14. Летние каникулы. Научи меня любить. Уроды

Миха до боли сдавил в своей лапище Ксюшкино тонкое запястье и потащил за собой в сторону строения, напоминающее сарай. С ужасом девушка вспомнила, что в начале смены именно там её побила Джерри. «Неужели она и сейчас там?!» - крутилось в голове Ксюхи, пока Миха буквально волочил ее за собой по колючей траве.

Ксюшка даже не сопротивлялась, не пыталась вырваться. Упиралась, но Миха был намного сильнее. Она едва переставляла ноги, боялась, что иначе он просто протащит ее по земле или чего хуже запинает ногами. Все происходящее казалось настолько нереальным, что Ксюхе не хотелось в это верить. Хотелось только быстрее проснуться или отогнать страшные видения.

«Если там Джерри, то надо дать ей отпор!» - пронеслась мысль в голове девушки, прежде, чем Миха втолкнул ее внутрь сарайчика и запер дверь.

В том сарайчике хранилась садовая утварь и всякий хлам в виде сломанных грабель и лопат, отживших свое лошадиных седел, и невнятных мешков с чем-то еще более невнятным. Внутри царила темнота, но Ксюха различила еще один силуэт. Джерри? Девушка напрягла зрение и ужаснулась: Серега! Миха был не один, и даже не с подружкой, и это пугало до чертиков. И что они собрались с ней здесь сейчас сделать?..

Ксюха предполагала, что именно, но верить в подобное совсем не хотелось. Ее грубо швырнули прямо на пол. Во время падения Ксюха проехалась по дощатому неровному полу, ободрала в кровь оба колена и взвыла от боли, но двум бугаям, окружившим ее, было плевать на эти травмы. Девушка попробовала подняться, но страх, сковавший по рукам и ногам, напрочь лишил любой воли. К тому же сильно дезориентировала темнота и замкнутость пространства. И к такому повороту событий Ксюха просто не была готова. Поэтому она просто сидела на полу, потирала ушибленные коленки и с опаской посматривала снизу-вверх на возвышающиеся над ней фигуры.

- Ну что? По-хорошему или по-плохому? - рявкнул Миха так, что его слюни долетели до Ксюшкиного лица.

- Ч-что?.. - еле выдавила из себя бедняжка и затряслась.

- Что слышала! – Миха звучно харкнул в сторону. - Если добровольно, то отпустим быстро! Если ломаться начнешь - еще пару пацанов приведу!

- Не надо... - захныкала Ксюха, закрывая лицо руками; сейчас она чувствовала себя безвольной куклой, слабой и беззащитной.

- А тебе то какая разница? Ты же вроде как безотказная! - Миха и Серега хором заржали. – И тебе плевать с кем и когда! А то мы ничего не знаем!

Девчонке стало обидно и противно. От их общества, слов, от их смеха. Захотелось крикнуть, что «по себе людей не судят», но слова застряли в горле неприятным горьким комком. Она озиралась по сторонам в надежде увидеть что-то, чем можно было бы обороняться. Например, черенки грабель или лопат, но до них нужно было сперва дотянуться, а после еще изловчиться, чтобы огреть хотя бы одного из парней, да посильнее. И Ксюха понимала, что это неплохой вариант, но явно не для нее. Она бы просто не успела провернуть подобное. Да и сил хорошенько приложить двух дюжих молодцов у неё бы при всем желании не хватило, тем более, что руки по-прежнему отказывались слушаться, а обе ноги ныли, как у старушки. До смерти не хотелось унижаться и говорить этим двум гадам о сокровенном, но, наверное, это было единственное, что могло ее сейчас спасти.

- У меня еще никого не было... - прошептала она пересохшими губами. - Это правда...

- Кончай заливать! - Миха снова сплюнул на пол и, подавшись в сторону своей жертвы, с треском рванул бретельку ее сарафана.

Ксюха успела ухватить кусок ткани и прижать к себе. Рука тряслась, по щеке медленно поползла слезинка и в зловещей тишине было слышно, как она, упав, ударилась о пол.

- Глянь, Серега, какая скромница! - снова раздался жуткий смех. - С деревенщиной, небось, не такая, а?! А, точно! У тебя же не один деревенщина, а двое или их больше. Может, тебя вся деревня имеет! У тебя что рожа, что сиськи с задницей, как раз для деревенщины просто находка! Корова! Небось, эти твои чмыри деревенские коров имеют, пока тебя нету. Ну все! Здесь тебя они не защитят. А им по фигу, одной коровушкой меньше, одной больше! Хотя может, им кроме тебя никто и не дает.

- Сам ты деревенщина! - выкрикнула Ксюха, не сдержавшись. - Да ты, урод, рядом с ним стоять даже права не имеешь. Ты никто! И всегда был никем!

- Ах ты, мразь! - рыкнул Миха. - Серега, подержи ее! Ща мы узнаем, баба ты уже или нет.

Серега схватил девушку за плечи стальной хваткой.

- Пусти! Больно! - воскликнула Ксюха, из глаз хлынули слезы. - Ненавижу вас, козлов! Чтоб вы сдохли оба!

- За козлов ответишь! - Миха начал развязывать тесемку на своих спортивных шортах.

Ксюха отчаянно дернулась, но Серега только еще сильнее сжал ее плечи руками, как в тисках. Девушка попробовала снова вырваться, слезы обжигали щеки, но сил кричать и звать на помощь уже не было. Да и некого было звать.

- Давай её на пол! – скомандовал Миха, при этом он рычал как дикий зверь и бешено вращал глазами, как демон.

Серега опрокинул Ксюху на спину и прижал к полу. Девушка попробовала его оцарапать, но вышло настолько слабо, что парень даже не поморщился. Миха наваливался на неё, пытаясь коленом раздвинуть ее ноги.

- Хватит… - прошептала Ксюха; в мыслях она просто вопила, но в реальности могла едва двигать губами.

- Заткнись! – рявкнул Миха и влепил ей оплеуху.

Ксюха взвизгнула от обжигающей боли. «Пожалуйста…» - пролепетала она и зарыдала.

Но тут внезапно отступил Серега. Ослабил медвежью хватку, а после вообще убрал руки.

- Слышь, Мих, - Серега занервничал, куда-то пропала былая бравада, - ты по серьезке что ли?

- А ты думал, мы в игры играем?! – Миха свирепел.

- Я…я… - заблеял тот. – П-просто д-думал п-припугнем и всё… Может, отпустим ее? Это… это же… Мало ли... – Серега кашлянул, набрал в грудь воздуха и произнес более серьезным тоном. - Еще сдаст нас. Вдруг она не врет и правда еще… целка?..

- Поверил, значит, кретин?! - рявкнул Миха, ухватил дружка за грудки, но вдруг задумался. - А сдать может, да. Она ж у нас стукачка! Ну, ладно, мы по-другому. Так ни черта не докажешь, я передачу смотрел по телеку! Иди-ка сюда!

Миха рывком поднял полуживую от ужаса Ксюху с пола, сгреб в охапку её волосы и подтащил к себе, приблизив её лицо к своему паху. - Знаешь, что делать?.. - заговорил с нескрываемым удовольствием. – Деревенщины то всему, небось, научили!

Что делать? Бежать! Хоть ползком, хоть на руках, на коленках, но бежать. Бежать прочь без оглядки. Повезло, что Серега уже не контролировал ее, испугавшись расплаты за содеянное. Он вообще забился в угол и чем-то там шуршал, делая вид, что не при делах. «Господи, помоги мне!» - подумала девушка и, собрав остатки сил, вывернулась, вцепилась ногтями в Михину руку, а после заехала локтем ему в живот. «Сука!» - Миха отпихнул ее. Ксюха полетела на пол, но теперь уже настроилась отразить любую атаку. Она сама не понимала, откуда что взялось, но захотелось драться до конца. Миха ринулся к ней и получил удар ногой прямо в челюсть. Ксюхе повезло. Она не промахнулась. Видать, и впрямь сам Господь направил. И пока изверг выл от боли, девушка поднялась и кинулась к выходу. Хлипкий замок поддался с первого раза.

Она бежала к лесу, придерживая порванный сарафан у груди. На ходу потеряла шлепки, но было не до них. Бежать к корпусам казалось чистым самоубийством. А через лес можно было попасть в деревню. В сарайчике Ксюха провела не более двадцати минут, но ей казалось, что прошла целая вечность. И сейчас, убегая, она слышала мат, летевший ей вслед и с ужасом осознавала, что ее преследуют.

Ксюха натыкалась на деревья и кусты, ветви хлестали по лицу, мелкие камешки больно резали босые ступни, но девушка, казалось, не замечала этого. Она просто спасалась бегством.

Налетела на что-то. Почувствовала на своем теле чьи-то сильные руки и забилась в них как рыба, выброшенная на берег. Готова и сейчас была драться до последнего, пока не услышала уже ставший таким родным голос. Ее звали по имени: Ксюша. Ваня? Это был он. Ксюха прижалась к нему и не смогла сдержать крика и слез.

- Что случилось? - он растеряно гладил ее по спине. - От кого ты бежишь?

- От них! - ответила она, задыхаясь от слез.

Миха и Серега приближались. Топали по лесу, как стадо диких баранов. Орали. Ваня сразу все понял. Заслонил любимую собой.

- А, деревенщина! - процедил Миха.

- Да, деревенщина, - согласился Иван. - Что вам нужно от моей девушки? Почему вы ее преследуете? - голос его был уверенным и звучал непривычно грозно.

- Пошел на хрен! Ты свое получил! И мы свое получим! - рявкал Миха, а Серега, словно болванчик, кивал на каждую его фразу.

Ваня же не растерялся. Закатал рукава рубашки и принял боевую стойку. Он занимался восточными единоборствами и знал достаточно приёмов. И хоть Миха и Серега были не по годам рослыми и на вид смотрелись даже старше Вани, не смогли совладать с ловкими и отточенными движениями. И очень быстро оказались лежащими на земле.

- Вот вы свое и получили! - сказал им Ваня, стирая пот со лба. - Еще захотите - обращайтесь. И если еще раз тронете Ксюшу костей не соберете. Это я вам обещаю!

Охая и ахая, потирая бока, два «дуболома» поднялись и поковыляли прочь. А Ваня еще и кулаком им погрозил напоследок.

Ксюха стояла все на том же месте, и ее била крупная дрожь. Ваня заметил порванную одежду, быстро снял рубашку и накинул на плечи девушки. Прижав ее к себе, довел до ручья. Помог умыться. Он все что-то шептал ей, но Ксюха не разбирала слов, в ушах шумело. Наконец, девушка привела себя в порядок и уселась на траву.

- Как ты, милая моя? Они ничего не сделали с тобой? - Ваня осторожно поправил ее волосы.

- Не успели... - пробормотала Ксюха и уткнулась лицом в грудь парня.

- Ну, ничего! Все позади, не плачь. Давай я отведу тебя к вожатым. Все им расскажем.

- Нет! - девушка резко выпрямилась. - Не хочу я больше быть стукачкой! И не вернусь я в этот чертов лагерь. Не уговаривай даже. Не хочу там находиться. Лучше уж здесь, в лесу, переночую.

Ваня отрицательно покачал головой.

- В лесу то тоже не дело... – сказал он твердо. – Не бездомные.

Он решительно подал руку Ксюхе.

***

Ваня привел подругу в свой дом. О том, что у отца дела в храме он сообщил сразу же. И Ксюху совсем не напугало то, что они остаются одни. Ване она полностью доверяла, тем более, зная о его моральных убеждениях.

Юноша усадил девушку за стол. За окнами темнело. От ветра ветви яблонь скребли по оконному стеклу.

- Сейчас попьем чаю, - сказал он. – С плюшками. Ты ведь любишь плюшки. С корицей. Ещё у меня есть салат. И сахар. И соль… - тут Ваня опомнился, тряхнул головой. – Ох, прости! Я мигом.

Парень поставил чайник на плиту. Достал из шкафчика заварник, сахарницу, поставил на стол блюдо со свежими овощами и плюшками. Пока разливал чай по чашкам, плеснул на себя же кипяток. Цикнул, потряс обожженной рукой. Ксюха никак на это не среагировала. Сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку. Ваня пододвинул к ней чашку.

- С мятой, как ты любишь, - проговорил он с нежностью в голосе. – Только осторожнее, горячо. Подуй.

Ксюха отпила немного, взяла одну плюшку.

- Знаешь, - начал Местный. – Я как чувствовал, что что-то не так. Не хотел торопиться. Бродил недалеко по лесу. Ты прости меня, Ксюша, я не должен был тебя отпускать…

- Ты мой ангел-хранитель, - слабо улыбнулась девушка и принялась за чай и плюшку.

Чаепитие принесло свои плоды. Ксюха ожила. Её больше не трясло и взгляд не упирался в пространство. Теперь, успокоившись и почти полностью придя в себя, она заметила, что и любимый ее пострадал в схватке. У него была сильно разбита губа.

- Пустяки! - махнул Ваня рукой, отследив ее обеспокоенный взгляд. – Главное, что с тобой все хорошо.

- Я боялась за тебя… Но ты дрался как Брюс Ли! - выпалила Ксюха.

Ей нравился этот актер. И фильмы с ним она смотрела с удовольствием. Еще отец приучил к этому. Ване это сравнение явно польстило.

- Посмотрим телевизор? – предложил Иван. – Мы его, правда, редко включаем, отец не одобряет. Но вдруг фильм хороший идет или мультики. Ты же любишь мультики, Ксюша!

- Ага! – кивнула девчонка.

Ребята сидели на диване и смотрели советские мультфильмы на самом обычном стареньком телевизоре, на которым стояли часы. Время было уже около двенадцати ночи. Ксюха зевнула и навалилась на друга. Глаза уже начинали слипаться и хотелось прилечь.

- Хочешь, спи в моей комнате? - сказал Ваня. - А я в отцовской тогда.

- Ты хочешь бросить меня одну в комнате? - девушка испуганно заморгала.

- Не волнуйся! Они не придут сюда. Тем более, это частная собственность. Не совсем же они отморозки.

- Вань, а вот ты говорил, что всех вокруг нужно любить... И этих двоих тоже, так?

- Ксюша, милая, все в жизни делают ошибки. Они могут исправиться рано или поздно. Или их исправит другое место. Не знаю. Но зла не держи, оно разрушительно. Лучше просто береги себя и все мне рассказывай. Я, как мужчина, должен искать выход из сложных ситуаций. А сейчас давай спать. Уже очень поздно. – Ваня кивнул все на те же часы на телевизоре.

Иван постелил Ксюхе в своей комнате, а сам пошел в отцовскую спальню. Но девчонке не спалось совсем. Стоило закрыть глаза, и она видела рожи Михи и Сергея. Даже имена их сейчас вызывали лютую неприязнь. Хотелось кричать и плакать, а ещё помыться. И было противно вспоминать, что они прикасались к ней, заваливали на пол, порвали сарафан… Ксюха повернулась к стене, завернулась в одеяло. За стенкой был Ваня. От одного его присутствие становилось легче на душе. Но мог ли он защитить её от ночных кошмаров? Во сне, недолгом и внезапно навалившемся, но неприятном, а тягучим и мокром, потный и грязный Миха забирался на нее вновь и вновь, не слыша ее мольбы и взываний к совести. А Серега и Джерри стояли рядом и гоготали. Ксюха резко вскочила, одеяло свалилось на пол. «Неужели я этого теперь никогда не забуду… - думала она. – Невозможно…Невыносимо! Твари, уроды, ненавижу!» Со злости девчонка впечатала кулак в стену. По комнате прошел гул, и на полке звякнула неброская статуэтка. «Я должна забыть! Должна избавиться…» - крутилось в ее голове.

Девушка решительно встала с кровати. Прошлепала босыми пятками в соседнюю комнату. Ваня спал, и сон его казался безмятежным. Ксюха присела на край кровати, помедлила, выдохнула и тронула спящего парня за плечо.

- Спишь?

- А? - завозился он и открыл глаза. – Ксюш, что случилось?

- Не спится…

- Страшный сон приснился? – участливо спросил Ваня.

- Очень...

Продолжение следует...