22. Хрустальное счастье

Адель поставила сумочку на каминную полку, сняла с рук длинные узкие перчатки и осмотрела комнату. Она была довольно большой. На стенах - обои приятного бежевого цвета с золотистыми узорами в виде лилий. У окна стояла широкая кровать, застеленная атласным покрывалом. Рядом с камином располагались два элегантных кресла, а чуть поодаль - довольно большой стол. Ещё была этажерка, шкаф для вещей и комод с большим овальным зеркалом в красивой оправе. Номер оставил у Адель приятное впечатление. Молодая графиня подошла к окну и слегка отодвинув тяжелую бархатную штору, посмотрела вниз. Дорожный экипаж уже уехал. Части гильотины, накрытые темной тканью все также стояли, прислоненные к стене. Рядом с ними топтались два гражданина рабочих, ожидающие дальнейших указаний Эро де Сешеля. Вот, он появился из двери гостиницы, куда уже заходил вместе с Адель и сделал рабочим какой-то знак. Подхватив завернутые в тряпку предметы, они зашли вместе с ними в здание.

Адель слегка нахмурила брови, наблюдая за этой сценой.

"Интересно, как они объяснят всё это это хозяйке гостиницы?" - подумала молодая женщина.

Впрочем, власть комиссаров, присланных из Конвента, была безграничной, их боялись. Поэтому можно было ничего и не объяснять. Адель почувствовала это сразу, когда они десять минут назад зашли вместе с Эро де Сешелем в дверь гостиницы. Увидевшая их хозяйка - женщина средних лет, несколько располневшая, но с довольно приятным лицом и живыми темными глазами, сразу же вскочила. Нервным движением она поправила приколотую к оборкам блузки трехцветную кокарду.

- Гражданин комиссар? - заискивающим голосом приветствовала она вошедших. - Гражданин Катюсс уже сообщил мне, что вы хотите остановиться в нашей гостинице. И я приготовила самый лучший номер.

Стоявший рядом с ними Катюсс кивнул. В руках он держал чемодан Адель.

Хозяйка гостиницы поправила выбившийся из-под чепца локон вьющихся рыжеватых волос и перевела взгляд на молодую женщину.

- Комната большая и с хорошим камином, - продолжила она.

- Здравствуйте, гражданка, - улыбнулся ей Эро. - Это правильно, потому что я приехал с женой.

Державшая его за локоть Адель, почувствовала радость от этих слов.

Хозяйка гостиницы дружелюбно улыбнулась ей.

- Если вы проголодались с дороги, - продолжала она, - то у нас здесь, прямо в гостинице, есть харчевня. Только вход с противоположной стороны. Или же можете заказать еду прямо себе в номер.

Она выжидательно посмотрела на Эро де Сешеля.

- Благодарю, гражданка, - ответил Эро, - чуть попозже, когда отнесем все вещи и осмотримся на месте, мы обязательно зайдем туда поужинать.

- Вот и отлично, - женщина опять лучезарно улыбнулась. - Надеюсь, вам с женой все понравится.

Но от Адель не ускользнули нервные движения, которыми она периодически поправляла трехцветную кокарду. И страх в её глазах.

- Номер на втором этаже, третья дверь слева. Вот ваш ключ, гражданин, - проговорила хозяйка, протягивая Эро ключ от номера.

- Замечательно. Благодарю вас. - Эро взял ключ, расплатился, и они с Адель стали подниматься по деревянной лестнице с широкими резными перилами.

Эро де Сешель открыл дверь номера и поставил на пол свой саквояж и саквояж Адель.

- О... - присвистнул Катюсс. - Очень уютная комнатка.

- Да, вполне уютно, - отозвался Эро.

- Здесь и кладовка есть. Или что это такое, Эро? - Катюсс подошел к двери, которая располагалась слева и повернул ручку. Дверь была не заперта. Это действительно оказалась совсем маленькая комнатка, выполнявшая по-видимости, роль кладовки.

- Отлично, - проговорил Эро де Сешель, подходя и заглядывая внутрь.

- Мадам, я положу чемодан на кровать? - обратился Катюсс к Адель, держа в руках чемодан.

- Да, да, - кивнула молодая женщина, - положите пока туда, я начну распаковывать вещи. Спасибо вам большое, Жак.

- Пустяки. Не стоит благодарности, - лучезарно улыбнулся Катюсс.

Оставив Адель в номере, Эро и Катюсс пошли улаживать оставшиеся дела.

Адель, уставшая с дороги, присела на кровати и провела рукой по прохладному атласному покрывалу. На нем были вышиты розы, и молодая женщина невольно вспомнила, что гостиница в Шамбери, где произошел ее решающий разговор с Эро, называлась "Роза Савойи". Нынешняя же гостиница носила весьма патриотическое, в духе нового времени, название "Друг патриота". Тянуло прилечь, но Адель не поддалась этому желанию и, открыв чемодан, стала неторопливо разбирать вещи.

Повесив несколько платьев в шкаф и сложив часть вещей в комод, она подошла к окну, где и увидела, как рабочие по приказу Эро, занесли гильотину в гостиницу.

"Неужели, они несут ее сюда?" - с некоторой тревогой подумала молодая женщина, проведя рукой по лбу.

Вскоре, как будто в подтверждение ее догадки, за дверью раздались тяжелые шаги и голос Эро. Дверь открылась, и на пороге комнаты появились двое уже известных Адель рабочих, державших знакомые предметы.

Эро прошел вперед, открыл дверь в кладовку и сделал приглашающий жест рукой. - Давайте, заносите ее в комнату!

Парни с трудом втащили гильотину в кладовку. Адель услышала тяжелый стук опустившихся на пол деталей, затем граждане вышли.

Рыжеволосый вытер пот со лба.

- Тяжелая она, зараза! - невольно вырвалось у него.

- Да уж, - впервые подал голос его напарник, - еле дотащили.

- Спасибо, граждане, - поблагодарил Эро.

Каждому из парней он протянул несколько золотых монет:

- Пропустите по стаканчику. И еще что-нибудь себе купите.

- О, спасибо, гражданин комиссар! - воскликнул рыжеволосый, живо запихивая в карман деньги. - Если надо будет сделать что-то еще, зовите нас.

Мы тут живем на соседней улице. Гражданин Катюсс нас знает. Я Луи, а его, - он ткнул своего молчаливого напарника в бок, - его Фредерик зовут.

- Непременно позову, если понадобитесь, - улыбнулся Эро.

Парни ушли. Адель не без некоторого недовольства наблюдала, как Эро, ненадолго зайдя в кладовку, поправил там что-то, потом вышел и аккуратно закрыл дверь на ключ.

- Эро, - подала голос молодая женщина, - что же, эта... эта вещь так и будет здесь стоять?

- Пока да, милая. - Эро подошел к ней и обняв за плечи, внимательно посмотрел в ее потемневшие глаза. - Тебе это не нравится?

- Это... как-то слишком неожиданно, - проговорила молодая женщина.

- Мне тоже неприятно это соседство, Адель, - ответил Эро. - А что делать. Потерпи немного...

Он тяжело вздохнул.

- Скоро, наверное, придется просить этих ребят, чтобы они установили гильотину на площади...

Он говорил это каким-то бесцветным глухим голосом, отвернувшись от нее.

- Эро, - молодая женщина сжала его ладонь. - Ты ведь сам не хочешь этого?

Де Сешель промолчал. Он отошел от Адель и выглянул в окно, за которым уже начинало темнеть.

- Здесь довольно прохладно, - отозвался он другим, уже более веселым тоном. - Сейчас затопим камин. А потом, любимая, пойдем перекусим что-нибудь.

А мы с Жаком выпьем за приезд и встречу, он ждет нас внизу.

И Адель поняла, что он просто хочет перевести разговор на другую тему.

- Хорошо, - спокойно ответила она.

Но из мыслей молодой графини никак не выходил страшный предмет, только что поставленный в кладовку.

***

Бельфор был не очень большим, провинциальным и довольно спокойным городом.

Новые настроения и зверства революции еще не докатились сюда в полной мере. Поэтому приезд комиссара, присланного от Национального Конвента, местные жители встретили без особого энтузиазма, но и без особого ужаса. В городе располагались три церкви, одна из которых, самая большая, была закрыта еще в самом начале революции. Именно в помещении этого собора Эро де Сешель провел на следующий день собрание. Местные жители, наслышанные о приезде комиссара, пришли в довольно большом количестве. Собор был полон. Адель де Бельгард также пришла на это собрание, невольно вспоминая, как приезжала на такие же мероприятия в Шамбери. Впрочем, сейчас многое было по-другому. В публике присутствовали несколько приехавших эльзасских баронов, были и священники, обеспокоенные тем, что скажет им посланец Национального Конвента. Пришло много простых горожан, а также представители городского муниципалитета. В толпе Адель различала и грубоватую немецкую речь.

Эро поднялся на возвышение у алтаря. Сейчас оно было накрыто широким трехцветным полотном. Рядом с ним стоял переводчик Жак Катюсс.

- Внимание, граждане! - начал Эро де Сешель. - Именем Национального Конвента я оглашу вам те декреты, которые были приняты депутатами за последние месяцы.

Эро начал перечислять декреты и постановления. Катюсс старательно переводил его слова на немецкий. Адель внимательно слушала четкий голос любимого, смотрела на его лицо и вдруг поймала себя на мысли, что Эро сильно изменился. В его глазах уже не было того восторга и энтузиазма, который она видела минувшей весной на революционных собраниях в Шамбери.

И еще совсем недавно на празднике братства в честь принятия Конституции. Конечно, он старался и произносил нужные фразы красиво, решительно и четко, но было в них теперь что-то заученное, словно механическое. И неожиданно молодая женщина подумала, что Эро, возможно, уже во многом и сам не верит в то, что говорит.

- Истинные республиканцы будут вознаграждены, а враги республики понесут справедливое и неизбежное наказание, - решительно произнес Эро де Сешель, отчеканивая слова.

Жак Катюсс перевел эту фразу, и в зале поднялся тихий недовольный гул. Он усиливался. Несколько голосов резко сказали что-то по-немецки.

Эро сделал жест рукой, призывая к молчанию.

- Итак, - продолжал он, - местные священники, все еще по каким-либо причинам не присягнувшие республике, должны это сделать в самое ближайшее время. Иначе, они будут арестованы. Людей, сочувствующих монархии, постигнет та же участь. Но я надеюсь, что здравый смысл и любовь к республике победят. Ведь Национальный Конвент делает все для блага народа Франции и всеобщего счастья.

Он замолчал, переводя дыхание. Возникла небольшая пауза...

И в этот момент Адель услышала, как чей-то голос из зала громко выкрикнул что-то по-немецки. Она не поняла слов, но интонация была явно не восторженно-патриотическая. Скорее, наоборот. Молодая графиня перевела встревоженный взгляд на Катюсса. Тот слегка побледнел и, наклонившись к Эро, что-то тихо сказал ему.

- И именно поэтому в Париже и других городах столько казней? Потому что вы заботитесь о всеобщем счастье? - вот слова, которые перевел Катюсс.

Эро вздрогнул и с силой сжал широкую трехцветную ленту, спускавшуюся с пояса.

Он стоял и молчал, как-то растерянно глядя в зал.

И Адель подумала, что он не знает, что ответить. На самом деле, так оно и было...