Истории из жизни

Глава вторая.

После того, как Лиза пообедала со своими опекунами, Анной Валерьевной и её матерью, она отправилась в свою комнату учить уроки. Но сосредоточиться Лизе никак не удавалось. В голову лезли разные мысли, одна мрачнее другой.

Догадалась ли о чём-нибудь Анна Валерьевна? Почему за обедом она поглядывала на Лизу с такой тревогой? Не узнал ли тот человек из её прошлого о том, где именно она теперь живёт? Не караулит ли во дворе, под окнами?

И взвились ввысь языки пламени
И поглотили они Священный кордон, -
Сердце и мощь братьев - строителей.
И, стоя на пепелище, с обнажёнными мечами,
Лишь скупая слеза скатилась по щекам воинов двенадцатой бригады.

Глава 4. Заключительная.

Сижу вот, пялюсь в монитор и думаю. Пообещал, понимаешь, одной прекрасной девушке написать зазывную для весны. А в голове пусто, как в… Даже не знаю, где. Совсем пусто, короче. А обещания выполнять надо! Весна, приходи, короче!
Тяпнул коньяку,последний шоколад у жены сгрыз. Вроде бы даже память проснулась. Вспомнил, как в апреле в лес выбирались. Соку березового наберешь, костерок разложишь, и шашлык жаришь. Особенно хорошо, если в луково-томатном соусе замаринуешь с вечера. Аромат – на весь лес стоит! Аж захотелось весны!

Пролог.

Она добрая, она мило обманывает, что ей веришь, она неумеха (как мило), наверное она актриса по жизни, такой реализм во всём и я повторюсь - верю, как сказал бы Станиславский. Ей не удаётся быть нежной, потому, что не хочет, но это не очевидно и опять же - мило. Для меня она красивая. Она помнит моё имя и повторяет его, что так приятно, в свете моей жизни, где секс не повод для знакомства. Какая иллюзия любви, но это осознание приходит после её ухода и гоню прочь это осознание и погружаюсь в обман, самый глупый обман и живу в нём и чувствую себя счастливым.

Ехала с прогона
Проститутка Люда
Настроение было на нуле
Смс от Саши
Маленькая здравствуй
Сразу же улыбка на лице

Значит, будет встреча
Значит, будет ласка
Маленькое счастье на двоих
Уже подъезжаю
Отвечает Люда
Ты скорей к подъезду выходи

В пять секунд одевшись.
Мигом вниз спускаюсь
У подъезда милая стоит.
Денежку таксисту
Людочку под руку
И пошли тянуться этажи.

Вот и на четвёртом
Двери открываю
Сразу же в объятие её
Как же я скучала
Тихо шепчет Люда
Сердце тут же замерло в груди

В комнату заходим
Сразу раздеваться
И в кровать не в силах устоять

С самого раннего утра в его голове поют веселые колокольчики, рассыпаются хрустально-звонким смехом, острыми ежиными иглами прокалывают изнутри черепную коробку. Дзинн-бом! Дзинн!

Не люблю весну… Смотришь на улицу и думаешь: то ли удавиться, то ли кого-нибудь удавить хочется! Деревья стоят мертвые, черные, на иве под окном ворона сидит. И, судя по ее виду, у нее такие же мысли, что и у меня. Синичка только, дура жизнерадостная, скачет по кормушке туда-сюда, пиликает что-то весело… Голуби на трубе сидят толстые, наглые, ждут, пока ихним светлостям пожрать принесут.
Лужа у подъезда такая, что машины больше катера напоминают. А из-под снега столько всякой мерзости понавылезало, что жуть просто! Грязи по самые ноздри кругом!

Аня проснулась в одиннадцать утра. За окном светило солнышко, пели птицы. Двор их панельной девятиэтажки как будто ожил. Что и не удивительно. Тринадцатое июля- самый лучший день в году. Был две тысячи седьмой год. Год,когда компьютеры и мобильные телефоны внедрялись в массы, а эмо скопом прыгали с крыш девятиэтажек, а при жизни картинно заламывали руки и плакали по любому поводу. Луч солнца красиво падал на деревянный крашеный пол. "Как же здорово жить на седьмом этаже! Как прекрасна жизнь! Как хорошо, что сейчас летние каникулы!Как хорошо, что родители уже ушли на работу!",- думала Аня.

.

А также у историка и публициста Жюля Мишле, режиссера Кена Рассела и композитора Кшиштофа Пендерецкого? И — внезапно! — у нескольких современных метал-групп вроде Inkubus Sukkubus, Morbid Angel и Elvenking?