Настоящий

Кемпинг на природе. И не на природе вовсе - тут одно дерево на один квадратный километр… А название какое: «Национальный лес». Пустошь, занятая вагончиками, машинами, палатками. Дома на колесах и «не дома» и «без колес».

Кто-то поодиночке, кто-то в компании друзей, кто-то с семьей. Народу не мало. Видно тех, кто успел сдружиться – встали вплотную друг к другу. Видно и тех, кто хотел не утратить связи с обществом, но держался поодаль и был сам по себе. На самом деле – всегда все и всех видно, как день-деньской. Ничего не скрыть…

Как же скроешь отсутствие правой руки? Ни к чему. И стоит такая прекрасная теплая погода, можно быть в рубашке с коротким рукавом. Пусть все видят обнаженный локоть заросший кожей. И продолжения нет.

Теперь уже никто не обращает внимание на однорукого. Поначалу… Когда видят его первый раз, конечно любопытствуют, ни о чем тактично не спрашивая, но разве может такое зрелище не задеть? Это пугает. Каждый хоть на секунду, да подумал про себя при знакомстве: «Мне жаль его». А с ним приходилось знакомиться всем – он принимал оплату за время проживания на местности. Следил за порядком. Так уж устроился. По-своему повезло. Живет по привычке в своем вагончике. Живет на природе, и здесь всегда тепло. И люди… постоянно меняются. А он здесь всё тот же. Один сам по себе.

Утром выходит из своего «дома», бывает, что позже всех. Заходит за прицеп с бутылкой воды и зубной щеткой – чистит зубы. Возвращается обратно внутрь – жарит что-то на сковороде. Чаще - из окна пахнет яичницей и тостами. Все машинально, по привычке.

В вагончике – кухня, спальня и гостиная – все вместе. И довольно уютно. Он никогда ни на что не жаловался.

Всегда улыбался новоприбывшим и отзывался на вопросы ни о чем и все больше о местности. Просто наблюдал за другими и тем был сопричастен ко всем. Очень удобно быть одному в наблюдении дружеских встреч и семейного отдыха. Будто и у тебя есть друзья. Будто и у тебя есть семья. Наблюдать, все равно, что переживать за других. В уме, иногда… даже начинаешь делать ставки – кто в молодежной компании с кем останется за неделю проведенную вместе, и на какой день чья жена не выдержит нерасторопности мужа. Всякое случается, но в основном отдыхающие проводят дни весело и празднично. И все это… было так похоже на его прежнюю жизнь – многолюдную, яркую и в одно мгновение переменившуюся.

После завтрака он делал обход. Просто так, для порядка. Без цели. Просто – наверное, так надо. Все же – он на работе. Ну, а после обхода, обратно в старый фургон. Лишь к вечеру, с заходом Солнца, спускался вниз, ставил раскладной стул у лестницы в свой дом, присаживался с книгой в руке. Читал при свете крупной гирлянды специально подвешенной снаружи.

Между палатками подальше, две семьи сидели вокруг костра. Дети грели зефир, взрослые готовили сосиски. Сладкие ароматы смешивались с солено-мясными, но горящая древесина пахла сильнее. Там было тепло и хорошо – это «тепло» и «хорошо» доходило до читающего тонкими струйками дыма, разносимого сумеречным поветрием. Появлялось желание курить, но возвращаться так рано в вагончик за сигаретой, не хотелось. Книга в руках рассказывала историю о парне, которого спасла от наркотиков, привязанность к уличному рыжему коту. Написано искренне. Не зря это книга имела такой успех, но он ее не покупал, просто кто-то оставил на месте после отпуска, а он и не знал, что можно сделать с книгой, кроме как не прочесть, если она попала к тебе в руки. Считай, что кто-то поделился с тобой. Предложил. Посоветовал. Оказалась – стоящая вещь. Приятно занимала его время уже который вечер.

При чтении он был нетороплив в знакомстве с сюжетом. Таким же неторопливым были его знакомства «ближе» в реальности.

Уже который вечер, одна девушка подходит к нему очень близко. Делает вид, что просто прогуливается, но… Все и всегда видно. Ничего не скрыть от того, кто и сам привык наблюдать за другими. Девушка наблюдала за ним.

Что ее привлекло? Чего она хочет? Может книга? Да, обложка довольно милая – кто не любит рыжих котов? Наверное, она читала эту книгу. Что-то хочет сказать, но стесняется.

Сейчас она подойдет еще ближе, немного задержится в шаге, замедлит его, а потом пройдет мимо.

Он чувствовал на себе ее взгляд, хоть и не поднимал голову от раскрытой книги.

А в сторону ее! Эту книгу!

- Эй… Привет! Как вечер? – подняв голову, мужчина встретился взглядом с остановившейся на его обращение, прямо возле лестницы: – Ты хотела что-то спросить?

Как ему еще обращаться к той, что годилась ему в дочери? Ну, сколько ей? Лет двадцать пять? Невысокая, симпатичная девушка, в летнем платье василькового цвета. Красивые каштановые волосы спадали на плечи. Глаза блестели и в сумерках можно разглядеть выражение – в них был настоящий восторг. Она была странной в своем внимании к нему, но он пытался не смутиться. Люди бывают разные. Девушки тем более.

- Привет! – Было видно, что она очень сильно хочет что-то сказать, настолько сильно, что желание затмевало возможность выражения, и вместо того, чтобы сказать желаемое, она долго просто улыбалась и стоя рядом смотрела в его глаза. На ее радость, мужчина не вставал с места, снова не брался за чтение, а также просто поддаваясь воле момента, смотрел на нее в ответ. – Нет. Вовсе нет.

- Ну... Ты, часто бываешь здесь вечером... – ему хотелось подвести к сути, и в то же время, вдруг стало интересно, что же такое она никак не может выразить: – Тебе скучно с твоей компанией?

- Я сама по себе. – Завороженная улыбка все не сходила с ее лица, но она хоть на секунду отвлеклась на вопрос, опустила голову, сделала еще один шаг ближе в его сторону. – Я просто… Как увидела вас в первый день, так и не могу оторваться. Вы очень красивый. Хочется смотреть и смотреть. Вы похожи на Бога.

Говоря предложение за предложением, она глубоко вдыхала воздух. Ей его не хватало – так часто забилось сердце. Такое мощное преодоление страха через восторг, через невероятную радость, что она испытывала. Это не сыграть и не скрыть. Когда один человек испытывает такую гамму воспламеняющих чувств, тот, к кому они обращены, не может этого не ощутить.

Странная одержимая искренность могла бы удивить и испугать кого угодно, но только не того, кто уже умирал. Было немного тревожно за нее, но чувство соприкосновения с чем-то прекрасным заманивало в продолжение уже завязавшегося диалога.

- А ты знаешь, как он выглядит? – вопрос напросился сам собой.

- Я его помню. Бог, который отдал свою правую руку на то, чтобы оттянуть наступление конца времен. Он и другие Боги пришли к огромному свирепому зверю, чье явление в мир знаменует крушение всего. Чтобы остановить зверя, его нужно было связать надежной цепью. Но чтобы связать – нужно остановить. Вот такой парадокс. – Молодой женский голос рассказывал старую сказку, которая показалась ему знакомой. Сама же незнакомка присела рядом с ним, на одну из ступеней лестницы его «дома». Женские руки легли на ручку его раскладного стула. Ей очень хотелось быть еще ближе. Она не прикасалась к нему, но казалось, он почувствовал ее дыхание где-то на своем плече. Она говорила и разглядывала его всего. Задерживала взгляд, то на шее, то на лице, то на левом плече, то на правом, затянувшемся кожей, локте. Но больше всего ей хотелось смотреть на его глаза. Как он моргает, как отводит взгляд в сторону, как опускает веки и как снова внимательно обращается к ней. – Бог дал обещание зверю, что они не причинят ему вреда, и в знак обещания – положил свою правую руку в клыкастую грозную пасть. Зверь был остановлен. Цепь наброшена вовремя. Но как только это случилось – случилось и то, что положенная рука осталась в звериной пасти насовсем. Мир продолжил свое существование. А Великий Воин оставался собой и без оружия в сжатом правом кулаке. Война предотвращена его жертвой. У него много имен. Тюр, Тиу, Тир…

- Том. Можно просто Том. – Продемонстрировав деланное смущение, мужчина легко рассмеялся после волнующего повествования девушки и вдруг в подходящий момент и в шутку, решил представиться. – Ну, а как тебя зовут?

Она улыбалась ему в ответ и, застеснявшись опустила глаза. Протянув руку, незнакомка дотронулась до его левой руки.

- А какое имя мне бы подошло? Какое вам приходит на ум? Может же быть такое – смотришь на человека и в голове вдруг звучит имя, которое будто бы ему и принадлежит.

Мужчина ощущал легкие касания ее ладони к своей и от всего происходящего голова шла кругом. Смущение, любопытство, настороженность, внимание, возбуждение – слишком много эмоций сразу. Он давно отвык от этого и тут разом такой фейерверк. Сумасшествие заразно.

Сначала снова хотелось рассмеяться, но улыбнувшись про себя, он поднял взгляд на смотрящую на него и тут же произнес:

- Эми.

- Рада знакомству, Том! Я – Эми! – так забавно она пожала его левую руку, как ребенок. Но как взрослая, привстала со своего места и, наклонившись над ним, посмотрела на обложку книги лежащей на мужских коленях: - А я тоже читала эту книгу. Она хорошая. Мне понравилась. – легкий поворот головы и «Эми» поцеловала его в губы.

Когда он открыл глаза, то никого рядом не было.

После поцелуя время пошло иначе, чем в его обычные, самые привычные дни на работе в «Национальном лесу».

Жизнь в кемпинге только набирала обороты. Чем ярче горели звезды на небе, тем мелодичнее звучали песни под гитару, тем выше горели костры, тем громче был слышен смех детей и гул развлечений молодежи.

А ему вдруг захотелось всего и сразу. Один час прошел молниеносно, как выпал из жизни, другой стал тягуче медленным. Он думал – глубокая ночь, но совсем никто не готовится ко сну. Часы не врут – ночь только наступала и до сна еще далеко.

Хотелось есть, курить, спать, читать книгу и, закрыв ее, на этот день больше даже не вспоминать ни о чем, ни о том сюжете, что отвлекал от своей жизни, не об этом, что врывался в реальность сквозь рассказанную сказку.

Встав с сидения, он так и оставил книгу на стуле, а сам прошелся вокруг вагончика, разминая затекшие ноги. Он и не заметил, что какое-то время просидел совершенно обездвиженным, мысленно погруженным во все и ни во что одновременно. Почему «Эми»? Конечно у нее другое имя. Но «Эми» ей бы подошло, это правда. Да, какая разница? Никакой. Совсем никакой.

Поднявшись домой, Том достал отложенную к ужину - початую бутылку бренди. Выпил залпом все, что осталось прямо из горла, и выбросил к порогу – чуть не попал прямо по ногам вошедшей к нему без разрешения.

- Это ты? Сказочница…

В фургоне было темно. Чтобы включить лампу, нужно было всего лишь протянуть руку в сторону, но с той стороны ему руки, как раз недоставало. Эми сама нашла выключатель и сделала это за него.

- Думаешь, я сумасшедшая?

Женские руки легли на его плечи и она сначала ему улыбалась, а потом ее чувство, выраженное в улыбке восторга от того, что она в нем видела, приобрело другие черты. Поцеловав мужчину еще раз, она отстранилась и посмотрела на него с грустью. Ей стало страшно, что он ее прогонит. Откажет ей, отвергнет. Пожелает, чтобы ушла. Может быть, он совсем ее не понял. Может быть, все это не правда. Но вот она прикасается ладонями к его щекам, седая свежая щетина, совсем неколючая, а для нее такая родная и все в нем так приятно и прекрасно для нее, добрый трогательный взгляд серо-голубых глаз, и каждая черта лица, каждая морщинка его выражения дарила ее сердцу ощущение всеобъемлющей гармонии. Растворение. Прогонит? Ну и что… Главное, что он есть. Он – Правда в высшей степени.

- Нет. Я так не думаю. – инстинктивно левая мужская рука обвила женскую талию и приблизила к нему девушку настолько, что он чувствовал ее тепло теперь не только от ее рук и губ, оно исходило от всего тела соприкасающегося с ним вплотную.

- Все вокруг сказочное, но ты – Настоящий!

Эми покрывала поцелуями его шею, лицо. От его дыхания исходил запах чего-то похожего на коньяк. Том ее не оттолкнул. Не отверг. Не прогнал. Она была самой счастливой женщиной на свете в ту ночь. Великая Любовь дарит самые великолепные мгновения, какие только возможно испытать простому человеку.

То, что Том называл для себя постелью, было узким лежаком вдоль окна в конце фургона, но этой ночью его хватало на двоих.

После прекрасного секса и не менее прекрасных нежностей в полном молчании, Том попросил у Эми, чтобы она подала ему сигареты и зажигалку со столешницы у окна.

Пока он курил, девушка все еще продолжала лежать на мужской груди и слушать биение его сердца.

- Я так счастлива, что мне хочется умереть. – послышался шепот и он почувствовал, как на его кожу из ее глаз стекают слезы. Он не видел ее лица, но был уверен, что она опять улыбается. Том действительно еще никогда не встречал в жизни ничего подобного. И у него так давно не было женщины, что самому казалось - всё настолько чудесно и лучше быть не может.

Эми снова стала покрывать его поцелуями. Он чувствовал ее губы на своей груди, на плечах… занятую сигаретой левую руку она не трогала… Она вся припала к правому предплечью – там ее прикосновения вызывали другие особенные ощущения. Там, где рука заканчивалась локтем, вверх по венам разносилось горячее покалывание.

- Как это случилось с тобой? – просто спросила она и, подняв голову, внимательно посмотрела на него в ожидании рассказа.

- Когда-то… Я работал в цирке. Настоящем! Не просто придуривание под помпезным навесом, клоунада, акробатика и все такое. У нас были реальные риски – большие кошки, змеи, крокодил и пара слонов. К нам как-то устроился один паренек на постановку, заверял об опыте, а у нас тогда была проблема с одной заменой. Нужен был укротитель. Мы взяли его, не задумываясь. Так бывает, ты знаешь… Что-то, зачем-то… Не задумываясь! Как будто, так и должно быть. – Докурив, Том продолжил говорить. Освободившейся рукой обнимал, прижимающуюся к его плечу, влюбленную Эми: - А он оказался шарлатаном. На первой же репетиции тигр чуть не разорвал его. Но тут я вмешался и… Даже не заметил, как быстро все произошло. Поначалу было трудно, но потом я привык.

- А тот парень?

- Как-то раз он случайно налетел на меня прямо на улице. Спешил куда-то с полными пакетами игрушек в руках. Столкнувшись со мной, чуть не выронил свое… Замер на месте, узнав меня. Я ему: «-Эй… Осторожнее, а то все потеряешь!», а он тогда сказал: «-Да! Спасибо!» и помчался дальше. Он такой молодой, у него еще все впереди.

(11-12.11.2020)