14. Чужая жизнь (16+)

- Кэт, по-моему, ты совершаешь ошибку.

- Я еще ничего не совершила.

- Но собираешься?

Катрина оставила вопрос без ответа.

День подходил к концу, и небо уже окрасилось темными тонами. Мадлен и Катрина быстрым шагом двигались к конюшне, при этом первая все время оборачивалась, а вторая смотрела лишь вперед и, если бы не сестра, не шла, а бежала бы к своей цели.

- А если нас заметят? - полушепотом спросила Мадлен.

- Значит, мы скажем, что просто вышли подышать свежим воздухом, - Катрина была невозмутима. - Неужели кузинам может быть чуждо такое занятие?

- Почему нужно идти вечером? - поток вопросов сестры не иссякал.

- Это может быть единственной возможностью пообщаться спокойно.

- Без свидетелей?

- Ты - мой свидетель.

- Тебе стоило позвать Маркуса.

Катрина остановилась и строго посмотрела на кузину:

- Тебе нужно лишь побыть рядом, чтобы в случае чего сделать вид, что мы с тобой гуляем.

- Ладно, - обиженно надула губки Мадлен. - Это, впрочем, даже интересно… Но я все же надеюсь, что ты не собираешься делать глупостей. Хотя то, что мы здесь - уже глупость. Но ведь на другие ты не решишься?

Катрина снова покосилась на сестру, но ничего не ответила. Мадлен была права - ее поступок казался крайней степенью сумасшествия. Но иного шанса поговорить с Николасом могло не представиться.

Увидев в конюшне тусклый свет, Кэт просияла от радости - значит, Ник должен быть там. Оставив Мадлен скучать неподалеку, девушка быстро забежала внутрь.

Николас действительно находился в конюшне: проверял, у всех ли лошадей есть вода и достаточное количество сена.

Услышав звук чужих шагов, юноша насторожился. Каково же было его удивление, когда перед ним возникла Катрина.

- Катрина? Тебе нужна... лошадь? - озадаченно спросил Ник.

- Нет, - девушка отрицательно покачала головой и выдохнула: - Ты…

Кэт очень хотела увидеть Николаса, но, встретив его взгляд, вдруг растерялась, и все слова, которые она собиралась сказать, вылетели из ее головы.

- Тебе не стоит тут находиться, - серьезно произнес Николас.

- Я пришла с Мадлен.

Молодой человек выглянул в окно - в стороне, у дерева, переминаясь с ноги на ногу и теребя платье, на самом деле стояла Мадлен Беркли.

- Зачем ты пришла?

- Попрощаться. Ну, или попросить тебя, чтобы ты не уезжал.

- Просить не стоит. Всё уже решено.

От такого резкого ответа девушка замерла, чувствуя, как на глаза набегают слезы - она пыталась сдержать их как могла.

- Прости, я не хотел тебя обидеть, - он шагнул было к ней, но остановился на расстоянии. - К слову, я просил Маркуса ничего тебе не говорить.

- Ты хотел уйти так, чтобы я об этом не узнала? - ее и без того большие темные глаза расширились.

- Да.

- Но почему?

- Тебе сейчас не до меня.

Николас хотел было отвернуться, но Катрина быстро приблизилась к нему и остановила, положив руку на плечо.

- Что значит, не до тебя? - возмутилась она.

Он покосился на ее ладонь, и Катрина, смутившись, убрала руку.

- Кажется, у тебя в жизни происходят слишком важные события, чтобы… - он помедлил, но продолжил: - чтобы заметить мой уход.

- Вздор! - вспыхнула девушка. - Ничего такого не происходит, и я пришла попросить тебя остаться.

- Зачем?

Этот вопрос застал ее врасплох. Катрина даже себе не могла по-настоящему признаться в том, что влюблена в Николаса и лишь поэтому не хочет отпускать его. Подумав, она сменила тему:

- И Томас тебя легко отпустит?

- Да.

- А мой отец в курсе?

- Да, он знает и через Томаса пожелал мне удачи.

Катрина была возмущена до глубины души. Его уже все отпустили, а ей он даже не собирался сказать заранее.

- Ну, если даже папа… - девушка не договорила, потому что чувствовала, как голос дрожит, а глаза снова наполняются слезами. - Тогда уходи…

Последние слова она произнесла почти шепотом, опустив взгляд, но потом смело посмотрела на Николаса, шагнула к нему, оказавшись почти вплотную, и попросила:

- Нет, не уходи, пожалуйста. Ты нужен мне.

От такого откровения у Николаса перехватило дыхание. Его руки будто сами собой обвились вокруг тонкой талии Катрины.

- Китти, я не могу, - выдохнул он, - ведь ты помолвлена.

- Это ничего не значит, - она, не отрываясь, смотрела в его глаза. - Помолвку можно расторгнуть. Я не люблю Теодора.

- Вдруг со временем полюбишь. Ведь все девушки Мэйвена в него уже влюблены, - уголки его губ изогнулись в ухмылке.

- Я - не все.

- Нет… Ты лучше всех.

Кэт одарила его сияющей улыбкой, потом смущенно опустила ресницы, но снова посмотрела на юношу. Сейчас она чувствовала себя так хорошо, как никогда - Николас был рядом, обнимал ее, она снова тонула в его голубых глазах.

Нику отчаянно хотелось поцеловать девушку, ее губы так и притягивали. Еще чуть-чуть, и он бы коснулся их.

- Катрина, тебе не кажется, что уже прошло слишком много времени? - раздался вдруг с улицы недовольный голос Мадлен.

Николас отступил первым:

- Тебе нужно уходить. А мне - уезжать. Завтра днем я уеду.

- Пожалуйста, не надо… - сдавленно прошептала она.

- Для тебя так будет лучше, поверь мне, - тихо сказал он.

- Ты вернешься?

Николас посмотрел на нее долгим серьезным взглядом и честно ответил:

- Не знаю.

Когда Катрина проснулась, за окном светало.

“А вдруг он передумал?”

С этой мыслью девушка в спешке оделась и бесшумно выбежала из замка.

Она так надеялась увидеть Николаса.

В конюшне не хватало двух лошадей, и Катрина прекрасно знала, чьих. Сердце болезненно сжалось. Неужели?.. Но ведь еще так рано…

Через черный ход она вошла на кухню, возле стола стояла Анна, жена Томаса, раскладывая продукты.

Заметив Катрину, она быстро провела рукой по щеке, будто смахивая слезу, глаза ее были грустны.

- Мисс Эддингтон, доброе утро. Вы голодны?

- Доброе утро, Анна. Нет, я… - Катрина думала, как бы потактичнее признаться в цели своего визита, но решила говорить честно: - Я искала Николаса.

- Ник уехал. Томас провожает его до границы поместья, а дальше он сказал, что отправится сам, прямиком в порт.

- Но ведь он должен был уехать позже…

- Не знаю, вещи он собрал еще вчера.

Плечи девушки поникли, она молча вышла из кухни в коридор и побрела к своей комнате, вернулась туда, упала на постель и почувствовала, как глаза обжигают слезы.