта грёза! Женьке, наверное, тоже. На месте домика появляются цветущие яблони, как в стихотворении Есенина. Как же там было? "Я вернусь, когда раскинет ветви по весеннему наш белый сад". Сейчас не весна, а лето, но всё же... А стих-то, оказывается, звучит не в моей голове. Его читает Женька. Потом приходит очередь Блока. Заменяю сад бальным залом, где кружатся тени. Совсем не страшные и не тёмные.

Всё, устала! К тому же, скоро рассвет.

Обычно бегу домой не разбирая дороги. Могу и через мост перепрыгнуть. Я ведь бессмертна. Но отказываюсь от подобных безумств ради Женьки. Ещё чего доброго этот дурачок решит повторить за мной безумные трюки и... Не будет больше никакого Женьки.

- Ну всё, мне пора. Бабушка волноваться будет. Она встаёт чуть свет и начинает варить кофе.

- Куда же ты? Давай ещё погуляем, - в эту минуту Женька напоминает капризного ребёнка. Даже нижнюю губу оттопырил. Ни дать ни взять избалованный малыш, которому мама сказала: "Всё, конфет больше не дам. Ты и так уже целых пять штук съел. Будет сыпь, диатез".

- Встретимся на Невском завтра в это же время! - кричу я и убегаю.

Не хочется растворяться в воздухе на глазах у Женьки. Ещё чего доброго за привидение примет!

Продолжение следует