01. Любовь зла

В лицо пахнуло перегаром. Колючий взгляд серых глаз пронзал насквозь. Он был омерзителен еще и тем, что сама себя она ненавидела еще больше. Но глаз не отвела, ответила тем же, не мигая.

Это конец. Жесткие узловатые пальцы вцепились в волосы и...лихорадочные толчки вскоре стихли в судорожных конвульсиях. На какую-то долю секунды вдруг стало горячо. Бросило в жар, и тошнота подкатывала к горлу с удвоенной силой. Жадно глотая воздух, она пыталась сдерживать дыхание, что бы изнутри её не разорвало окончательно.

Сердце продолжало колотиться, словно отсчитывало последние секунды жизни, нанося удары под ребра, так, что, кажется, был слышен их звук. Теперь будет месть. Это стало так очевидно, что ей даже полегчало.

Он застегнул джинсы и подал ей руку. Отвернулась. Закрыла глаза, вспоминая прошедший вечер. Сначала это был клуб, такси, попутный пассажир...Она, громко смеясь, отговаривала таксиста брать этого урода в салон. До дома так и не доехали. От количества выпитого, «урод» оказался очень даже ничего, чтобы продолжить с ним вечер.

Вокруг валялись окурки из опрокинутой пепельницы и бутылки из-под джина. Они, кажется, даже танцевали - в углу шуршал пластинкой проигрыватель. Распинав бутылки, он подошел и выключил его. За шторами подавал звуки жизни новый день, и солнечный луч, не брезгуя любопытством, пытался проникнуть сквозь темно-зеленые занавески.

Руки и ноги все же послушались и стали двигаться, она направилась к выходу. Он преградил путь к двери.

- Мы не закончили.

- На чем мы остановились?

- Протрезвела?

- Вполне.

- Ванна там, - он протянул ей полотенце, вытянув его из кучи барахла на кровати.

- Хорошо.

Она послушно направилась вдоль по коридору и включила свет.

Посмотрев на себя в зеркало, пришла в себя окончательно. Повернула кран и шум воды удачно заглушил звук захлопнувшейся входной двери.

Дома, стоя под горячими струями и смывая с себя весь этот ужас душистой пеной, она обдумывала план мести.

Как в тумане проплывали обрывки вечера. Коньяк, новая музыка, слово за слово...и даже о политике. Но в какой-то момент, вдруг стало нестерпимо скучно и даже пошло. Эта вечная неудовлетворенность в ней самой и нашедшая отражение в ее новом собеседнике усилилась, и вдруг так осточертела, что захотелось бежать. Подальше, на воздух, туда, где радость бытия и нет разочарований. Почему она не ушла? Видимо, понимала, что некуда. Почему она не сопротивлялась ему сегодня утром? Этот вопрос больше всего не давал ей покоя. Разделить одиночество, жалость? Бред...

Выпив кофе, завернутая в полотенце упала на кровать и уснула. Не сразу, голова все еще кружилась, притягивая к подушке, словно магнитом.

Проснулась от звука стучавшего в подоконник дождя. Этот шум одновременно и убаюкивал и оживлял ее сознание.

Телефон был рядом. Они успели обменяться номерами, зачем-то. Он трубку взял не сразу. Молчание, и с той и с другой стороны «провода».

- Я на работе, - несколько удивленно все-таки произнес он первым.

- Это где? Я приеду.

Ночная автостоянка. Серая будка сторожа. Синие стены с глупыми, вырезанными из журналов, репродукциями картин.

- Неожиданно.

- Да уж...а у тебя здесь мило.

Он включил чайник, достал смешные яркие кружки.

- Я ненадолго. Просто хотела увидеть тебя, что бы поблагодарить. Лично. Я многое поняла, когда ты вот так...вдруг...Наверное мне нужна была эта сила, тупая, животная, но порой необходимая.

- А я был уверен, что ты позвонишь. Не стоит благодарности, обращайся.

Вдруг в окошке коморки промелькнул силуэт редкого, но знакомого ей автомобиля. Через несколько минут давно забытое лицо что-то оживленно говорило и не обращало внимания на новую ночную посетительницу. На секунду взгляды встретились.

Теперь переглянулись все трое, слов не потребовалось. Она молча встала, и, не прощаясь, вышла за дверь, оставляя свою наполненную дымящуюся кружку.

Телефон надоедливо трезвонил, она отключила.

- Тебе куда – они, не спеша, брели по зеленому бульвару.

- До остановки. А ты не изменился совсем.

- Ты тоже.

- Может подвезти?

- Не стоит, хочу побыть одна.

- Я скучал тогда, ты звони.

- Хорошо.

Ночной город по-дружески обнимал своим теплым, спокойным светом, расстилая перед ней свои широкие проспекты.

***

Ее разбудили настойчивые, глухие удары в дверь. Кажется, стучали ногой. За стеной залаяла собачонка, и она поняла, что сейчас проснется весь дом, а наутро соседи будут обсуждать ее ночного визитера. Ничего не оставалось, как спросить «кто там». На часах без пяти три. Черт, домофон отключен вторую неделю, ходят кому не лень. В глазок она никого не увидела. Страшно. Особенно оттого, что на помощь, по нынешним временам, вряд ли кто кинется.

- Это я, открывай.

Голос она не узнала. Молча села на пол, и прислонившись к двери, размышляя, что делать. Конечно, она смутно догадывалась, что это может быть только ее новый знакомый, прошла неделя или около того с момента их нелепой встречи.

- Ты трубку не брала, - пьяной речь ей не показалась, - поехали, одевайся, я жду внизу.

Она, почему-то на цыпочках, пробралась к окну и осторожно выглянула из-за занавески. В сете фонаря он курил около машины. Как всякая порядочная девушка, обратила внимание на марку автомобиля, и еще ей понравился цвет - бордовый. Небо сегодня непривычно светлое, и совсем нет звезд. Идти спать, конечно, уже не получится. Его одинокая сутулая фигура в темной хлопковой куртке вызвала в ней сожаление.

Натянула джинсы, рубашку, собрала волосы в пучок. В темном зеркале отразился блеск собственных глаз. Удивилась этому, нахмурилась. Помедлив у двери, повернула ключ.

Ночная прохлада ударила в лицо. Она направилась ему навстречу, все еще не осознавая до конца, зачем это делает. Страха не было, одно любопытство.

Что ей нравилось во всей этой ситуации – так это его молчание. Ночная магистраль звучала из под шин, далекие привычные шумы перемещались по ночному городу, а он нет, он молчал. Только сильнее давил на педаль газа.

Город увлекал своими яркими цветными огнями, и, на какой-то момент, ей даже захотелось включить музыку, причем на всю громкость, чтобы ощутить всю прелесть этого ночного полета. Не было страшно и когда он свернул с шоссе, на проселочную дорогу, ведущую через лес. Здесь машина кралась по сухой траве, шурша и потрескивая сухими прутьями. Ветви кустарников и деревьев стучали в окна, предупреждая ее об опасности, но она только внутренне улыбалась им в ответ.

Приехали. Знакомая ей с детства турбаза. «Несколько банально», - почему-то подумалось ей.

- И что дальше? – ее вдруг разобрало веселье.

- Поедим, кофе будешь?

Местный ресторан видимо работал круглосуточно - уютный домик, из деревянного сруба, из глубины которого доносилась негромкая музыка, манил своим приглушенным светом и запахом шашлыка. На крылечке курили пара человек. Небольшая компания в самом углу заведения не помешала нашим героям. Сделали заказ, официантка была рада ночным гостям. Диджей сделал погромче музыку, в результате чего одна захмелевшая дама, отделившись от своей компании, вышла в центр зала покорять публику своей «пластикой».

Пригляделась к своему визави. Взгляд из-под полуприкрытых век, все так же оставался хмурым, а вот его небритость вдруг показалась ей весьма очаровательной.

- Почему ты согласилась поехать? – вопрос прозвучал неожиданно.

- Все равно разбудил – ее забавляла танцующая особа, и совсем не хотелось серьезных бесед.

До домика для ночлега шли по побережью реки, было уже прохладно, а ей так хотелось разуться и пройтись по воде босиком. Песок так неприятно набивался в балетки.

Домик оказался с террасой, и они присели за столик. Он достал бутылку вина, видно прихватил в ресторане, она и не заметила как. Тут же на полке стояли стаканы, пыльные, но ничего. Светало, они молча наблюдали это действо, глядя вдаль, и каждый думал о своем.

- Женщина, в сущности, хочет только одного – распоряжаться своей жизнью так, как она считает нужным, вдруг проговорила она.

- Разве тебе кто-то в этом мешает?

- Зачем ты звонил все это время?

- Я не понял тогда, почему ты ушла.

- А сейчас не понял, почему я согласилась поехать с тобой.

- Пошли спать, - он зачем-то перевернул стакан, как будто поставив точку в этом ненужном разговоре.

В комнате пахло травой или сеном, или же это был запах деревянных досок, которым были обиты стены.

Две кровати стояли по разным углам. Не включая свет, он сдвинул их, они оказались легкими. Она забралась под одеяло, не раздеваясь. Бессонная ночь и вино кружили голову, и не хотелось двигаться вообще.

Он скинул куртку, и тоже, в футболке и джинсах, упал поверх одеяла, запрокинув руки за голову, уставился в потолок.