03. Сердце аристократа

Ламбертина плакала, отвернувшись от Лоуви. Стараясь прикрыть наготу, она натянула на себя часть атласного одеяла. Лоуви посмотрел на ее хрупкие вздрагивающие плечи... Сейчас, получив все, что хотел, он неожиданно почувствовал к девушке что-то вроде жалости.

- Ламбер, - он дотронулся до ее плеча. - Ну, прости... я не хотел причинить тебе зло.

- Оставь меня! - крикнула Ламбертина, содрогнувшись всем телом. Она отодвинулась от него как можно дальше, почти вжавшись в стену.

Такое эфемерное понятие, как совесть обычно не задерживалось в душе молодого аристократа. Но сейчас он почему-то почувствовал какую-то странную тяжесть в сердце. И, сам себе удивляясь, он снова дотронулся до Ламбертины.

- Не трогай меня! - девушка закричала так громко, что де Лоуви испугался, что ее услышат.

- Ну, успокойся... - проговорил Лоуви. - Прости. Я не сдержался. Ты так красива. А я... я люблю тебя.

Он произнес эти слова, удивляясь сам себе.

Ламбертина резко обернулась, и ее покрасневшие заплаканные глаза встретились со взглядом аристократа.

- Тогда зачем... зачем ты так со мной? - прошептала она.

- Я ведь тоже нравился тебе, и ты хотела... - начал Лоуви.

- Но не так... - всхлипнула Ламбертина. - Не так.

И отвернувшись, она вновь заплакала.

Лоуви замолчал, придумывая возможные объяснения. И опять удивился сам себе. Раньше он никогда не стал бы оправдываться, тем более перед обычной крестьянкой. И все-таки... в ней было что-то, что отличало от других женщин. Смешно. В этой юной восемнадцатилетней девчонке с синими глазами и пухлыми губками, правда очень красивой, было что-то, что заставило его, Стена де Лоуви, признаться ей в любви. Хотя он мог просто вышвырнуть ее из замка, как дешевую использованную вещь. И через пару минут вообще забыть о ее существовании. Ведь он и собирался поначалу так сделать. Тогда почему же?.. Что ему мешает сделать это?

Лоуви посмотрел на волнистые темные волосы Ламбертины, рассыпавшиеся по спине и тонкую руку, судорожно вцепившуюся к край одеяла. Другой рукой она закрывала грудь.

- Прости меня, Ламбер, - снова повторил он. - Хотя... прощения мне, наверное, нет.

- Ты... ты как животное! - бросила девушка. - За что? Ведь я...

- Прости, прости... - повторял он, дотронувшись до нее. И на этот раз Ламбертина не стала кричать.

- Ты сделал мне так больно, - прошептала она.

- Боль - это неизбежно, Ламбер. Когда девушка становится женщиной, это всегда бывает так.

- Но я... я не хотела, - всхлипнула Ламбертина.

Лоуви набрался смелости и приобнял ее за плечи правой рукой. Он ожидал крика, сопротивления, но Ламбертина даже не пошевелилась. Она лежала сейчас, словно окаменевшая и молчала. И, подавшись вперед, Лоуви увидел, что по ее щекам продолжают катиться слезы.

- Это всегда так в первый раз, - продолжал Лоуви, проведя рукой по ее волосам. - А потом... потом ты поймешь, что нет ничего прекраснее.

- Но это... это же грех, - Ламбертина обернулась и в упор посмотрела на него. В глубине ее синих глаз он увидел удивление, смешанное с совсем еще детской наивностью.

Молодой аристократ даже хотел усмехнуться, в своей обычной манере, но сейчас что-то помешало ему это сделать.

- Любовь - это не грех, Ламбер, - ответил он. - А я... я люблю тебя.

"Что я несу? - мысленно удивился де Лоуви собственным словам. - Какая к чертям любовь?"

Впервые за все это время взгляд Ламбертины смягчился. Она вытерла ладонью слезы и села в постели, прикрыв обнаженную грудь атласным одеялом.

Свет, падающий из окна, наискосок, мягко ложился на ее нежные плечи и розовые, слегка припухшие от поцелуев губы.

- Ты действительно меня любишь? - спросила Ламбертина, слегка склонив голову.

Лоуви кивнул:

- Да, милая. Бог создал мужчину и женщину для любви. И это не может быть грехом.

Ламбертина слушала его, слегка покусывая нижнюю губу и глядя на нее, Лоуви вновь почувствовал нарастающее желание. Но сразу же подавил его в себе. Совесть, непонятно откуда взявшаяся в его душе, приглушила этот порыв. Он отвернулся и, нагнувшись, поднял с пола платье Ламбертины.

- Вот твоя одежда, Ламбер, - тихо сказал он. - Одевайся. Я не буду смотреть.

И, встав с постели и подбирая одежду, он тоже стал быстро одеваться.

- Я готова, - тихо сказала девушка через некоторое время.

Стен де Лоуви, находившийся у окна, обернулся. Ламбертина стояла у кровати, уже полностью одетая. Она отвела взгляд и нервно сжала руки, взглянув в глаза Лоуви.

- Отвези меня обратно, - попросила она.

Солнечный свет освещал лицо и гордую осанку Ламбертины. И Лоуви в очередной раз подумал, что так могла бы стоять какая-нибудь знатная дама, но никак не девушка из самой простой семьи.

"Откуда все это в ней?" - подумал Лоуви и, подойдя ближе, взял девушку за тонкое запястье. Ламбертина стояла спокойно, только грудь ее взволнованно вздымалась, а на щеках выступил румянец.

- Ты сможешь простить меня, Ламбер? - еще раз спросил Лоуви и вдруг, поражаясь сам себе, встал перед ней на колени. Это было немыслимо. Невозможно. Чтобы он, сам Стен де Лоуви, гордый потомственный аристократ вот так вот стоял на коленях перед какой-то простой девчонкой. Пусть даже и воспитанной в монастыре. Этого просто не могло быть. Тем не менее, не какой-то другой человек, а именно он стоял так, склонив голову перед этой красивой юной девушкой и держал в руках ее ладонь, моля о прощении. О том, как совсем недавно он срывал с нее одежду и насильно целовал в губы, грубо прижав к постели ее сопротивляющееся тело, Лоуви старался сейчас не думать.

Ламбертина отвернулась, глядя в окно. Руку она не убирала, и Лоуви почувствовал, как ее ладонь слегка дрогнула. Подняв голову, он увидел ее нахмуренные брови и прямой красивый носик. Затем губы девушки разжались, а взгляд из-под опущенных ресниц скользнул по молодому человеку.

- Хорошо, - проговорила Ламбертина. - Я прощаю тебя. Попробую простить.

***

Лоуви вез Ламбертину обратно. Девушка ехала молча, и Лоуви тоже молчал. Только слева, там где было сердце, он чувствовал теперь какую-то странную и непонятную тяжесть. Как будто туда воткнули какой-то острый стальной крючок, а вытащить забыли... Вот, они проехали мост через Рейн, соединяющий Бельгию и Францию, и Ламбертина попросила остановить коня.

- Дальше я пойду сама, - проговорила она.

Лоуви остановил жеребца и помог девушке спуститься на землю. Поддерживая ее, он вновь на мгновение вспомнил то, как вел себя с ней там, на широкой кровати в собственной комнате. И какая-то смесь жалости, грусти и зла на себя, неожиданно зашевелилась в его сердце, рождая там странное и смутное чувство. Чувство, которого он прежде никогда не знал...

- Ты не держишь на меня зла, Ламбер? - спросил он.

Ламбертина молчала. Только ветер, внезапно поднявшийся, зашевелил листья на деревьях. А на небе, до этого безоблачном, вдруг стали собираться тучи.

- Наверное будет дождь, - сказала Ламбертина, подняв лицо к небу.

И словно в подтверждение ее слов, Лоуви почувствовал на своем лице упавшую с неба каплю воды. Затем еще одну и еще... Неожиданно хлынул настоящий ливень.

- Мне пора! - бросила Ламбертина, выдернув свою руку. - Прощай!

И, повернувшись, она сначала пошла быстрым шагом, а потом побежала по берегу реки. Лоуви смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась за поворотом.

***

Ламбертина стремительно шла вперед, поддерживая руками подол платья и стараясь не поскользнуться на намокшем песчаном берегу. Вот, она обогнула густой кустарник и вышла на тот самый пригорок, где сегодня днем все еще так хорошо начиналось... Подняв с травы мокрую скатерть и пустую плетеную корзинку, Ламбертина, сдерживающая до этого слезы, не удержалась и зарыдала. Слезы текли из ее глаз, смешиваясь с небесной водой. Девушка шла домой и снова плакала, вспоминая то, что случилось с ней сегодня в замке Лоуви. Единственной радостью Ламбертины был сильный ливень. Отцу и братьям не придется объяснять, отчего она вернется вся в слезах.