01. Белая лилия, алая роза

Жанна шла домой, устало согнув плечи. Её деревянные башмаки гулко стучали по каменной мостовой.

К груди девушка бережно прижимала свёрток из грубой бумаги, где была буханка ржаного хлеба. Целая большая буханка. Вся её еда по крайней мере, на ближайшие три дня.

День сегодня выдался тяжёлым. До вечера Жанна торговала зеленью у мадам Буллье, это была её постоянная работа, дававшая скудный заработок. А затем она около трёх часов простояла в хлебную лавку за буханкой хлеба. Правда, это было ещё не очень долго. Бывало, в очереди приходилось стоять по пять, а иногда и по семь часов. Вдоль улицы и стен домов тогда протягивали длинную веревку, за которую и держались усталые и голодные люди.

Осенний вечер был очень тёплым. Заходящее солнце отбрасывало последние ласковые лучи на черепичные крыши домов. И этот тёплый вечер начала сентября, казалось, никак не сочетается с теми страшными событиями, которые происходили последние дни в революционном Париже.

Толпа, опьянённая убийствами и подстрекаемая кучкой главарей, врывалась в городские тюрьмы. Жертвами "народного гнева" становились находящиеся там аристократы и арестованные и чем-то подозрительные лица. Министр юстиции революционного правительства Жорж Дантон даже не пытался остановить беспорядки.

И, чувствуя свою полную безнаказанность, толпа чинила свой ужасный самосуд. Мужчин и женщин убивали прямо в камерах. Или их вытаскивали в тюремные дворики и убивали там. Некоторых несчастных тащили за собой на улицы Парижа, где казнили под одобрительные возгласы собравшихся там зрителей. В воздухе носился запах крови и смерти.

Зажиточные люди и немногие оставшиеся на свободе аристократы попрятались по домам, боясь в эти дни нос высунуть на улицу.

- Привет, красотка! - из тревожной задумчивости Жанну вывел голос какого-то подвыпившего санкюлота в одетом набекрень красном колпаке. Он протянул к ней руку. Жанна в ужасе подумала о том, что сейчас он выхватит у неё драгоценный хлеб, добытый с таким трудом. Сильнее прижав свёрток к груди, она перебежала на другую сторону улицы.

- Ну куда ж ты? - услышала она в спину разочарованное восклицание. Но догонять её никто не стал.

Жанна ускорила шаг. Уже совсем скоро она должна была оказаться дома. Она жила в небольшой полуподвальной квартирке в одном из старых каменных домов.

Точнее, это была даже не квартирка, а только одна большая тёмная комната с низким потолком и совсем маленьким окошечком. Из него были видны лишь ноги проходящих по улице людей и колёса проезжающих мимо экипажей. Жанна с самого рождения жила в этом подвале. Мать её была прачкой, а старший брат Рене несколько месяцев назад ушёл добровольцем в революционную армию защищать молодую республику. С тех пор никаких вестей от него не было. А месяц назад умерла мать Жанны. Её слабый организм не вынес постоянного недоедания и работы на износ. Причиной смерти стало обыкновенное воспаление лёгких.

Безутешная девушка похоронила мать и осталась совсем одна.

Жанна прошла ещё немного и наконец-то добралась до своего дома. Зашла под арку и свернула направо. Толкнув рукой тяжелую массивную дверь, девушка вошла в дом. На верхние этажи вела узкая грязноватая тёмная лестница. Но сбоку от неё была и маленькая лесенка, ведущая вниз - несколько ступенек, которые упирались в дверь, ведущую в её подвальчик. Жанна уже поставила ногу на первую ступеньку и привычным движением достала из выреза кофты ключ от квартиры, висевший на длинной узкой тесьме. Вдруг, совершенно неожиданно для неё, раздался какой-то громкий шорох откуда-то снизу.

"Крыса", - сразу же мелькнуло в сознании у Жанны.

"Или... или грабители". Последнее в охваченном революционными настроениями и беспорядками Париже было не таким уж редким явлением. Ограбить и убить могли и из-за буханки хлеба. И даже из-за нескольких су. Жанна замерла, прислушиваясь. И вдруг, она отчётливо услышала, как кто-то кашлянул. А вслед за этим - и чье-то прерывистое дыхание. Это был человек. Жанна застыла на месте, прижав к груди хлеб.

Сердце её, казалось, было готово выскочить из груди.

Через несколько мгновений, слегка перегнувшись через узкие кривые перильца, она увидела внизу, в пространстве под ступеньками какое-то шевеление. Кто-то находился там. И видимо этот кто-то сам её боялся. Иначе он бы давно уже вылез.

- Кто ты, гражданин? - набравшись смелости, спросила Жанна. - Что ты там делаешь?

Гражданин молчал, и Жанна чуть охрипшим от волнения голосом повторила свой вопрос. Затем она, сама удивляясь своей храбрости, спустилась с лесенки и, чуть нагнувшись, посмотрела вниз.

- Не выдавай меня, прошу, - услышала она тихий шепот.

Да, было совершенно очевидно, что этот человек сам её боится.

Но женское любопытство всё-таки возобладало над осторожностью. Жанна присела на корточки и всмотрелась в полумрак под лесенкой. Там, согнувшись и прислонившись спиной к стене сидел человек. Голова его была опущена и темные длинные волосы почти полностью закрывали лицо. Правой рукой он с силой зажимал левый бок, и девушка успела заметить, что под ним растекается большое темное пятно. Было темно, но она разглядела, что на нем одежда, похожая на камзол из дорогой ткани. На рукавах светлели широкие манжеты.

"По одежде похож на аристократа", - мелькнуло в голове у Жанны. Она сразу как-то успокоилась. Было видно, что человек этот сам находится в весьма плачевном состоянии.

- Ты ранен? - спросила Жанна. Хотя это было и так очевидно.

Человек слабо кивнул.

- Не выдавай меня, мадемуазель... гражданка, - поправился он, - Скоро я сам отсюда... уйду, - с усилием проговорил он.

- В городе такие беспорядки, что уходить... разве что на тот свет, - проговорила Жанна, усиленно думая, что ей теперь делать. Проще всего было уйти к себе и забыть об этой неожиданной встрече. Пока этого несчастного не нашли бы и не прикончили. Или его не сдал бы кто-нибудь из жильцов дома. Жанна поняла, что рано или поздно это произойдёт, если...

"Нет, в первую очередь, мы всё-таки люди, - подумала она. - И должны ими оставаться". Она подумала о беспорядках, которые творились в эти дни в Париже и истории страшных убийств, которых она наслышалась, стоя в долгой очереди за хлебом. А кое-что она видела в городе и собственными глазами. Жанна вспомнила это и содрогнулась.

"Скорее всего он один из тех, кому чудом удалось сегодня спастись", - подумала Жанна.

- Ну-ка, вылезай! - скомандовала она.

Ответной реакции не было, и Жанна повторил свой приказ.

- Вылезай, пока тебя кто-то ещё не увидел, - тихо сказала она. - А мне ты можешь довериться. Я тебя сдавать не буду. Просто хочу предложить тебе место, более безопасное, чем это.

Через несколько мгновений он с трудом вылез, и Жанна смогла рассмотреть своего непрошеного "гостя" при более хорошем освещении. Это оказался довольно высокий молодой мужчина лет двадцати пяти. Судя по одежде - темно-синему бархатному камзолу с кружевами, он действительно относился к довольно знатным людям. К тем, кого сейчас в Париже, да и во всей стране призывали резать и "вешать на фонарях". Правда сейчас его одежда была мятой, грязной и порванной в нескольких местах. Жанна посмотрела в его лицо. Довольно правильные черты, резкие скулы, твердый подбородок. Жанна увидела, что его правая бровь была рассечена, а в углу рта запеклась кровь. Парень в свою очередь посмотрел на девушку, его взгляд скользнул по её бедному платью. Жанна заметила, что у него были красивые темно-зеленые глаза и длинные ресницы. Парень встал, прислонившись спиной к узеньким перилам, продолжая с силой зажимать рукой левый бок. Его одежда в этом месте уже полностью пропиталась кровью. Было заметно, что стоять так ему довольно трудно.

- Что ж, гражданка, теперь ты можешь сдать меня со спокойной совестью, - тихо и как-то язвительно проговорил он, - Вы ведь все ненавидите нас. Не правда ли? Ну, давай! - повысил он голос, почти крикнул. И его лицо исказила гримаса боли.

В ответ на это Жанна достала ключ от своей квартирки и сделала парню указующий жест в сторону лесенки.

- Я уже сказала, что сдавать тебя не собираюсь, - отрезала она, - Так что давай, пошли. И побыстрее, пока тебя больше никто, кроме меня здесь не видел.

Жанна открыла дверь, и парень переступил порог её жилища.

Она кивнула ему на стул, стоявший у маленького оконца.

Закрыла дверь изнутри и отошла к столу, положив на него свёрток с хлебом. Потом повернулась к своему нежданному гостю.

- Как тебя зовут? - поинтересовалась Жанна

- Лоран, - ответил он глухим голосом.

- Ты серьёзно ранен, давай-ка я посмотрю, - проговорила девушка, подходя к нему вплотную.

Лоран отрицательно качнул головой, но Жанна, не спрашивая особого разрешения, стала стаскивать с него камзол. Затем разорвала находившуюся под ним тонкую белую рубашку из дорогой ткани и тихонько охнула.

Её взору представилась большая и глубокая рубленая рана, проходившая через весь левый бок. Из неё почти непрерывно сочилась кровь.

- Сейчас я тебе помогу, потерпи, - прошептала Жанна, доставая чистую тряпку и разрывая её на лоскуты, - Надо промыть и посильнее перевязать, и кровотечение должно прекратиться.

Она отошла к оконцу, доставая с полки кувшин с водой и соображая, чем бы обработать рану, чтобы предотвратить воспаление.

- Спасибо тебе, - услышала она и обернулась к Лорану.

Он вытер пот со лба и слегка улыбнулся ей. - Я и не ожидал всего этого. Думал, что ты меня сразу сдашь. Как твоё имя?

- Жанна, - ответила девушка.