01. Евгения Волгина

Дождь — такой мелкий, что даже не было слышно стука капель — шёл уже третий день. Временами он переставал, но и тогда солнце не появлялось на белёсом небе. В деревне, в глуши Псковской губернии, Евгении Волгиной было скучно.

То ли дело Москва!

Каждый вечер приготовлял какое-нибудь развлечение. Бал, театр, званый ужин — всего этого так не хватало сейчас Евгении.

На балах она никогда не скучала, стоя у стены: всякий почитал за счастье пригласить её, и она скользила по начищенному до блеска паркету, чувствуя устремлённые на неё взгляды. В театральную ложу всегда кто-нибудь заглядывал. Был ли это совсем молодой подчинённый отца или его знакомый, почтенный человек с несколькими орденами — Евгения непременно слышала комплимент, вызванный отнюдь не простою вежливостью. Гости на вечерах тоже не обделяли её вниманием.

Поговаривали, что из-за Евгении произошла пара дуэлей, что один столоначальник поссорился с женой и что какой-то юноша чуть было не наглотался мышьяка оттого, что Евгения захлопнула веер во время беседы с ним.

А потом на службе у отца случилась «история». Он старался выпутаться из неё, наделал долгов — но всё было тщетно. Держать дом в Москве теперь стало слишком дорого, да и смысла в этом больше не было, — и всему семейству пришлось перебраться в дальнее имение.

В забытую Богом деревню приезжал лишь один гость, но он не шёл ни в какое сравнение с прежними.

Некто Аркадий Антиохов, недавно вернувшийся из-за границы, владеющий всего двумя деревеньками и называющий себя артистом, — вот всё, что знала о нём Евгения. Московские юноши метили в дипломаты или — на худой конец — в городничие, а этот, верно, никогда не выбьется в люди.

Скучая, бродила Евгения по комнатам: из одного крыла дома в другое, вверх и вниз по лестницам. Библиотеку ещё не перевезли из Москвы, это было одним из способов хоть чем-то занять себя.

Комната, которую из-за жухлых цветов в кадках величали зимним садом, обыкновенно пустовала, но этот день, кажется, был исключением.

— Позвольте нарисовать ваш портрет, — услышала Евгения, только переступив порог.

У окна стояли двое: Аркадий и Ольга, младшая сестра Евгении. Он гладил пальцем её ладонь, она — отводила глаза и мяла сорванный листок. «Как неприлично», — подумала Евгения, но тут же отринула эту мысль: в деревне позволительно соблюдать не все правила; к тому же она сама никогда не была образчиком идеального поведения.

Ольга зарделась; возможно, румянец украшает некоторых, но о сестре Евгения не могла сказать этого. Впрочем, она и не считала сестру красавицей.

— Что же, вам нравится, как она выглядит? — спросила она Аркадия.

— О да! — отвечал он. — Ольга Дмитриевна похожа на солнце, блистательное и величественное, коему нет равных! И всё прочие по сравнению с нею лишь мелкие тусклые звёзды, что природа рассыпала щедрою рукою; солнце же неповторимо.

«Что-то ты заврался, — подумала Евгения. — Да и на солнце она похожа только тем, что кругла и красна лицом».

Евгения привыкла, что все восхищаются ею, а сестра остаётся в стороне. Горько было сознавать, что на этот раз пальма первенства досталась Ольге, и идиллическая картина лишь раздражала Евгению.

— Извольте, — Ольга вернулась к разговору.

Придумать такой глупый ответ было под силу только ей. Аркадий помолчал, восторженно вздохнул и потянулся к лежащей на подоконнике папке бумаг.

Евгения чуть повела плечом и немного повернула голову — так, чтобы стал заметен изящный изгиб белой шеи. Она знала, что очень хороша собою, и умело показывала свои достоинства.

Аркадий ей не нравился, но очаровать его хотелось. Было бы забавно слушать его выспренные речи, а восхищённые его глаза такие смешные — точь-в-точь как у преданной собачонки. И как он посмел предпочесть ей Ольгу? Завлечь его в свои тенёта, а потом ответить холодностью, — вот лучшее наказание за этакий поступок!

Он, однако, не замечал Евгении, точно её здесь и не было, хотя она стояла подле сестры. Видно, одною внешностью его не возьмёшь — надобно действовать хитрее. И Евгения вспомнила свои былые приёмы — немало сердец привязалось к ней, и столько же она разбила, — предвкушая весёлую игру.

— Не нарисуете и меня? — проговорила она певуче.

Аркадий, нахмурившись, посмотрел на неё. Как, дескать, ты — простая смертная — посмела встать рядом с ослепительной Афродитой, — прочла она в его глазах.

— После, — бросил он.

Ни взгляд, ни тон Аркадия не ранили Евгению. Она лишь подумала: «Посмотрим, кого ты назовёшь богиней спустя неделю», и, попрощавшись, вышла из комнаты.

Немного жаль было Ольгу, которой, наверно, общество Аркадия было приятно. Да только или она вскоре наскучит ему, или он ей — по меньшей мере, так считала Евгения, ни разу не увлекавшаяся одним и тем же человеком дольше месяца. А случится это несколькими днями раньше или позже — разницы никакой, поэтому и беспокоиться о сестрице нечего.