Промашка (16+)

– А я ещё вполне! Ничего выгляжу, – сама себе говорила Антонина, кружась перед большим старинным трюмо, стоящим в углу спальни…

Из зеркала смотрела белокурая, налитая молодой здоровой силой женщина.

Узкое, облегающее фигуру платье, подчеркивало высокую красивую грудь и безупречную линию бёдер. Распущенные волосы мягкими волнами ложились на плечи…

Через открытое настежь окно в комнату проникали запахи пробуждающейся от зимней спячки влажной земли, набухших почек, недавно сбросившей лёд реки. Душистый весенний вечер, заполнял бульвары и скверы столицы, волновал и настраивал на лирический лад горожан…

Пожалуй, впервые за пять лет, после того, как под колёсами пьяного водителя трагически погиб муж, она сегодня так тщательно готовилась к свиданию. После смерти супруга, Тоня не то чтобы замкнулась, нет! Она не поставила на себе крест, просто с головой ушла в работу. Исступлённо, с азартом, писала диссертацию, потом защищалась, после этого увлечённо работала над монографией. Воспитывала единственную дочь, его «кровиночку», отдавая ей всё свободное время. На предложения коллег по институту «познакомить» с кем-то, «присмотреться», отнекивалась, отвечала шутками. Случались, конечно, отдельные встречи, был даже недельный курортный роман с мужчиной старше её, к тому же оказавшимся женатым, но эти эпизоды не оставляли в душе никакого следа, даже царапины.

Иногда по выходным, прогуливаясь с дочерью по городу, встречала счастливые семейные пары с детьми. По-доброму завидовала и вздыхала. Какой женщине не хочется простого семейного счастья…

Геннадий Сергеевич привлёк её внимание своей потрясающей фамилией – Лель.* Приехал к ним в институт в творческую командировку из Харькова, поработать с архивными материалами. Приветливый, лёгкий, ко всему относящийся с милой иронией, мужчина, сразу вызвал интерес всей женской половины коллектива. С Антониной Павловной познакомился в числе первых, поскольку её диссертация пересекалась с его научными интересами. Ей бросилось в глаза приятное лицо интеллигентного человека: лобастое, умное с хорошо вылепленным носом. В отделе кадров узнала – разведён. Общая научная ориентация незаметно сблизила их. Оба оказались любителями кофе и часто по вечерам засиживались за чашкой ароматного напитка в уютном институтском кафе. Геннадий Сергеевич вел изящные беседы о литературе, искусстве. Рассказывал легко и непринуждённо, не навязывая своих взглядов, оттого и слушать его всегда было приятно.

Нравилось, что он был неизменно вежлив и корректен, не стремился форсировать события, ухаживал ненавязчиво, не напрашивался как другие каждый вечер в гости, «на чай». Обычно, проводив до дверей подъезда, целовал протянутую руку и тихо удалялся. Водил на выставки, на концерты классической музыки. Дарил ландыши и угощал мороженым.

Так её и «выходил». Когда дочь на майские праздники уехала к бабушке, она решила: пусть будет он! Попробую, а вдруг что-то получится. Дочь уже выросла. Выскочит замуж, улетит, а мне до конца жизни одной куковать придётся…

***

В ту ночь он остался у неё. Антонину поразили его чудесные нежные руки с чуткими пальцами. Она, то цепенела от бесстыдных касаний, то тряслась, словно щенок от холодной воды. Отодвигала его мягкими жаркими ладонями, а потом сама прижимала к тугой груди. Он ласкал податливое, истосковавшееся по любви тело, будто играл с ним. Подводил её к точке кипения, давал немного остыть и начинал сначала. Так некоторые гурманы готовят настоящий кофе. Следят, чтобы напиток «не убежал», тогда теряется весь аромат. Сильный огонь и вкусный кофе – понятия несовместимые!

Тоня и сама не ожидала от себя такого. Думала, это только в любовных мелодрамах герои демонстрируют на экранах исцарапанные спины и разорванные зубами подушки…

Утром, как положено, проводила его, накормив яичницей с колбасой. Чмокнув у порога в щёчку, а сама отпросилась на работе, сославшись на нездоровье. Надо было осмыслить случившееся, наметить планы на будущее. Беспокоило, как отнесётся к её намерениям дочь. Ждала от него звонка, но в течение дня, мужчина, ни разу не позвонил. Ещё более странным выглядело то, что и весь следующий день он тоже упорно избегал встречи. И это тот, кто так долго и планомерно её обхаживал! Вдруг словно забыл о ней! Антонина ничего не понимала и ходила как шальная. Всё у неё валилось из рук, раздражала вернувшаяся раньше времени из гостей дочка, но больше всего беспокоил, конечно, Геннадий Сергеевич.

С одной стороны, он растревожил, разбудил её чувства, заставил вновь ощутить себя женщиной и одновременно ранил, задел её самолюбие. Несколько дней она терзалась, не находила себе места. Наконец, не выдержав, унизилась, позвонила ему сама и прямо спросила:

– Геннадий, в чём дело? Я чем-то обидела тебя?

– Понимаешь, никогда никому не стели больше рваных простыней!

– Что? Ты серьёзно, что ли? Из-за такой ерунды!

– Это не ерунда и не пустяк! – непоколебимым спокойным голосом продолжал он, – как ты не понимаешь, что этим ты показала, что ни в грош меня не ставишь и даже не скрываешь этого! Вот в чём всё дело и давай лучше забудем наш неудавшийся роман.

Несколько дней кряду Антонину день и ночь душила злая обида, не то на него, не то на себя. Дёрнула же её нелёгкая выхватить те злополучные простыни: чистые, тщательно проглаженные, но от ветхости кое-где потрепанные с небольшими латками. Ведь шкаф ломился от нового постельного белья!

По прошествии нескольких дней, успокоилась, решив, что во всём виноваты мужчины и вообще: все мужики сволочи и эгоисты! Хотят чтобы их лелеяли и ублажали. В конце концов, что она новые мужские штаны себе не подберёт…

* Лель - в славянской мифологии бог любовной страсти и нежности, сын Лады и Ладо, старший брат Полеля.