02. Старая Лаба. Поездка в Некрасовку

Сегодня с утра стояла прекрасная погода. Солнце заглядывало сквозь листву в окно, молодой тополь купался в солнечных лучах. Была суббота, выходной день.

Гитара лежала на кровати. Я взял её и начал бесцельно перебирать струны, думая вовсе не о чём-то определённом, просто вспомнив череду прошедших дней.

Начиная с понедельника и до вчерашнего дня солнце устроило «пир на весь мир» – жара плавала неимоверная. Многие знакомые девчонки из потока технологов уехали в Краснодар, у них практика закончилась на три месяца раньше. Стало вообще-то скучно. Мои любимые красавцы-тополя, рослые великаны, по-прежнему встречали меня ранним утром у главного заводского входа, когда я спешил проскочить через «парадную дверь» - так мы называли проходную – и провожали вечером, величественно шелестя позолоченной солнцем листвой. Было «знакомство накоротке» с Томой, практиканткой из Кропоткина, приехавшей на три дня. Она наверняка предполагала, что я все эти три дня буду носить ей цветы и вздыхать у её ног. Но мне не хотелось такой темы, хотя Тома и значилась среди своих подружек, как Мэрилин Монро. Смазливые черты лица, так, ничего особенного. Когда я услышал это, расхохотался и прозвал её про себя «Мэрлин Мурло». Во мне она не зажгла каких-либо чувств, но деть себя от скуки было некуда, и я подумал, что такие знакомства должны оканчиваться для меня единым финалом (издержки юношеского максимализма). Исходя из этих соображений, я предложил ей переночевать в моей постели, обещая развлечения без последствий. Но несовершенная копия великой актрисы в последний момент оробела и решила поразмышлять.

- Ну и черт с тобой, забудь!

Без сожаления расставшись с ней, я погрузился в созерцательность и унылое томление, благо жара не способствовала каким-то подвижкам.

Да, прошедшая неделя не запомнилась достойными приключениями… Пальцы взяли привычный аккорд. Увидев симпатичного певца на цветной обложке журнала, висевшей на стене напротив – это был Сальваторе Адамо – я спел его песню «Голубые джинсы». Спеть песню, это в моём понятии исполнить её под аккомпанемент гитары и не иначе. Ребята моего поколения повально увлекались игрой на гитаре. Правда далеко не у всех это получалось. Необходимые общеизвестные условия для успеха были такими: наличие музыкального слуха, крепкие пальцы, чувство ритма и более-менее приятный голос. Многие после месяцев неудачных попыток сдавались и переходили в группу слушателей. Первые песни, сыгранные начинающими, были безусловно вещи Владимира Высоцкого, это была наша начальная школа игры. Затем, со временем, приходит умение, и начинаешь проигрывать более сложные композиции, такие как «Дом восходящего солнца» или, например, «Голубые джинсы».

Дверь комнаты была приоткрыта, и звуки моего утреннего концерта на плохом французском проникли в коридор. Их услышал мальчишка из соседнего номера и, влетев в комнату, спросил:

- Это по «Маяку»?

Я бросил играть и вопрошающе уставился на него. Но в следующий момент мы оба всё поняли и расхохотались.

Бывает такое чудное настроение, когда хочется петь, беситься, «ходить на голове», энергия так и выплескивается из недр души. Что-то наподобие нашло на меня после того, как мальчишка из соседнего номера, сориентировавшись, ушёл к себе. Правда, я не стал громко петь, «ходить на голове», обычно я этого никогда не делаю. Сокрытие чувств – мой девиз, и я как-то ненавязчиво для себя старался блюсти его. Ваня Артюхов, юноша из нашей группы, тоже старался следовать этому правилу и сформулировал его своеобразно: эмоции в степени куб, заключённые в маленький кубик.

Вот и сейчас я лишь похлопал ладонью по корпусу, или, для специалистов, по верхней деке гитары, отложил её в сторону и стал одеваться. Да, я горжусь, без риска показаться тщеславным, своим умением подавлять в себе экстраверта, сдерживать душевные порывы,
помня золотое правило, что последние могут подвести тебя в общении как с друзьями, так и с незнакомцами. Ценю людей, которые смятение в душе своей или ликование её выражают лишь лёгкой улыбкой или обычным взглядом, не говорящем вам почти ничего, и только исключительно проницательный человек может заметить в нём отблеск триумфа или тень безысходности…

Я одевал туфли, и в этот момент мне пришла в голову мысль съездить к Лёшке. Это была интересная идея, но не более. Её надо было обдумать и создать конкретный план.

Зелёные, немного запыленные акации, выстроившиеся в ровные ряды вдоль улиц, деловые бабки, снующие взад и вперёд с неизменными авоськами и корзинами, скучные молодые люди на тротуарах – таким Усть-Лабинск выглядел в продолжении выходного субботнего дня.

Городской автобус подъехал к автостанции. И тут, словно внезапная волна на спокойной морской глади, нахлынула на заднюю дверь толпа загорелых ребят с аккуратно обёрнутыми в плотную бумагу металлическими частями лопат. «Субботник по благоустройству городского парка», - я вспомнил, как вчера на заводе говорили об этом. Толпа напирала.

- Дайте выйти! – крикнула полная женщина, застрявшая в дверях.

Это как-то подействовало, образовался узкий проход. Я одел тёмные очки и выскочил вслед за женщиной, как вельбот за торпедным катером, на площадь. В кассе мне сказали, что автобус на Некрасовку отходит через пятнадцать минут. Это была удача.

И вот я еду. Зелёное море полей колышется по обеим бокам за стёклами сверкающего чистотой ЛАЗа. Воздух напоенный чудными запахами, касается, как бы невзначай, лица. Раздумываю о предстоящей встрече с Лёшкой, которого не видел вот уже третий месяц. Я не знал названия его улицы в Некрасовке, так что его ещё предстояло отыскать. Правда, станица эта была небольшая, и я надеялся на быстрый успех.

Как всегда, кто-то мешает умственному созерцанию. На этот раз вторжение извне исходит от двух женщин в виде непрерывного потока малоценной, на мой взгляд, словесной информации. Соображаю, что это – до конца поездки. Сидящая впереди девушка читает "Советский спорт". На странице крупный заголовок: «Новый лидер – московский «Спартак».

«Интересно, - думаю,- девушка, увлекающаяся футболом».

Я наклоняюсь к ней и тихо говорю:

- Сойдут до конца сезона… Сил не хватит.

Она, резко обернувшись:

- Посмотрим!

И немного смущённо добавила:

- Вы что, пророк?