13. Янтарный берег. Весенний рассвет

Прошло ещё полгода.

"Сонечка! Сегодня утром проснулся до общего подъёма и вдруг явственно почувствовал: до дембеля - совсем ничего. Каких-то два с половиной месяца! Чувство радости охватило сознание. Боже, неужели это правда? Март за окном, и с утра началась капель. Конец "ледникового периода"? Вся моя служба, как лоскутное одеяло недоснятого сериала, уже, фактически, позади. Хорошо, что судьба облегчила мою участь в виде присутствия рядом Вани Артюхова. Служить с другом всё же намного легче! Вано стал философом. Он и раньше дружил с миропониманием, но за два года службы засиял, как мастерски огранённый философский камень. Перед Новым годом один из новобранцев осеннего призыва сломался от отчаяния: впереди два года трудностей, кажущихся непреодолимыми, сама понимаешь... Он лежал на соседней койке и всхлипывал. Вано не поленился встать, и я услышал его слова, сказанные шёпотом:

"Есть такое слово: "Надо"!"

"А я тогда присягу принимать не буду!"

"Эх, дружок, молод ты ещё… Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя! Запомни эти великие слова."

Как ни странно, молодой боец мигом успокоился.

"В тебе дремлет великий педагог!" - поздравил я друга.

Старшина Кобозев ослабил по отношению к нашему призыву строгости, уже не прессует по полной. Видно решил, что сделал из нас "человеков". Повезло нам с ротным. Лейтенант Кругликов - прекрасный командир.

Наша любовь в первые месяцы службы казалась звёздной, неземной... Но сейчас моё чувство спустилось на землю, стало магнетическим и объято сладким вдохновением. Люблю тебя безумно, считаю дни до июня. В конце мая должен выйти приказ министра обороны о нашем дембеле. Этот приказ уже снится ребятам текстом разных форматов на последних страницах газет...

Будто знал тебя всю свою жизнь. Мне как-то снилась незнакомка, ещё задолго до нашей первой встречи... Я учился в девятом классе. У неё были светлые локоны и магические синие глаза. Сон был волшебным, не хотелось просыпаться. Может это был сон-предсказание? Влюблён в тебя, и любовь моя порой видится нескончаемым праздничным карнавалом..."

- Опять пишешь? По тебе часы можно проверять!

Артюхов улыбнулся и с удовольствием посмотрел на свои до блеска начищенные сапоги.

- Пишу, Вано, пишу! На данном этапе это смысл моей жизни. Тебе-то проще - только родителям в Краснодар отсылаешь весточки. Как там наш город? Небось скучает за нами. Увижу его, наверное, не скоро.

- Это понятно, ориентир - на Латвию! Свадьбу где планируешь?

Дан растерялся.

- Даже не знаю... Скорее всего в родительском доме.

- А мы с Верой однозначно в Краснодаре. Послал её фотку маме с папой. Понравилась. Мать всполошилась: не рановато ли? Отец заступился: "Иван уже взрослый человек, армия почти позади, диплом специалиста имеет. Ему решать, привыкай. Это намного лучше, чем на радостях по поводу окончания службы пить и по бабам шляться. Так что будем готовиться к свадьбе".

- Ну что, Омар, обклеил дембельский чемодан красотками из "Тысячи и одной ночи"? - переключился Артюхов на подошедшего таджика.

Омар широко улыбнулся на все тридцать два. С его лица не сходила довольная улыбка.

- Моя Анбар ждёт меня. Недавно спросила: можно сходить на день рождения?

- Ну и, разрешил?

- Я ей написал: к Саидову не ходи, к Абдукахору не ходи. А к тёте Азизе можно.

Иван едва не прыснул со смеху.

- Молодец!

- Весна, весна!

Соня, не выпуская из рук письмо от Дана, закружилась по комнате. В приоткрытое окно проник свежий ветерок со стороны Рижского взморья.

- Когда у вас свадьба, Дайне?

- Вот закончим второй курс и после сессии...

- Это хорошо! Дан вернётся, без него я всё равно бы не пошла на ваше веселье. Не обижайся.

София открыла крышку фортепиано, задумчиво посмотрела на чёрно-белые клавиши, и вскоре аккорды "К Элизе" Бетховена вырвались через окно на весенний простор.

- Два года назад я играла её Дану в Вентспилсе... - не переставая пробегать изящными пальцами по клавишам, промолвила девушка. - Как давно это было!

-Два года прошли, и ты дождалась Дана.

- День, когда он вернётся, будет самым светлым. Это праздник лишь его и мой. В разлуке время учит, а не лечит... Это святая правда.

Соня стремительно поднялась со стульчика пианино и подошла к секретеру. Взяв ручку, принялась за письмо. Вскоре строки, написанные аккуратным почерком, легли на чистый лист бумаги:

"А мне не спится без тебя, Дан. Мой любимый и единственный. Вот и сегодня ночью мы долго не уснём - я здесь, ты там. А всё же, несмотря на расстояние, мы вдвоём..."