Предисловие. 02

Древняя Греция колонизирует Причерноморье - множество семей переселяется в том числе в его северную часть, где налаживают сложные отношения со скифами. Под давлением римских легионов греческие семьи теряют связь с исторической и начинают вести торговлю со своей новой родины. Валец Истории укатывает Древний Рим, рассеивает скифов, готов, гуннов, сарматов, трамбует Византию, добирается и до возвысившейся Османской империи. Больше тысячи лет живут в Причерноморье греки крайне неспокойно - и это еще мягко сказано! Рим то накатывает на них, то протекторат обеспечивает. То гунны идут через них на Рим, но, хвала Зевсу - мимо проходят, то готы, которые, как раз мимо не проходят. То есть Боспорское царство, то нет его, то есть защита Византии, а то и Византии нет уже. В таких условиях много не наторгуешь - лишь некоторым семействам удается оставаться на плаву; многие купеческие династии бесследно исчезают, а некоторые осваивают новый торговый промысел - торговлю солью и пополняют ряды чумаков. Чумаки - торговцы лишь наполовину, вторая их ипостась - воины. Опасны соляные тракты, многим охота поживиться товаром и деньгами, перевозимыми на медлительных волах. Товарищество и взаимовыручка, стойкость и смелость выковывается в характерах из поколения в поколение.
Конечно же, не только потомкам греческих переселенцев крайне тяжко. Лев Толстой отмечал: “Граница породила казачество, а казаки создали Россию”.
Так называемое “Дикое поле” огромная степная территория - своего рода горнило, сплавившее скифов, гуннов, готов, сарматов и славян - находится на границе интересов многих и многих империй и государств. “С Дона выдачи нет” - то есть своих не выдаем, с пеной и шлаками сами разберемся, а добротная сталь и настоящие люди самим нужны. В отличие от Северо-Американских штатов, оказавшихся местом сбора преступников, спасавшихся от виселицы, или авантюристов всех мастей, желающих поживы, в засечные места бежали не алчные воришки, насильники и детоубийцы, на аркане было не затащить трусов или лгунов на Дон и Днепр. Роль казачества в освоении Сибири или Дальнего Востока переоценить трудно, а в отстаивании Юга России или Отечественной войне 1812 года - попросту невозможно.
Казачеству низкий поклон. Но считать, что в других регионах страны не покатался всласть валец Истории, было бы неверно. Взять, например, Курскую область, которая долгое время была приграничной, множество раз захватывалась все той же Речь Посполитой, ныне пытающейся доказывать агрессивность России.
К чему все это излагает автор? Какой вопрос ему неясен? Немного терпения, уважаемый читатель. Совсем чуточку осталось до появления сюжета. Представь, уважаемый читатель - сколько людей погибло, то есть умерло преждевременно, не оставив за собой потомства. Представь, сколько детишек не дожило даже до отрочества и скольким не удалось вступить в брак и продолжить род. Вспомни, о, читатель, что очень и очень часто на войне в живых остаешься только потому, что погиб твой боевой товарищ или друг - причем необязательно тебя собой заслонивший. Таким образом, ты, переживший войну и дети с внуками и правнуками твоими обязаны своим существованием тем, кто отдал за тебя жизнь, очень часто молодым и еще бездетным. Необходимо также вспомнить в обязательном порядке, что и в мирное время жизнь легко может быть оборвана или не появиться на свет, если кто-то не вмешается со всем жаром души, не пожертвуем даже и своим благосостоянием, а то и свою жизнь не положит за других.
Думается, невозможно сосчитать, сколько же случайных и не очень событий привели к тому, чтобы асфальтоукладчик Истории позволил в перипетиях войн и походов, расформирований и переселений казаческих войск, семейному древу одного запорожца, по великой любви перешедшего из засечных в семейные казаки, не пресечься и пустить свои корни в Пятигорске. Да, в итоге, Ирина, героиня одного из нижеприведенных рассказов, родилась в семье, уже несколько поколений, не относящейся к казакам, но корни свои помнит и с гордостью говорит о том, что она из запорожских.
Не менее великой цепью случайностей выглядит история предков Надежды, казачества касающейся вскользь и связи этой не ведающей, поскольку связь эта оказалась, как говорилось в давние времена, от морганатического брака. Один из множества французов наполеоновской армии, чудом выживший в горниле реализации амбиций корсиканца, оказался одним из уже не великого множества их, обретших в России вторую родину и уж совсем из немногих, впоследствии подавшихся в казаки на Оренбуржье. Француз этот был весьма любвеобилен, что и стало причиной переселения на восток побочной ветви некоего купеческого семейства. Основатель одной из богатейших купеческих династий Оренбурга решил не выставлять у себя в родном городе позор своей внучки, но и правнука, зачатого во грехе, поддержки не лишил, обеспечив ему образование и место приличное далеко юго-восточнее. Непостижимым образом оказалось заложено в последующих поколениях от купеческо-французского мимолетного романа стремление к движению навстречу солнцу, и привело в итоге родителей Надежды на самый Дальний Восток России.
Валец Истории, толкая и сминая империи и государства, вращающимися вокруг себя воздушными завихрениями сорвал с насиженных мест и забросил в Курскую губернию польскую дворянскую семью, а потом перетащил, потерявшую в дороге всех детей, кроме годовалой девочки, в Донецк, где и оставил, наконец, в покое. Именно эта девочка стала бабушкой Марии, героини другого рассказа, отец которой был потомком греческого купца, ассимилировавшегося с чумаками, осевшими в Донбассе после не поддающейся измерению удачливости при выживании на лихих территориях в тяжелые как для соляной торговли, так и для солеторговцев времена.
Предки героини еще одного рассказа, Саши были крепостными, что, возможно, кем-то будет сочтено малоромантичным. Однако, автор не гонится за романтикой, его одолевают вопросы, которые будут изложены несколько ниже. Крепостных на Руси подстерегало множество опасностей, их и за людей-то зачастую не считали. Произвол помещика и голод с болезнями, длительная пожизненная рекрутская повинность и прочая, и прочая, как говорится. Именно вследствие рекрутской повинности, через солдатскую службу, далекий прадед Саши вышел в грамотные люди из крепостных Нижегородской губернии и вывел на новую ступень своего внука – в железнодорожники, в Армавире, с первого дня существования станции. Отсюда ушел на Великую отечественную потомственный железнодорожник, дед Саши, который, оказавшись тяжелораненым в боях за освобождение родного города и едва приступив к работе на станции после долгого выздоровления, здесь же и встретил отставшую от своего эшелона бабушку Саши, возвращавшуюся из одного из первых освобожденных концлагерей.
Автор намеренно не приводит кратких родословных всех героев нижеизложенных историй, но смеет уверить, что они не менее интересны и полны огромного количества случайностей, настойчивости и элементарной удачи. Великая Отечественная война возвела случайности, позволившие встретиться всем героям нижеприведенных рассказов, в сотую, если не в тысячную степень. А перед ней была еще гражданская война и Первая Мировая. Были еще тиф и «испанка», и это все лишь в ХХ веке! Развалился СССР и часть наших героев оказались в разных государствах, но все же встретились…
Так вот, уважаемый читатель, если ты еще не утратил интерес, прочти эти несколько историй:
История о том, как нужно и не нужно выбирать себе спутника жизни.
http://www.newauthor.ru/lifestrory/ne-dosadnyj-promah
История о том, что мириться идет не тот, кто прав, а тот, кто хочет быть с любимым.
http://www.newauthor.ru/lifestrory/i-ne-sudimy-budete
История о том, как пахнет лекарство от одиночества.
История о том, что шансы встретить свою единственную крайне низки, поэтому их упускать преступно.
http://www.newauthor.ru/lovestory/gorbatogo-mogila-ispravit
История о том, что обрести свое счастье можно везде, нужно лишь не переставать искать.
http://www.newauthor.ru/lovestory/ishhite-i-obrjashhete