39. Хрустальное счастье

Эро де Сешель подошел к кордегардии тюрьмы "Люксембург" - небольшому зданию из серого камня с маленьким зарешеченным оконцем и массивной дверью. Рядом с ней размеренно прохаживался национальный гвардеец.

- Куда ты, гражданин? - весьма нелюбезно спросил. - В тюрьму никого не пропускаем.

Эро остановился и, достав из кармана камзола документы, показал охраннику.

- Я Эро де Сешель, - спокойно ответил он. - Депутат Национального Конвента. Сегодня к вам был доставлен гражданин Жак Катюсс, я хотел бы его увидеть.

- Де Сешель? - гвардеец прочитал протянутую ему бумагу. Затем пристально посмотрел на Эро, сощурив глаза, как будто принимая какое-то решение.

Повисло короткое, но тягостное молчание...

- Ладно, - наконец коротко бросил он, сделав жест в сторону массивной кованой двери. - Главный тюремщик, гражданин Маре, сейчас там. Обратись к нему.

Он отстранился, давая Эро проход к кордегардии.

- Благодарю, - кивнул Эро, взявшись за холодную ручку и поворачивая ее. Дверь подалась вперед тяжело и со скрипом, который резанул по натянутым нервам.

Разговор с главным тюремщиком был не очень долгим. Гражданин Маре узнал Эро де Сешеля и, поднявшись из-за небольшого столика, даже коротко пожал ему руку. Пожатие у гражданина Маре оказалось тяжелым.

- Хорошо, - ответил он, выслушав просьбу Эро. - Я дам тебе возможность увидеть арестованного, гражданин. Но недолго, лишь пять минут. И в присутствии двух моих людей.

Эро де Сешель поблагодарил Маре. И вскоре он уже шел в сопровождении двух национальных гвардейцев в сторону тюремного здания. Они вступили под высокую арку, и прошли через узкие ворота, которые с грохотом захлопнулись за спиной Эро. Они оказались в небольшом тюремном дворике, бывшем почти квадратной формы. Со всех сторон обступали высокие каменные стены, от которых невольно сжималось сердце.

- Подожди здесь, - бросил Эро один из гвардейцев, поправляя на груди кожаный ремень. - Сейчас приведут заключенного.

Минут через пять во дворе действительно появился бледный, растерянный Катюсс в сопровождении охраны.

- Эро! - воскликнул он, увидев де Сешеля. - Неужели и тебя?!

Он порывисто подошел вперед, и Эро обнял его.

- Нет, - тихо отозвался он. - Я пока еще свободен и пришел сам.

- Ты очень рискуешь, - Жак Катюсс поднял на него свои встревоженные карие глаза. - Вот черт... а я наверное уже и не выйду отсюда. Точно не выйду...

Эро обернулся на стоявших позади них гвардейцев.

- Послушай, Жак, - он опять наклонился ближе к Катюссу. - Я попытаюсь сделать все, что в моих силах. Хотя, я сам... - он слегка усмехнулся. - Ну, ты понимаешь...

- Господи, Эро... - пробормотал Катюсс. - Меня обвинили в том, что я эмигрант. Более нелепого обвинения нельзя было и придумать. Когда же я ответил, что находился на должности и в другой стране у меня была миссия по поручению республики - это все пропустили мимо ушей. Словно я рассказываю им какую-то сказку.

- Все у них шито белыми нитками, - тихо ответил Эро. - Именно поэтому все пока отрицай, Жак. А я...

- Все! - раздался позади них звучный недовольный голос. - Ваше время истекло. Катюсс, пошел обратно в камеру!

К Катюссу подошло двое охранников и, грубо взяв его за плечи, оттолкнули в сторону.

- И ты, гражданин, - один из гвардейцев обернулся к Эро де Сешелю. - Можешь идти. Свидание окончено.

***

Домой Эро вернулся поздно. За время его отсутствия Розетт уже полностью прибрала беспорядок в кабинете. Книги опять были на своих местах, бумаги и прочие вещи - тоже.

"Надолго ли это?" - невольно подумал Эро. Вслед за этим пришла мысль, что уже скоро полночь, а он так и не подготовил доклад к завтрашнему выступлению в Конвенте.

"Не сегодня, - устало подумал он, проходя в спальню. - Займусь этим завтра. А сейчас я смертельно... просто смертельно устал".

Адель расчесывала перед большим овальным зеркалом свои роскошные темные волосы. Эро подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в шею.

- Бедный Жак, - проговорила Адель, отложив в сторону изящный гребень. - Эро, я весь вечер думаю о нем. Боже... сколько жестокости в людях. Сколько злобы и жажды крови. Неужели его казнят? Он же ни в чем не виноват.

Эро промолчал, глядя на горящие в тяжелом бронзовом канделябре свечи.

- Эро! - Адель повернула к нему бледное лицо. И он увидел темные круги под ее глазами и что она сильно похудела за последнее время. Эро взял холодные ладони своей любимой в руки и поднес к губам, согревая их дыханием.

- Девочка моя, - тихо сказал Эро де Сешель. - Прости меня за всё. Прости... Я так и не смог сделать тебя счастливой.

- Что ты, Эро... - Адель прижалась к нему, а между ее нахмуренных черных бровей пролегла морщинка.- Не говори так. Я ни о чем не жалею. Только с тобой я и почувствовала, что это такое - настоящее счастье. Да, да... это так.

Она подняла свои густые ресницы, и Эро увидел в глубине ее больших темных глаз слезы.

- Даже если бы можно было все повторить, - продолжала Адель. - Я снова выбрала бы быть с тобой. Я люблю тебя, Эро.

Он обнял молодую женщину и, ласково проведя рукой по ее спине, опять почувствовал, как она похудела. Он подумал, что последнюю неделю Адель ела очень мало. А по утрам и за ужином часто даже не притрагивалась к пище.

- Адель, - он внимательно посмотрел на нее. - Ты похудела, у тебя нет аппетита последнее время. Ты не заболела, любимая?

- Нет, - Адель покачала головой и опустила густые ресницы. Пламя свечей бросало оранжевые блики на ее красивое бледное лицо.

- Тогда что же? - Эро взял ее за руку.

Адель подняла глаза и за мгновение до того, как она начала говорить, сам обо всем догадался.

- Неужели? - он сильнее сжал ладонь своей любимой, не решаясь продолжать.

- Да... - Адель печально улыбнулась и смахнула с ресниц слезинку. - Не хотела говорить об этом, пока не была полностью уверена. Эро, у нас будет ребенок.