Блог портала New Author

04. Чистый ключ

Аватар пользователя Яся К.
Рейтинг:
1

Стояло тихое послеобеда, прохладное и пасмурное. Дождь то накрапывал, то переставал, и капли замирали, чуть подрагивая, на оконных стёклах.

Катерина сидела за фортепиано, одной рукой перебирая клавиши, — арпеджио разбегались дуновением ветра, — второй листала стоящую на пюпитре книгу. Где-то там, на страницах романа, несчастная пленница Матильда оплакивала Малек-Аделя, только стенания её не трогали сердца Катерины, — равно как и не тронули бы его письма девицы Гарлов или господина де Линара: всё это она читала не раз и не два, и теперь взгляд её скользил по страницам, не задерживаясь на них, — так же легко, быстро и неосознанно, как пальцы по белым клавишам.

Однообразие её занятий, всё повторяющиеся звуки арпеджио и мелкого дождя, молочно-белый свет за окном могли бы навевать полусон, тоску или тяжёлые раздумья, смотря по настроению; но нынешний день отличался чуть бо́льшим числом событий — если можно таковыми назвать то, что происходило сейчас: краем уха Катерина слышала разговор в соседней комнате.

Тётка с супругом решили ненадолго задержаться у родни, и теперь мать Катерины могла часами разговаривать с Александрой Степановной. Временами они вспоминали что-то из юности, когда дороги их ещё не разошлись и кузины жили в уездном городке, — дома их родителей, каждый всего в три окна, стояли на одной улице, но по разные её стороны, — и тогда до Катерины доносились аханья, вздохи и восклицания: как-де молоды они были! как, — подумать только, Алина, — удивительно, что всё почти по-прежнему! и как, — нет, ты не права, Аннет, — всё изменилось!

Но чаще Александра Степановна рассказывала что-нибудь о столичной жизни, — или удивлялась жизни провинциальной, хотя последней за три дни, что она провела в деревне, толком и не увидала. Тогда разговор принимал совершенно иной характер: былое оживление исчезало, и мать отвечала словно нехотя, только чтобы поддержать беседу. Наверно, ей досадно было слушать, что в Петербурге живут пышно, богато, а здесь всё слишком непривычно кузине, и она никак не перестанет сравнивать и деревню, и недавно покинутый уездный город, и даже город губернский со столицею, — разумеется, в пользу последней. По меньшей мере, Катерина непременно бы досадовала, окажись она на месте матери.

Сейчас разговор шёл о платьях, — и Катерина только радовалась, что ей не приходится в нём участвовать: едва ли найдётся предмет менее занимательный! Да к тому же и проводить время рядом с тёткой ей не хотелось, — неприязнь к ней возникла почти сразу, и, как ни старалась Катерина избавиться от этого дурного чувства, у неё ничего не выходило.

— Зачем, скажи на милость, — спрашивала Александра Степановна, — ты пришила здесь эти нелепые банты?

— Да ведь это модно.

— Это было модно в прошлом сезоне. — Казалось, Катерина видит, как тётка презрительно морщится. — Неужто вы не получаете никаких журналов? «Телеграф», к примеру?

Мягкий голос, французское грассирование, точно выверенные интонации, — всё это в речи Александры Степановны так и сквозило гордостью; она, казалось, ясно понимала, что стоит несоизмеримо выше и кузины, и всех членов её семейства, и ничуть не стеснялась выказывать своё превосходство.

— К чему? И мне не по летам таким заниматься; Катишь — та пусть думает о бантах…

— Кстати о Катишь: я буду откровенна, потому что только блага желаю и тебе и ей.

— Что такое?

В вопросе этом Катерина услышала не только тревогу, — было в нём и плохо скрытое неудовольствие. «Меня можешь честить сколько вздумается, — как бы говорила она, — а дочку мою не трожь!»

— Она мила, — продолжила Александра Степановна, — но я полагаю, в ней не хватает чего-то такого… ты знаешь, сразу чувствуется, что она из провинции.

Ну, уж это слишком! Катерина резко захлопнула книгу, вскочила со стула. Будто она виновата! И, кажется, Александра Степановна и вовсе неправа: Катерина умеет держать себя так, как девицы из столиц и во сне не видывали!

И что за охота тётке судить её? Кто давал ей такое право? Катерина теперь даже и пробовать не станет вытравить неприязнь к ней: пускай знает, что, даже если приехала из самого Петербурга, нельзя ставить себя выше других…

Чего такого не хватает Катерине? Гордости? Изящества? Она бросила взгляд в зеркало — их было в избытке. Правда, внешность у неё не самая лучшая, да что поделаешь: её никак не исправить, и надобно попросту смириться. Манер, быть может?

Манер… Она вдруг почувствовала, что залилась густой краской: ведь и правда, она невоспитанна, поведение её неблагопристойно; слушать чужой разговор, пусть и громкий, — как могло прийти ей такое в голову? Вот и наказана она за излишнее любопытство…

Да, впрочем, это всё равно: никто не узнает об этаком её ложном шаге и даже о всех прочих её провинциальных недостатках, ведь ей никогда не придётся бывать в больших городах. А гости, — гости скоро уедут и никогда больше сюда не вернутся; что же до князя, то он, верно, всё же оказался пустой сплетней, фантазией Минодоры Ильиничны.

Но дальше рассуждать она не могла: раздались торопливые шаги, в дверях показался встревоженный слуга и, не обращая внимания на Катерину, поспешил в следующую комнату.

— Их сиятельство князь Ла́догин приехали! Прикажете принять?

«Князь приехали», — шёпотом повторила Катерина. Теперь она совсем не заботилась о том, каким он окажется человеком, — главное было то, какою он найдёт Катерину.

Рейтинг:
1