36. История любви. Люсиль
Глава 36
ЛЮСИЛЬ
Жак Лафлот уже почти доел рыбную похлебку, сидя за столом в своей одиночной камере, когда в замочной скважине неожиданно заскрежетал ключ. Дверь открылась, и на пороге показался один из тюремщиков. За ним стоял ещё один человек, но он был в тени, и Лафлот не мог разглядеть его лица.
Заключённый встал с табурета, взволнованно глядя на вошедших.
- Лафлот, к тебе посетитель! - бросил тюремщик. - Он хочет с тобой поговорить.
Незнакомец шагнул вперёд, и Лафлот вздрогнул, узнав его. На него смотрели тёмные бесстрастные глаза Сен-Жюста.
- Гражданин Сен-Жюст, - пробормотал он.
- Именно, - Сен-Жюст кивнул и прошёл в камеру, сев на узкую кровать, стоявшую у стены. Предварительно он брезгливо подобрал полы своего камзола приятного бежевого цвета.
- Гражданин Сен-Жюст, - проговорил тюремщик, заметив этот жест, - может быть вам поговорить с ним в комнате для допросов? Там почище, да и посветлее.
- Нет, - ответил Сен-Жюст, - мы поговорим здесь, тут спокойнее. Спасибо, можешь идти, гражданин.
- Хорошо, - тюремщик подобострастно кивнул и, как-то неловко пятясь, скрылся за дверью.
Лафлот только сейчас заметил, что на столе появился лист бумаги и чернильница с пером. Видимо, Сен-Жюст принёс всё это с собой.
Несколько мгновений он молчал, всё также бесстрастно глядя на арестованного, и Лафлот стал заметно нервничать. Он заерзал на табурете, сцепив руки на коленях, но не решаясь что-либо спрашивать первым.
- Лафлот, - нарушил наконец молчание Сен-Жюст. - Комитет общественного спасения выражает тебе благодарность за проявленную бдительность. Ты вовремя заметил преступный замысел заговорщиков, а мы пресекли их дальнейшие действия.
- Заговор? - растерянно переспросил Лафлот, - но... я просто заметил, как эта молодая женщина передала Диллону записку.
- Это и был один из основных шагов злоумышленников, - отозвался Сен-Жюст.
- А... что было в этой записке? - не удержавшись, поинтересовался Лафлот.
Сен-Жюст строго посмотрел на него.
На самом деле, содержание записки оказалось неизвестным. Незадолго до этого был опрошен Артур Диллон, который её получил, но при обыске у него ничего не нашли.
Скорее всего, записку он уже уничтожил. К тому же, Диллон всё отрицал, заявляя, что Люсиль ничего ему не передавала. Поэтому сейчас всё особенно сильно зависело от показаний Жака Лафлота. А какие это будут показания - Сен-Жюст уже знал заранее.
Пришлось, конечно, несколько исказить истину, а кое что и придумать. Но, чего не сделаешь ради спасения республики. Именно об этом и думал Сен-Жюст, сцепив на коленях свои длинные аристократические пальцы. Он опять выждал небольшую паузу, а затем продолжил своим спокойным бесстрастным тоном:
- У Диллона были найдены тысяча экю, которые вместе с запиской передала ему Люсиль Демулен, субсидирующая заговор. На эти деньги Диллон должен был подкупить стражу в Консьержери, куда его собирались перевести завтра утром.
И женщина знала об этом.
- Тысяча экю, - протянул Лафлот. - Большая сумма...
- Ещё бы, - отозвался Сен-Жюст, - но для аристократки и богачки Демулен она не такая уж большая. Кроме того, часть денег должна была пойти на подкуп мелкого люда и вызвать волнение в тюрьмах - здесь, в "Люксембурге" и в Консьержери.
Лафлот растерянно смотрел перед собой, переваривая полученную информацию.
- Вот оно как... - наконец протянул он. - Я и не думал, что это всё так серьёзно.
- Это очень серьёзно, - строго произнёс Сен-Жюст. Его красивое лицо оставалось спокойным, но в глазах появился холодный фанатичный блеск, который испугал Лафлота.
Он неожиданно вспомнил, что этого аристократичного вида молодого человека, сидящего перед ним, называют не иначе, как "ангел смерти".
Вспомнил Лафлот и о том, сколько смертных приговоров было подписано непосредственно Сен-Жюстом.
Он передохнул, пытаясь успокоиться. Но от проницательного взгляда Сен-Жюста конечно же не скрылось волнение арестованного.
- Да, Лафлот, это очень серьёзно, - повторил он, - заговор против республики. Отчасти он созрел и в стенах этой тюрьмы. Поэтому я хотел бы услышать о тебя, как от человека, ранее общавшегося с Диллоном - не упоминал ли он что-либо... может быть вскользь, в разговоре с тобой. Может быть, он выдал себя ещё чем-то?
- Я мало общался с ним, - испуганно забормотал Лафлот, опасаясь что и его хотят приобщить к "заговору".
- Тюремщик говорит, что вы вместе играли в карты в общем зале, беседовали. И было это не один раз, - бросил Сен-Жюст.
- Да, было дело, - сдался Лафлот, - но... клянусь республикой, я не знал о его гнусных замыслах. Иначе, конечно же, сообщил бы об этом ранее.
- Ну что ж, - Сен-Жюст усмехнулся, - мне хотелось бы тебе поверить, но... почему-то не верится.
- Диллон уже во всём признался? - спросил Лафлот.
Сен-Жюст покачал головой.
- Пока нет. Хотя, содержание записки и сумма в тысячу экю говорят сами за себя.
- Но... что требуется от меня? - запинаясь, спросил Лафлот.
- Всего лишь, дать свидетельские показания, - Сен-Жюст подошёл к столу и небрежным движением пододвинул к нему чернильницу с пером.
- О чём? - Лафлот поднял на него испуганные глаза.
- Лафлот, не старайся казаться глупее, чем ты есть, - с легким раздражением бросил Сен-Жюст.
Он сел напротив арестованного за стол.
- Я жду от тебя подробных показаний насчёт того, что тебе говорил Диллон. В письменном виде и с твоей подписью.
- Но... я не знаю, что мне писать. Он действительно никогда не упоминал ни о каком заговоре, - Лафлот нервно заерзал на табурете под холодным взглядом темных глаз "ангела смерти".
- А если напрячь память?
Лафлот вздохнул.
-Я... я не знаю.
- Лафлот, ты хочешь, чтобы и тебя обвинили в соучастии?
Этого Жак Лафлот и боялся. Он живо вскочил с табурета.
- Нет, гражданин Сен-Жюст! - воскликнул он, - что вы! Какое соучастие? Я же сам и донес на эту Демулен.
- И что же? - Сен-Жюст пожал плечами, - это дела не меняет. А за участие в заговоре, как ты сам знаешь, наказание только одно - смертная казнь.
Тогда завтра же тебя вместе с Диллоном переведут в Консьержери. А после скорого суда... - Сен-Жюст сделал паузу, - после суда ты отправишься, стоя в позорной тележке со связанными за спиной руками на площадь Революции. Она будет ехать больше часа, трясясь по каменной мостовой. И это будет мучительно. Волосы тебе обрежут вместе с воротом рубашки, чтобы ничто не мешало лезвию правосудия. Тебя привяжут к окровавленной доске, голову засунут в узкое деревянное отверстие, а затем под рев толпы она покатится в корзину с опилками.
Лафлот сглотнул, чувствуя, как после съеденной недавно похлебки, к горлу подкатывает тошнота...
- Значит, ты хочешь этого. Хорошо... - Сен-Жюст встал, направляясь к двери.
- Нет, нет, гражданин Сен-Жюст, - Лафлот вскочил, - я не хочу... Я напишу всё... всё, что вы хотите.
Сен-Жюст обернулся и внимательно посмотрел на арестованного.
- Вот и прекрасно, - отозвался он. - Тогда бери перо, бумагу и пиши всё, что Диллон говорил тебе о готовящемся заговоре.
Лафлот кивнул и, взяв в руку перо, судорожно обмакнул его в чернильницу. Перо быстро побежало по листу бумаги, выводя слова...
Сен-Жюст сел на прежнее место и, закинув ногу на ногу, стал ждать.
***
Было уже шесть часов вечера, когда Сен-Жюст вернулся в павильон Флоры и вошёл в залу, где проходили заседания Комитета Общественного спасения. Он чувствовал себя победителем.
- Ну что? - Робеспьер встал со своего места, пристально глядя на него.
Остальные участники Комитета, сидевшие за столом, тоже оживились.
- Что там, Сен-Жюст? - нетерпеливо бросил Кутон.
- Вот! - Сен-Жюст торжественно поднял перед собой новый донос Лафлота, - получена важная улика. В тюрьме "Люксембург" зрел заговор, который затем должен был перекинуться в тюрьму Консьержери. Жена Демулена передала Диллону тысячу экю для подкупа тюремщиков и народа в здании трибунала.
- О... - протянул Колло д'Эрбуа. - Да, это серьёзно.
- Более чем, - Сен-Жюст холодно посмотрел на него, протягивая бумагу Робеспьеру.
- Максимилиан, ознакомься.
Неподкупный поправил очки и стал читать. Брови его нахмурились.
-Да, граждане, - произнёс он, дочитав последнее слово. - Заговор действительно готовился, Диллон случайно проговорился об этом Лафлоту.
Ставлю вопрос об аресте жены Демулена на голосование. Кроме того, Конвент должен издать указ об упорядочении прений в революционном трибунале.
- Обязательно, - поддержал его Сен-Жюст, - завтра с утра Конвент примет этот декрет. До начала заседания трибунала.
- Я думаю, сформулировать его так, - произнёс Робеспьер. - Каждый из обвиняемых в заговоре, который будет сопротивляться или оскорбит народное правосудие, немедленно будет лишен права голоса и изъят из зала суда. А дальнейшее судебное разбирательство и окончательное вынесение приговора будет проходить без него.
- Вот! - воскликнул Кутон, - это то, что нужно! Это заткнет рот Дантону и его дружкам. Ну что же, граждане, голосуем?
- Ленде... - Робеспьер сощурил глаза, заметив, что Робер Ленде привстал, собираясь что-то сказать. - Ты хочешь что-то возразить?
- Но это же... это же полнейший беспредел, - тихо, но с возмущением в голосе произнес Ленде.
Робеспьер раздраженно махнул рукой.
- Ленде, мы уже раньше слышали твоё мнение, - садись.
Ленде сел, отвернувшись в сторону.
- Граждане, итак, - торжественно произнёс Робеспьер, - ставлю вопрос об аресте Люсиль Демулен.
Руки подняли все, кроме Робера Ленде.
- Так, хорошо, - произнёс Неподкупный. - Этот вопрос мы решили. Теперь я ставлю вопрос о вынесении завтра на заседание Конвента декрет об упрощении и упорядочении судебных прений в революционном трибунале.
Опять все были "за". Только один Робер Ленде сидел, угрюмо глядя перед собой и сложив руки на столе.
- Что ж, отлично. - бодро произнёс Робеспьер. - Эти два вопроса приняты большинством голосов. На этом заседание Комитета общественного спасения объявляю закрытым.
Можете расходиться, граждане. Сегодня мы хорошо поработали.
***
Люсиль не могла заснуть почти всю ночь, задремать удалось только под утро. А до этого, лежа в своей одинокой постели и обняв подушку, она думала про Камилла.
После вчерашнего дня в трибунале, где Дантону удалось так повлиять на народ, в сердце Люсиль зародилась робкая надежда, что ещё не всё потеряно.
Она написала несколько горячих слов поддержки для Камилла и побежала в тюрьму "Люксембург", где находился его друг Артур Диллон. Она знала, что на следующий день Диллона должны были перевести в Консьержери. А это означало, что там он мог увидеться с Камиллом и при возможности передать ему эти слова любви и поддержки.
Люсиль не знала, что это обстоятельство обернулось уже против неё самой. И самым тяжелым образом...
В соседней комнате спала её сестра Адель, которая последние дни жила в квартире на улице Одеон, опасаясь за состояние Люсиль.
Сон всё-таки пришёл, когда стало уже совсем светать. А где-то через час в дверь раздались тяжелые удары прикладов.
На мгновение Люсиль показалось, что всё это снится. Опять повторяется тот кошмар, когда пришли арестовывать Камилла. Но нет, это оказалось реальностью.
В комнату сестры вбежала бледная растерянная Адель.
- Люсиль, Боже! - воскликнула она, - это гвардейцы!
Люсиль вскочила с кровати, накидывая шелковый халат.
- Открой им, - тихо сказала она и стала быстро одеваться. Почти сразу она поняла, что это за ней.
Через пару минут плачущая сестра обнимала её, а Люсиль держала на руках сына и всё никак не могла с ним расстаться.
- Ну, пойдемте! - гвардеец подошел к ней и с силой оторвал женщину от сестры и ребенка.
Маленький Гораций заплакал.
- Прощай, Ади, - прошептала Люсиль, целуя сестру на прощание. - Прошу тебя об одном, береги его.
Люссиль все испортила... Хотя, не эта записка, так все равно Сен-Жюст выкрутился бы и что-нибудь придумал! А понятие о правосудии в Комитете "замечательное". Один Ленде молодец, остальные - ослы!
Ира, +
"Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава —
Твоё достоянье на все времена!"
Да, не надо было ей суетиться и что-то передавать в тюрьму. Тем более, это было категорически запрещено. Но... такой там был характер.
А то, что Комитет это использовал для того, чтобы расправиться с дантонистами - вот это, конечно, очень подло(
Ленде... да, он был молодец, не боялся высказаться против. Удивительно, что его не тронули, он дожил до падения Робеспьера. И далее жил вполне благополучно)
Спасибо большое, Саша, что продолжаешь читать!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Да, странно, что Робеспьер его не тронул даже.
"Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава —
Твоё достоянье на все времена!"
Видимо, как-то не принимал его в расчёт.
Ещё одна ошибка Робеспьера - что не арестовал Тальена, а засунул в тюрьму Терезу
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
От подлюги! Ни перед чем не остановятся!
Хризантема
Ну, там была политика: цель оправдывает средства.
Хотя, с Люсиль, конечно, поступили очень подло((
Спасибо большое, Ирочка, что читаешь!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
"Чем дальше в лес,- тем больше дров"... Интересная глава. Сцена голосования на собрании вызвала ассоциации с недавним прошлым, когда судьбу неугодных решали подобным образом. Правда,это не было вопросом жизни и смерти. +
Светлана, спасибо большое!
Рада Вам)
Да, ряд моментов вообще очень похож...
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Эх, какие же сволочи стояли у истоков республики
Hе тoт нacтoящий мyжчинa, кoтopый cpaжaетcя c дpaкoнoм зa тебя, a тoт, ктo ocтaётcя c тoбoй, кoгдa дpaкoн этo и еcть ты ("Рассказано").
Ну, если говорить про истоки, то началось всё с призыва Камилла Демулена в саду Пале-Рояль 14-го июля 1789-го года. И закончилось взятием Бастилии. Это начало революции. Далее у власти была партия жирондистов, которых устранили и казнили и далее у власти встала партия Робеспьера. Так что именно про истоки - не совсем верно.
Спасибо, Анюта!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Уже и читать не хочется, потому что понятно чем закончится, а трагедии я никогда не любила, разве только Шекспира. Эх, как же всех жаль и ничего не сделать, все уже свершилось. Ира, а как ты писала, сильно переживала за своих героев?
Не говори Богам, что ты в беде. Скажи беде, что ты с Богами.
Ирин, я даже не знаю... они мне были уже как родные.
Я не рассказывала? Я про их историю узнала лет в 11-12, и для меня это было откровение какое-то. И осталось на всю жизнь.
Видимо, я жила в то время)))
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Я всё время об этом думала, пока читала, всё написать забывала. Не видимо, а точно жила, притом, имела отношение к революции. Когда будешь ложиться спать, обратись к служителям кармы, чтобы они показали тебе эту реинкарнацию и они покажут, может, не сразу, но покажут. У меня такое было.
Не говори Богам, что ты в беде. Скажи беде, что ты с Богами.
Да, возможно...
Ирина, у меня бывали сны на эту тему))
Но сон - есть сон, не чётко всё, конечно. В принципе, есть и др. способы узнать, более точные. Но как-то даже страшновато
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Тяжёлая глава. Великолепно показано, как под влиянием психологического давления со стороны Сен-Жюста Лафлот совершает нехороший поступок. который в свою очередь обречёт Люсиль на смерть. Очень понравился этот момент:
В этой главе наиболее ярко показан образ безжалостного Сен-Жюста. На мой взгляд, он гораздо хуже Робеспьера. Очень понравилось это описание:
А Люсиль очень жаль. но рано или поздно это должно было произойти.
За главу вам огромный плюс.
Даша, спасибо большое!
Психологическое давление - да, в истории это не ново...
"Я напишу всё, что вы хотите" - и люди без вины отправлялись и на гильотину, и на расстрел, или на длительный срок в тюрьму...
Времена меняются, вроде бы. А приемы воздействия - нет.
В последние месяцы жизни он, кстати, разошелся с Робеспьером во взглядах. Дошло все же, что одним террором людей "счастливыми" не сделаешь.
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Мне, кстати, Робеспьер не видится сугубо отрицательным героем. Были и у него свои положительные качества. Просто их перекрыл фанатизм, я бы даже сказала, одержимость и ошибочное восприятие действительности. Кстати, судя по этому рассказу, он страдал чем-то сродни безумию. об этом говорят его частые мигрени, например. А Сен-Жюст просто идеальная машина для убийства. Такие люди есть всегда, но в смутные времена они оживают, становятся активными.
Безусловно, Даша. У него были и свои плюсы. Например, жил он крайне скромно. За все 4 года революции не нажил себе никакого имущества вообще. Тот же Дантон несколько поместий купил, Камилл тоже, женившись на Люсиль - стал жить очень так, не бедно)
Хотя, Камилл своей прежней жизнью полуголодной это заслужил, наверное.
А вот Робеспьер... там человек отдал все - ради революции.
Свой быт, личную жизнь и пр. И друзей своих принес в жертву революции, когда они разошлись с ним во взглядах. Фанатик был страшный, да.
А Сен-Жюст... там мальчик был, 23-26 лет. Загорелся всей этой революцией, восхищался Робеспьером и его идеями. Позже он эти идеи перерос и понял свои ошибки тоже. Но... времени у него уже не осталось - арест и эшафот....
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Вот, да. Иногда надо не суетиться и активничать, а просто подождать.
Но Люсиль... она женщиной была очень эмоциональной((
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Может, всё-таки, заменить на что-нибудь более соответствующее эпохе? Какое-нибудь "беззаконие" например?
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Да, слово действительно выбивается из лексики того времени)
Я подумаю над заменой. Спасибо, Денис!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Хотела как лучше, а получилось наоборот. Это я о Люсиль.
Единственная честная дорога - это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь - есть выявление собственным опытом границ добра и зла.
Да, увы... Хотя, думаю, не она - так другой предлог был бы придуман.
Это ведь был "суд" с уже заранее вынесенным приговором
Спасибо, что читаете, Света!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Бедная Люсиль! Без комментариев. Одни эмоции... +
Спасибо, Людмила!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
И то верно, давно пора. Распустились, пынимаишь.
Вы вправе думать обо мне что угодно, но я не обязан этому соответствовать... (с)
https://www.youtube.com/watch?v=lpOb0TEX14Q
Кого-то мне это сильно напомнило))
Спасибо!
Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила.
(с) Джордж Оруэлл "1984"
Стукач, бдительный доброжелатель...
Одно слово, подлец этот Сен-Жюст.
Да уж!
Тупые исполнители идей фанатиков. Грустная глава. Всё указывает на скорый кровавый финал. +
Алекс