12. Хрустальное счастье

Адель писала письмо, тщательно подбирая слова. Ей было тяжело от того, что приходится наносить мужу такую глубокую рану. Жером всегда был добр к ней, он действительно очень ее любил. Но так и не сумел разжечь ответного чувства в сердце молодой женщины.

Вздохнув, Адель аккуратно сложила исписанный листок бумаги и, спрятав его в конверт, также принесенный Розетт Жоффруа, старательно вывела на нем адрес. Вот и всё. Некоторое время она смотрела на конверт, словно окончательно прощаясь с прежней жизнью, со всем, что еще как-то держало ее в прошлом. Затем, взглянула на приоткрытую дверь.

- Розетт! - раздался ее мелодичный голосок.

- Да, мадам, - служанка через несколько мгновений появилась в комнате. - Желаете что-нибудь еще?

- Нет, - Адель покачала головой и протянула ей письмо. - Могу я попросить тебя отнести это письмо на почту? Я хотела бы отправить его сегодня же, это очень срочно.

- Да, мадам, конечно. - Розетт взяла конверт из рук молодой женщины и кивнула, - сейчас и отнесу. Почта не очень далеко отсюда, на соседней улице.

- Благодарю. - Адель слегка улыбнулась. - Я отнесла бы письмо сама, но еще совсем не знаю Париж и пока не хотела бы выходить из дома одна.

- Да, да, я понимаю. - Розетт поклонилась ей, - не беспокойтесь, все будет исполнено.

"Жерому де Бельгард" - прочитала Розетт Жоффруа, посмотрев на конверт.

"Письмо или отцу... или мужу, - думала Розетт, выходя из квартиры. - Не удивлюсь, если эта женщина замужем. Она очень красива и выглядит настоящей аристократкой".

Розетт в очередной раз тяжело вздохнула и пошла по залитой весенним солнцем мостовой Бас-де-Рампар.

Но к счастью для Адель и Эро, Розетт была весьма тактичной прислугой и даже если ей что-то не очень нравилось, никогда не лезла в личную жизнь своих хозяев.

***

Прошло уже почти две недели со дня приезда Адель де Бельгард в Париж. Она постепенно осваивалась на новом месте. Поначалу Париж поразил молодую женщину своей республиканской активностью. Ей невольно вспомнились слова Сюзанн о "революционном вертепе". Нет, Адель, конечно, не могла назвать этот город вертепом, ведь ее любимый был одним из приверженцев новой жизни. Но первое время Адель, жившая раньше в достаточно тихой провинции, привыкала ко всему этому с немалым трудом. Трехцветную кокарду здесь нужно было носить постоянно, дабы не быть заподозренным в не патриотическом настроении. Было также и это повсеместное теперь в стране тыканье в обращении к собеседнику с добавлением сопутствующего "гражданин" или "гражданка". Молодую графиню до сих пор это коробило. Но, к счастью, Эро де Сешель вел себя в этом отношении достаточно свободно и независимо. Он часто обращался к своим собеседникам "на Вы" и вообще, вел себя так, словно у него был собственный, независимый кодекс республиканского поведения. Как-то Адель спросила его об этом.

- Я не считаю, что равенство людей должно выражаться в том, чтобы тыкать дамам. В любом случае, мы различаемся хотя бы тем, что рождены мужчинами и женщинами, - улыбнувшись, ответил Эро.

Конечно, то, что Эро де Сешель вернулся из Шамбери не один, а в сопровождении красивой молодой женщины, к тому же еще и замужней, не осталось не замеченным. И уже где-то через неделю после их приезда, когда Адель вышла вместе с Эро прогуляться, она почувствовала это впервые. Это позже молодая женщина довольно хорошо научилась не замечать подобные уколы, как будто они относились не к ней, а к кому-то совершенно другому. Но первый раз оказался болезненным.

Они с Эро как раз уже возвращались домой и свернули на улицу Бас-де-Рампар, когда из-за поворота столкнулись с высоким темноволосым человеком.

Он шел, о чем-то задумавшись, и чуть не налетел на них, сильно задев Адель локтем.

- Пардон, гражданка, - машинально бросил он, взглянув на молодую женщину.

Затем, его взгляд встретился с глазами Эро.

- Мой дорогой Тальен, - усмехнулся Эро. - Куда же ты так несешься?

Жан-Ламбер Тальен, депутат Национального Конвента, а это был именно он, протянул ему руку.

- Здравствуй, Эро, - проговорил он. - Да вот, кое-какие дела... спешу к нотариусу и надо зайти еще в одно место.

Он перевел взгляд на Адель.

- А твоя спутница просто очаровательна, Эро, - произнес он, усмехнувшись. - Вероятно, это и есть Аделаида де Бельгард, графиня из Савойи? Что ж, поздравляю, твоя дипломатическая миссия действительно прошла успешно.

Его взгляд снова оценивающе прошелся по Адель, задержавшись в районе ее декольте.

- Да, это я, - холодно ответила Адель и смерила нахала испепеляющим взглядом своих черных глаз.

- Послушай, Тальен, - спокойно сказал Эро, - тебе не кажется, что ты слишком любопытен?

- Любопытен? - усмехнулся Тальен. - Нет, не кажется. Мое любопытство вполне удовлетворил вчерашний листок "Папаши Дюшена" Эбера.

- Не думал, что ты читаешь эту грязь, - заметил Эро.

- Вообще-то не читаю. Но вчерашний его листок я все-таки купил... речь там как раз шла о тебе, - засмеялся Тальен.

- Мне это абсолютно не интересно, - холодно сказал Эро. - Пойдем, Адель.

- Уже уходите, - протянул Тальен, - а жаль... мы ведь только начали разговор. Ну так вот, - он понизил голос, - Эбер там прошелся и по тебе, Эро, во всех красках, ты же его знаешь. Он это умеет. А ее... - Тальен кивнул в сторону Адель. - Ее он назвал так.

И, наклонившись к Эро, Тальен прошептал ему на ухо несколько слов. Правда, сказано это было не так уж и тихо, и молодая женщина их расслышала. Губы у нее дрогнули, и она сильнее схватилась за руку своего любимого. Лицо же Эро оставалось совершенно спокойным, он просто сделал шаг вперед, даже не глядя на Тальена.

- Пойдем, Адель, - повторил он, - не будем тратить время на человека, который разносит сплетни, как последняя рыночная торговка.

- Да какие же это сплетни! - выкрикнул им вслед Тальен. - Самая что ни на есть правда. Ну идите, идите... граждане!

- А Эбер был прав, - уже тише добавил он, - назвав эту цыпочку-графиню твоей очередной шлюхой.

Адель плакала, вытирая кулачком слезы.

Эро обнял ее, прижав к себе. Они уже были дома.

- Ну что ты, любимая, - прошептал он. - Нельзя так расстраиваться из-за всякой ерунды. Видишь... я тебя предупреждал, еще там, в Шамбери. У людей злые языки, и тебе будет больно.

- Какой он все-таки гадкий человек, - проговорила молодая женщина, тяжело вздохнув.

- Тальен? Да, весьма неприятный тип, - заметил Эро.

- И эту газету читает теперь весь Париж? - Адель подняла на Эро заплаканные покрасневшие глаза.

- Листок Эбера... - де Сешель прошелся по комнате, поправляя манжеты.

- Эбер периодически пишет про всех гадости. Его читают, в основном, самые низы. - продолжил он. - Цель Эбера - компрометировать людей, лить грязь. Ничего иного он делать попросту не умеет. Меня, вот, этот "бравый санкюлот" особенно ненавидит за то, что я из "бывших". Ну, ты понимаешь, Адель. - Эро усмехнулся.

- Как может этот зажравшийся аристо делать что-то во благо республики, во благо простого трудового народа, когда сам с рождения привык жить в роскоши, - смеясь, проговорил Эро. - Что-то примерно такое он уже писал про меня раньше.

- Негодяй... - прошептала Адель.

Она уже перестала плакать. Только была бледнее обычного.

- Девочка моя, - Эро подошел к ней и обнял. - Я-то давно научился не обращать на все это внимание. А вот ты...

- И я научусь, - твердо ответила Адель. - Я не буду больше плакать, Эро.

Эро провел рукой по ее щеке.

- Милая, я не хочу, чтобы тебе было больно.

- Мне уже совсем не больно, - Адель улыбнулась. - Помнишь, что я сказала тогда, в гостинице? Я люблю тебя, а все остальное не имеет никакого значения.