Истории из жизни

Незадолго до войны к нам из Америки родственница приехала погостить, а с ней внучка – девочка лет семи.
Бабушка надумала показать ребёнку действующую шахту, на которой её дед «отпахал» горнорабочим очистного забоя двадцать с лишним лет. Я со своим знакомым – маркшейдером договорился, провели девчонку по шахтному двору, «нарядную» и баню показали и даже в клеть разрешили зайти, а на память ей горняки настоящую шахтёрскую каску подарили…

Купола суздальских церквей - пожалуй, единственное, что осталось в памяти от экскурсионной поездки, организованной когда-то для нас, десяти-двенадцатилетних ребятишек, администрацией и классными руководителями школы.
Спустя столько лет вдруг захотелось вернуться в город, неспешно пройтись по тихим улочкам, заглянуть в Музей деревянного зодчества, прикоснуться к истории.

Иногда я смотрю телевизор или в окно без звука. И тогда получается вроде картинка без комментариев. Вот идет дворник. (без комментариев) Вот летит птица. (без комментариев) Вот не торопясь пьют в подворотне мужички. (без комментариев и за окном и в телевизоре) Вот промелькнул на экране китайский слесарь. Тот который теперь вытачивает в нашем универмаге ключи. (без комментариев)
Тихая и спокойная картина. Умиротворенная и провинциальная. Милая до слез.

Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня.
Жан-Поль Сартр

вместо эпиграфа:
"Всегда болезненно отношусь к диагнозам.
К любым кроме врачебных"

Блейлер или Фрейд? Блейлер или Фрейд? Я всегда думаю об этом. Потому что это важно для меня. Важно для самоопределения и самоидентификации. Как бы мне хотелось, чтобы это был все-таки Фрейд а не Блейлер. Хотя я всегда ставил теории Фрейда под сомнение. Хотя бы по тому, что у Фрейда больше непонятных слов. Он ведь в психологии как Маяковский - в поэзии. «Пришел. Увидел. Наследил.»(с)

Странное это чувство, когда ты, совершенно опустошенный, стоишь у края серой могильной плиты, запорошенной песком и высохшей травой, а в лицо тебе дует прохладный ветер с тоскливым запахом могильных цветов.
Со старой выцветшей фотографии в центре невысокого прямоугольного памятника, местами потрескавшегося от времени, на тебя смотрит улыбающееся приветливое лицо молодого парня. Оно такое живое и полное сил, что ты невольно содрогаешься, сознавая, что таким ему и суждено было остаться навсегда.
Русые волосы парня слегка взъерошены, а на скуластых щеках сверкают рассыпанные веснушки.

- А Вы зачем траву рвёте? – неожиданно раздалось слева от меня. Я повернулся и увидел худощавую женщину, лет пятидесяти пяти, просто одетую, бледную, с уставшими синяками под глазами и доброй улыбкой.

- Здравствуйте! – я привстал, выпрямился и улыбнулся в ответ. Я не знал, как её зовут, но визуально прекрасно помнил, что эта женщина живёт недалеко на нашей улице.

- Доброе утро! – ещё шире приветливо улыбнулась она. – Просто раньше ведь тут всегда работала пожилая семейная пара из во-о-о-он того дома.

Кубанские казаки написали обращение губернатору края и попросили его не допустить проведения ЛГБТ-фестиваля «Черноморье-2016». А если не отменят, пообещали посадить гомосексуалистов "сракою на ежей".