02. Пассажирка

Я сменил потрёпанную кожаную куртку на новую спортивную кофту, потому что на улице потеплело, были первые дни марта и… Кого я обманываю? Мне хотелось, чтобы девушка увидела мои накаченные бицепсы и широкие плечи. В парикмахерской оставил щедрые чаевые симпатичной девушке-мастеру. Добавь я ещё несколько комплиментов, то ночью прижимал бы к себе красавицу, кожа которой впитала в себя все ароматы салона, а её идеальные ноготки царапали бы мою спину, но мои мысли занимала встреча с другой, поэтому я не стал заходить дальше лёгкого флирта. Что говорить: первые дни весны действуют опьяняющие даже на отшельников и скептиков.

В понедельник девушка пришла на остановку одна. В руках у неё был бумажный пакет и проходя мимо кабины водителя, она приветливо улыбнулась. Это была та самая улыбка о которой я вспоминал все выходные. Как я сразу не подумал! Не станет же она вновь садиться рядом с водителем.

- Девушка, я понимаю, что наступила весна, но улыбки недостаточно. Оплачивайте проезд! - собственная недальновидность взбесила меня.

- У меня проездной, - она растерянно захлопала ресницами, явно не ожидая того, что о ней так скоро позабыли.

- Показываем, - произнёс я с каким-то пошлым оттенком в голосе.

Девушка одной рукой неловко открыла сумочку, стараясь не уронить бумажный пакет.

- Побыстрее, люди ждут, - не унимался я, упиваясь собственной властью.

Наконец она достала проездной, вложенный в студенческий билет. Студентка первого курса, Лариса Ка…, мелькнуло перед моим носом. Фамилию девушки я не разобрал.
Лариса. Не самое благозвучное имя и совершенно не подходит этому воздушному зефирному созданию. К тому же легко рифмуется с крысой, но если шептать его в ночной тиши, когда губы беззастенчиво бродят по нежному женскому телу? Как тогда станет ласкать слух это имя?

- Что ж Лариса - студентка первого курса, может расскажешь, как поживают твои кавалеры? Все целы? - я встал, чтобы взять у неё из рук пакет. Как оказалось, в нём лежали апельсины и ещё какая-то чепуха, вроде цветных ленточек.
Девушка была явно озадаченна моим поведением.

- Присаживайся. Через минуту поедем, - я указал ей на место рядом с креслом водителя, но сам не торопился. Пусть попробует протиснуться между мной и сидением.
Кажется мой рост и накаченная фигура всё-таки произвели на неё какое-то впечатление. Кончики её ушей покраснели, когда мы на короткий миг замерли друг против друга. Зато я, как отъявленный вор, успел вдохнуть аромат её тела. Вначале моё обоняние уловило запах лаванды, а потом пробился тот самый, который разрывает лёгкие, потому что после первого вдоха тебе необходим ещё один, и ещё один...
Я вышел из автобуса, закурил, перебросился парой фраз с диспетчером и только после этого, совершенно спокойный, вернулся на своё рабочее место.

- Домой? - спросил я, привычно направляя автобус в поток машин.

- Нет, в больницу.

- Всё-таки покалечили твоего долговязого?! - в моём голосе насмешка предательски победила сочувствие.

- Не совсем. Гек толкнул его пару раз и всё, но мама Максима настояла на полном обследовании сына. Макс очень чуткий человек, ему, порой, тяжело мириться с действительностью и к тому же… - Лариса осеклась и замолчала, явно не желая больше обсуждать со мной возлюбленного.

- Значит теперь апельсинчики ему везёшь? - я машинально засучил рукава и вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Серая пелена застлала глаза и мерзкий липкий холод стал пробираться в душу. А я то думал, что победил это чувство давным-давно. Обида - моя старая знакомая не имела к сидящей рядом девушке никакого отношения.


- ...апельсинчики ешь. Тебе сейчас витамины нужны, - она отводила взгляд и старалась не смотреть в мою сторону.

Все эти повязки, бинты, металлические спицы, торчащие из ноги … Они вызывали в ней даже не жалость, а скорее всего отвращение. К тому же раны имеют свойство тошнотворно пахнуть. Минут десять мы провели в полной тишине.

- Ты наверное устал? Я пойду? - сказала она и наконец посмотрела на меня. - Что тебе принести в следующий раз?
Я отрицательно покачал головой и попытался что-то сказать. Моё мычание испугало её ещё больше и она, сама того не желая, отвернулась.
Мне оставалось лишь поблагодарить небеса за то, что к тому времени я разучился плакать.


Медсестра оставила один апельсин на тумбочке рядом с кроватью и я, целыми днями, смотрел на ярко-оранжевое пятно. А чем ещё я мог занять себя в те чёрно-белые дни?
Белое — потолок больничной палаты, чёрное — боль.
Я загадал: она вернётся раньше, чем сгниёт этот плод. Чёртовы цитрусовые! Они слишком долго портятся. Почти месяц. Пока однажды утром цепкая рука нянечки не схватила апельсин.

- Оставьте! Это витамины! - кое-как промямлил я.

- Витамины. - безо всякой злобы передразнила она меня. - Развёл тут плесень.
Нянечка развернула плод и я увидел, что другой бок апельсина давно испорчен и покрыт серо-белыми пятнами.

- Вы наверное в тюрьме сидели? - нежный голосок отвлёк меня от неприятных воспоминаний.
Лариса настороженно смотрела на мои руки, щедро разукрашенные татуировками. Глаза её округлились и она стала похожа на взлохмаченного совёнка. Этот вопрос позабавил меня.

- Почти. Не похоже, что ты в этом разбираешься, - я нетерпеливо барабанил ладонью по рулю. Наш автобус прочно застрял в пробке.

"Да, крошка, ты ещё не знаешь, насколько парни могут быть плохими", - подумал я, скрывая усмешку.

- Мой однокурсник подрабатывает в тату-салоне. Он рассказывал, что некоторые из татуировок наносят не для красоты. Они имеют какой-то особый смысл. К сожалению, я не уточняла, какой именно.

- Будь ты немного любознательней, то могла бы кое-что узнать обо мне, - уклонился я от прямого ответа.

Уверенность в том, что теперь перестал быть для Ларисы безликим водителем общественного транспорта прочно укрепилась в моём сознании.

- А что это значит: почти сидел в тюрьме? - оленёнок упорно лез в волчье логово.
Хорошенькие девушки их благополучных семей знают, что тюрьма — это такое страшное место, которое показывают в сериалах про плохих и хороших полицейских. Что-то среднее между замком Людоеда и подземельем, кишащим чудищами.
Взгляд мой остановился на её губах и продлился дольше, чем позволяли правила приличия.

- … но есть другой вариант. - следователь положил на стол тонкую папку. - Контракт на один год.

- А что потом? Меня отпустят? - совершенно по-идиотски спросил я, когда прочитал мелкий текст в конце.
Следователь смерил меня равнодушным взглядом.


- А что потом? - колотилось в пустой голове.
Я знал, что это последние минуты моей жизни. Пальцы всё ещё сжимали рваную рану на боку, из которой струйками вытекла кровь. Реальность исчезала, забирая с собой страх и боль. Вскоре мне предстояло открыть таинственную, запретную дверь в бесконечность.
Когда за моей спиной прозвучал взрыв, то разом исчезли совершенно все звуки. Я не слышал ни хрипов собственного дыхания, ни биения сердца. Мне стало скучно находиться в таком безмолвном плоском мире и я закрыл глаза, думая, что навсегда.



- Расскажу как-нибудь в другой раз. Кажется это твоя остановка? - без зазрения совести я наградил Ларису таким взглядом, от которого покраснели не только кончики её ушей. Яркий румянец вспыхнул на девичьих щеках, отчего она стала ещё прелестнее.

Всё, больше не буду думать о Ларисе. Достаточно. Надеюсь, что облик прекрасного возлюбленного немного потускнеет и сегодня вечером, весело болтая с ним, ты, помимо собственной воли, вспомнишь о нашей встрече.