Знаки
И вылепил Он из земной глины человека и вдохнул в его сердце огонь.
Там, где рождается свет и за ним неотступно следует тьма, там, где кровоточит закат и где просыпается новая заря – там начинается эта история.
Предвечное Древо Жизни задевает ветвями ясные звезды, а корнями цепляется за мрак преисподней, рассыпая в землю семена добра и зла, что прорастают не травою, а людьми. И чертит Он знаки на человеческих ладонях и на золотом песке млечности.
Дар. На заре времен
Мэрит рисует на припорошенной первым снегом земле. Седой ветер запутывает непослушные огненно- рыжие волосы. Сейчас ее мир – это кусок стального моря и белая заплатка рыболовецкой лодки на горизонте. На острове, что вырос серым обломком посреди волн, на острове, где низвергаются голубые водопады с высоких скал, где ветер блуждает среди узких каменистых ущелий. А на снежных вершинах могучим молотом разгоняет злых духов великий Тор в бронзовой колеснице, отчего сыплятся на землю ледяные искры.
Арне видит серебристых чаек и медноволосую девочку с глазами цвета глубоких прибрежных фьордов. Она протягивает ему самое ценное, что у нее есть – большую раковину, закрученную тугой перламутровой спиралью. Ровно три с половиной оборота. На ней капли соленой воды, в ней крупица космоса и лунной пыли. Он прикладывает раковину к уху и слушает песнь богов. И на небе загорается остроконечная священная руна Ансуз – дар.
Самый большой подарок – сидеть рядышком на холодном берегу и согревать дыханием замерзшие руки друг друга. Ракушка лежит у их ног.
И начертил Он две линии, что пересекались в единой точке, устремляясь с ветрами на все четыре стороны света. И закрутил вертушку так, что золотой песок разлетался по миру, и значило это - Благо и Быть. Но подул черный ветер в другую сторону, против жизни и блага. И завращался крест с загнутыми краями влево. И в небе полетели железные птицы. И закапал кровавый дождь. И полетел песок седым пеплом над землею.
Любовь никогда не перестает*
– Пойдешь танцевать?
Яркой птицей над деревней летит разудалая, широкая свадьба. Все каблуки сточены в веселых хороводах.
– Может и пойду, – и глянула Марья из-под ресниц, да так, что у Степана словно сотни костров внутри заполыхали.
Только все знают, что у темнокудрой красавицы Марии сердце холоднее льда. Никого она не выбирает среди парней, хоть могла бы уже сто раз быть засватана.
–А за меня пойдешь ? – подкрутил золотой ус Степан, и все вокруг приутихли – вот так отчаянный молодец!
– Пойду за тебя только если принесешь мне огонек разрыв-травы. Не побоишься Темной Княжны? – сверкнула дерзкая очами цвета горечавки и залилась хрустальным смехом, что разбился оземь острыми осколками.
Кто не слышал о разрыв-траве, с крестовыми листьями, что цветет только единожды в семь лет? И цветет она пламенно-желтым огнем, который может разломать на куски стальной меч. А коль посчастливится найти тот цветок, то уйдешь ли живым из леса? Заведет тебя нечисть в самые болота Темной Княгини и не будет пути обратно из мертвой трясины.
Да только глубоко в сердце синеокая Мария, сильнее страха и демонов ночных горит жар от ее взгляда.
Лишь ночь накрыла черной парчой землю, пошел Степан в сторону реки по дремучему лесу, где прячется нечистый морок.
И казалось парню, что звонкий Марьин голосок окликает его из темных осиновых рощ:
– Степан, хочешь попробовать спелую землянику с моих губ?
Только помнил он, еще в детстве сказывала мать, что нельзя оглядываться и слушать голоса в ночи. Оглянешься – и до скончания века бродить тебе окаянной душой среди мертвого леса. Крепко держит Степан в руке горсть горькой полыни, что отпугивает злых демонов.
И тут глядит – в чащобе, меж ветвей запрыгал желтоперой иволгой дивный свет. Догнал он призрачный огонь, но горел тот как уголь жаром, распускался пламенной зарницей среди ослепшего леса. И шумели листья папоротника у реки, и шептали жемчужно-грудые русалки в темной воде. Уводил огонек все дальше, прямо к ведьминым болотам.
И достал тогда Степан звонкую свирель. Была она не простая, а выстроганная из лучшей ивовой ветви, что росла по-над быстрой рекою, где ласкал ее теплый ветер и грело ясное солнце. И от его игры разрушились чары, и крестовые листья сами легли в ладони.
Не спала той ночью Марья. Все глаза в окно проглядела, ждала златоусого Степана. Давно он ей был мил, только проклятая гордость не позволяла открыть парню сердце.
И среди лунного сияния вдруг услышала она переливчатые трели, что смешались со звуками лазурной ночи, залетели в распахнутое окно и коснулись девичьего сердца.
То не птица поет, то ее любимый играет. И в этой мелодии и тоска и радость, и надежда и боль.
Подоткнула Мария юбки от сырой предутренней росы и пошла на звук свирели, ступая по рассыпанным в траве звездам зверобоя.
А заря переодевала поля и леса в подвенечные золотые одежды. И расплетала Марья косу, рассыпая темные волосы по напоенным влагой травам.
Сплел Степан из гибкой лозы колечко и одел любимой на палец.
–А если пойду на войну, будешь ждать меня ?
Не ответила Марья, а еще крепче обняла своего суженого, никому его не отдаст: ни злому коршуну, ни лесному зверю, ни свинцу.
– Чую кружит голодный ворон над нашей землею.
– Не говори так, любимый. Мы же только жить начали, а ты о смурном.
И дрожала роса на листьях плакун-травы, и кроваво краснели ядовитые ягоды лесного ландыша. А потом случилось невиданное – среди лета засыпал снег землю. Погубил травы и цветы и скоро пройдут солдатские сапоги по горам, пачкая белые покровы и будут летать птицы смерти там, где вращается черный крест с загнутыми концами.
Так и ждала Марья Степана до самой своей смерти. Не ведала, что лежал тот за горами, и было в его сердце девять грамм вражеского свинца.
И чертил он знак бесконечности – кольцо. Катится по небу золоченое колесо Солнца, и в каждом начале уже заложен конец, и в каждом конце заложено новое начало.
И в горе и в радости. Наши дни
Марта изо всех сил старалась словить остатки мыслей, но слова ускользали из головы как юркая рыбешка из рук.
– У нас сокращение кадров, Пани Новакова. Я правда сожалею, – новая секретарь ректора сочувствующе поглядела на элегантную высокую женщину лет шестидесяти пяти в кресле напротив. Та сидела ровно, расправив плечи, не показав и вида, как больно и наотмашь ее хлестнули услышанные слова.
– Да я понимаю, – медленно закивала Марта. Она проработала в университете тридцать пять лет. И вот теперь...
Понимала она и истинную причину. Никто бы не озвучил ее вслух. Началось все давно, очень давно. Сначала слова стали забываться, потом числа и даты. Потом она стала забывать расписание, пару мягких замечаний с кафедры. И вот теперь – этого следовало бы ожидать.
Марта возвращалась домой медленным, усталым шагом. В Прагу наконец пришла весна и город утопал в сияющих лучах и птичьем пении. Весело звенел трамвай, шумно купались в ослепительных брызгах скворцы, ветер доносил аромат свежесваренного кофе из распахнутых дверей кофейни.
Муж встретил в прихожей, помог снять одетый наизнанку белый плащ:
– Все в порядке?
Она рассеяно кивнула и прошла на кухню.
– Давай попьем чаю, Петр.
Достала пакет с сахаром и белоснежные крупинки потекли быстрой струйкой в веселый расписной заварник. Петр, замерев, смотрел, пока почти все содержимое пакета не оказалось в чайнике. Жена глядела куда-то сквозь.
– Дай сюда, – наконец сказал он, мягко отбирая пакет. – Садись. Я заварю чай.
И он подвинул стул поближе к окну, туда, где в вазе пестрело разноцветное облако любимых Мартой фрезий.
– Благодарю, – вдруг сказала она, – вы очень добры.
И улыбнулась тепло, но очень отстраненно.
– Марта?
– Все в порядке я подожду тут, – откликнулась жена, помешивая дымящуюся чашку. Петр вовремя забрал у нее кипяток. Он побоялся коснуться ее, прошлый раз она оттолкнула, не признавая.
– Вы со мной побудете? – спросила Марта.
– Да, я буду с вами... я буду с вами... – повторил Петр и поглядел на свои руки, испрещённые старческими узловатыми венами. На пальце поблескивало обручальное кольцо.
– И расскажу вам одну историю, как сорок лет назад познакомился со своей любимой женой.
Марта едва заметно кивнула, и ее кольцо на безымянном пальце словило солнечный луч из окна.
И рисует рука знаки на песке, но их сметает ветер времени, их заливают алые дожди войн и перемен.
Он и Она – беззащитные, с тонкими костями и нежной кожей, но они сильнее самого прочного металла, бесконечнее вселенной. На их ладонях начертаны знаки. Сквозь млечный песок времени, меняя тела, встречаются вновь и вновь, ибо есть она – всепобеждающая сила в их сердцах.
Там, где есть тьма и где свет.
Любовь никогда не перестает* -[1 Кор. 13:8-13] Послание к Коринфянам
Всем привет)
Вот немного отредактировала свой конкурсный рассказ.
Решила, пусть он такой весь туманный все же повисит в блоге, чем-то он мне дорог;)
Примавера
Долго я гадал какой именно рассказ принадлежит Вашему перу. Пока только комментарий, сейчас прочту! +++++++
Илья.
Один из лучших рассказов на конкурсе. Безусловно
“И исповедь не поможет, ведь после неё опять причастие. И всё по кругу.
Есть только один способ снять наваждение. Но сначала порадуйтесь новым ощущениям сознания”(c)daniilmorin
Илья. я тут намудрила так что не судите строго
Примавера
Ольга, да для любителей ребусов самое оно))
Спасибо!
Примавера
Очень красиво написан рассказ! Теплом и холодом кружит, пробирая душу насквозь пронзительной и тревожной стрелой! Уносит в неведомую даль вселенной где в невиданных уголках вечности таится нетленная любовь!
Илья.
Аня, Вы создали маленький шедевр!
На конкурсе этот рассказ был одним из моих фаворитов
И скажу честно - мне было странно недоумение тех, кто писал, что "не понял рассказ"
Хотя да... его, наверное, надо просто чувствовать
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Аня, какое чудо твой рассказ! Вечная любовь! Сколько образов! А какие описания!!! Я в полном восторге! Браво! Брависсимо! Умничка!
Не говори Богам, что ты в беде. Скажи беде, что ты с Богами.
Очень интересный рассказ с легким слогом.
Несомненно +, Аня!
Всё-таки тут правильней "пар", а не "дым"
Михаил Ленский
Вообще-то так - "дымящаяся чашка" - и говорят, и пишут:
https://citaty.info/book/maks-frai-kofeinaya-kniga?page=1
http://www.lki.ru/text.php?id=4936
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Ну, да! Пишут всякое...
А я больше физик, чем литератор
Михаил Ленский
Да Макс Фрай-то вообще-тааа известный и издающийся автор))
Понятно
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
интересная форма подачи+
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Ира!
Я написал "всякое", а не "всякие"
Михаил Ленский
Что, Миша?
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Илья Вы украсили рассказ таким прекрасным отзывом! У меня нет слов, зато есть восхищение
Благодарю от души!
Примавера
Ладно!
Пусть эта чашка подымит и... сгорит в плазме
Да простит меня св. Анна!
Михаил Ленский
Ирина, если бы Вы знали как мне дороги Ваши слова
Благодарю от всего сердца, я уже давно прочувствовала, что и в Вашем творчестве есть тот самый глубинный, сокровенный смысл, который очень близок и мне.
Примавера
Ирочка, чудо это ты
Спасибо тебе за твою светлую, лучистую энергию!
Примавера
Михаил спасибо, и за легкий слог особенно /а мне кажется я тут более тяжеловесна чем обычно/
Парящая чашка это точно из области мистики...
Может оставим дымящуюся...она так передает уют этой маленькой кухоньки
Примавера
Ирина. ой какая восхитительная цитата!
вот благодаря Михаилу, насладились еще одной дымящейся чашкой...
Примавера
Согласен, Аня!
В создании уюта у женщин нет конкурентов
Михаил Ленский
А у нас тут химия..алхимия
Примавера
Олег, спасибо. Рада Вам очень
Примавера
Примавера
Анечка, рада, что понравилось
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Да мы такие! Главное не спалить всю посуду уютно дымящимся чаем
Примавера
Спасибо, Ирочка!
Примавера
Очень понравился этот рассказ ещё на конкурсе. Особенно, главы И в горе и в радости. Наши дни и Любовь никогда не перестает*
++++++++++++++++
Очень душевный рассказ...
Прекрасное изложение
Аня (+)
OLEG