06. Двое

6.

Лето тянулось удивительно неспешно. Дни казались бесконечными, а ночи - душными и ещё более долгими. Самочувствие Ингу не радовало, но и не слишком огорчало - ломило поясницу и все время страшно хотелось мороженого. Физически она была вполне здорова, и, насколько можно судить по внешним показателям, дети тоже развивались как положено. Дата первого скрининга неумолимо приближалась, но... Эмоций не было. Сперва, когда Егор не отвечал на звонки и потом, когда узнала правду от его матери, рыжеволосой казалось - она пылает изнутри. Инга не могла ни есть, ни пить, ни спать, тревога... медленно убивала. Долго так продолжаться не могло. Переломным моментом стал прием у врача-гениколога. Когда врач принялась весьма настойчиво советовать все же сдать кровь и отцу детей тоже, потому что так положено. Девушка кивнула, взяла талончики и, придя домой, проревела несколько часов, да так и уснула, проспав до самого утра. А утром... замерзла. Эмоций больше не осталось: ни томительного ожидания, ни тоски, ни боли.

Несколько раз они созванивались с Алиной Альбертовной, один раз даже встречались - женщина постарела на несколько лет, а волосах прибавилось седины. Она регулярно звонила в аэропорт, прекрасно понимая, что этим делом занимается далеко не начальство Егора. Но все же полагая, что они хотя бы в курсе событий - в новостях об этом не упоминалось. И, получая раз за разом один и тот же ответ, принималась плакать: "Делается всё необходимое. Ждите."

Инга ей немного завидовала. Мама Егора могла хотя бы звонить и плакать. Рыжеволосая этого себе позволить не могла. Она не была женой, и даже как подругу ее в аэропорту видели от силы пару раз и далеко не начальство. На каком основании ей бы вдруг стали давать отчёт? А плакать больше не получалась.

Пару раз, глядя на то, как страдает мать снедаемая мыслью о потере сына, Инга почти готова была сказать о беременности и поддержать женщину хоть так, но каждый раз в последний момент что-то заставляло промолчать.

День первого скрининга ничем не отличался от всех предыдущих своих собратьев. Записанная на двенадцать дня, но наслушавшаяся рассказов о том, что просидеть там можно и до пяти и до шести вечера, девушка взяла отгул. Утром долго рассматривала себя в ростовое зеркало, отмечая, как резко обозначились скулы и губы, залегли вокруг глаз тени, но зато явно больше стала грудь, бедра, а вот живот все ещё удавалась скрывать свободными футболками. И, видя это дело, Инга однажды просто зашла в магазин и купила с десяток мужских - от маек с открытыми плечами, до поло с длинными рукавами, и свободные джинсовые шорты. И теперь оказалась вполне довольна хотя бы своей внешностью. А главное - ей было невероятно удобно и все это замечательно сочеталось с любимыми разношенными кроссовками. Юлька, глянув на это безобразие, попыталась как-то "повлиять", усовестив, что, мол, при Егоре ты одевалась поприличнее. В ответ ее отправили в далёкое пешее путешествие по злачным местам человеческого организма.
- Егора тут нет. Кому не нравится - пусть не смотрят. Мне все равно, Юль, честно.

Разговор этот состоялся в самом конце июля, чуть больше недели назад. Поняв это, Инга ощутила слабый укол тоски - Егора не было уже больше месяца, срок беременности подходил к одиннадцати неделям.
Вызвав такси и дождавшись машину, рыжеволосая закинула на плечи рюкзачок со всем необходимым и быстро спустившись, прыгнула на заднее сидение. Обычно она ездила на автобусе, но сегодня на улице царила такая удушающая жара, что становилось тошно при одной мысли о раскалившемся железном нутре.
А вот в больничных коридорах - длинных, темных и запутанных, царила приятная прохлада, тишина и пустота. Инга шла долго, минут десять, благо на стенах висели стрелочки-указатели. Наконец, найдя нужное место, она удивилась контрасту. Здесь было светло, довольно шумно и многолюдно. Два кабинета - две очереди. Одна очередь уже вполне "пузатая", вторая, видимо, состояла из таких, как Инга "новичков". Она глянула на часы - почти двенадцать, но над нужной дверью горела ярко-красная надпись: "не входить!". Рыжеволосая осторожно опустилась на край мягкой скамейки и осмотрелась. Кто-то был совсем "плоский", безо всякого намека на живот и беременность, а кто-то, напротив, отличался изрядной уже округлостью. И это все в очереди Инги. Девушка из противоположной очереди охотно рассказывала всем желающим, что сидит тут уже третий час, потому что малыш вредничает и поворачивается спиной, не давая врачу посмотреть внутренние органы. И что если сейчас снова не получится, придется приезжать на следующей неделе и снова просить свекровь посидеть со старшими. Из дальнейшего разговора удалось узнать, что этих страших уже трое... Рыжеволосая уставилась на молодую, вроде, девчонку с неподдельным интересом. Сколько ей лет? На вид не больше двадцати трёх-четырех. Дальше Инга слушала ещё внимательнее - пошел душераздирающий рассказ о свекрови... Рыжеволосая невольно вздрогнула, представив, что вполне милая Алина Альбертовна может превратиться для кого-то вот в это вот описываемое чудовище. Инга так заслушалась, что даже испытала укол разочарования, когда ее очередь подошла всего на пятнадцать минут позже назначенного времени - между очередными врач принимал ещё тех девушек, чьи детки вредничали и будущим мамам приходилось заходить на УЗИ по два, три, а то и четыре раза. Это сильно тормозило очередь, но никто не роптал.

В кабинете царил прохладный, какой-то уютный полумрак, а прием вели уже двое - врач и медсестра, записывающая все, что ей диктовали. Здесь Инга застряла надолго. Малыши оказались вертлявыми и поймать нужный ракурс оказалось очень непросто. К тому же с двойней времени априори требуется в два раза больше, так что... Сорок минут пусть и на мягкой, но все же больничной кушетке, показались девушке вечностью. Но зато к ней повернули монитор и объяснили что к чему и подтвердили наличие именно близнецов, а не двойняшек.
- С большой долей вероятности это - мальчики, - молодая женщина-врач смотрела с улыбкой. - Точно говорить ещё рано, да и не у всех просматривается, но у вас уже можно предположить.
- Ого! - Инга искренне улыбнулась, впервые, кажется, за последние недели. - Спасибо вам.
- Не за что. Мы закончили, одевайтесь. Отсюда сразу пройдите через ту дверь, - кивок на противоположный от входа угол, - там сдадите кровь на генетическую патологию плода и потом ждите в коридоре, мы вынесем заключение.
- Хорошо, - девушка торопливо стёрла гель с живота и, поправив футболку, прошла в следующий кабинет. Ей вдруг ужасно, до тошноты и спазмов в желудке, захотелось есть. К счастью, забор крови отнял совсем немного времени, хоть и оказался весьма болезненным. Торопясь покинуть кабинет, Инга кое-как одной рукой закинула рюкзак за спину, второй, согнутой в локте прижала к груди документы и выскочила прочь, очень стараясь не наступить на развязавшийся шнурок. И, конечно, стоило рыжеволосой оказаться в коридоре, как она, занятая сразу тысячей дел, на кого-то налетела, растеряла документы, едва не полетела кубарем через шнурок... Ее поймали, поставили обратно. Инга подняла глаза, собираясь поблагодарить спасителя и вдруг почувствовала себя так же, как человек промахнувшийся мимо ступеньки.
- Егор? - худой, бледный, с остро-пронзительным взглядом серых глаз, но это - вне всякого сомнения, был он. - Егор... - руки непроизвольно дернулись вниз, на живот, но движение осталось незаконченным. Мужчина сделал шаг вперёд, молча и очень крепко прижав Ингу к себе. Рыжеволосая вцепилась руками ему в рубашку и поняла, что ее бьёт крупная, частая, неостановимая дрожь. Она ткнулась ему в плечо лицом, вдыхая запах... Казалось, что это мираж, бред, какая-то нереальность, готовая исчезнуть в любую секунду. И Инга вцепялась в рубашку ещё крепче.
- Ну все, все хорошо, - Егор мягко гладил подругу по волосам. - Ты ведь поэтому звонила, верно? Из-за беременности?

Инга ответить не смогла. Бешенный стресс, в котором она прожила последние недели, схлынул и теперь дрожала каждая мышца в отдельности, включая лицевые... Страшно знобило.

Относительно пришла в себя девушка только у Егора дома, в ванне полной горячей, почти обжигающей воды. Мужчины рядом не было и рыжеволосой пришлось делать над собой усилие, что бы не удариться в панику вновь. Она глубоко вздохнула и легла, стараясь расслабиться. Получалось плохо, но дрожь постепенно отступала. Спустя какое-то время пришел Егор, вооруженный огромным полотенцем и помог выбраться, скользнув взглядом по обнаженной фигуре подруги. Инга забрала полотенце и торопливо завернулась, чувствуя себя немного смущённо. Потому что теперь, когда голова прояснилась и первые эмоции улеглись было не совсем понятно, как себя вести. У нее в голове билось столько вопросов, но все как один выскочили прочь, когда Егор, продвинувшись ближе, скользнул руками ей по спине, словно не давая сбежать, и настойчиво поцеловал.

Слова сейчас казались чем-то непонятно тяжёлым, неуместным и лишним...