Истории из жизни

Мне было скверно. Похмелье я всегда переносил тяжело. Так как никогда не останавливался на чем-то одном. Что наливали - то и пил. И пробуждение было ужасным. Но тут же все симптомы жуткого похмелья, съежились и спрятались в тень черной глыбы - проблемы, которую я нажил вчера. И решалась она ценой моей крови, или карьеры, что было равнозначно.

10.

С тыла захожу во двор,
Напевая «Мучу»,
Вижу силоса бугор
И навоза кучу.
Вижу Настю, сеновал.
Нахлобучив кепку,
Прохор страстно лобызал
Ей грудную клетку.
«Наш пострел везде поспел» -
Бригадирский навык.
Победитель тот, кто смел,
А не рожей сладок.
Захожу в избу – фурор,
Как Христа явленье
Нас волнует до сих пор
После воскресенья.
Поубавился народ-
Посвободней стало.
Мне Авдотья хлебца в рот
И кусочек сала.
Следом стала подавать
(лично мне, в натуре!)
В постном масле соломать,
Чибрики и тюрю.
Прочим яствам не чета,
Эксклюзив – не что-то!

БАРАБАН И ГИТАРА
Александр Шипицын
Три офицера - Полуэктов, Матяш и Барабан - по субботнему делу и после бани добряче приложились. Полуэктов, певец и гитарист, забежал в общагу, бросил все банное, подхватил гитару и побежал дружков догонять. Они сходили, без особого успеха впрочем, в женское общежитие. Там их не поняли и выставили на улицу. Они пошлялись по улицам гарнизона и, не имея понятия о том, который час прислонились к стене пятиэтажки. Как раз под балконом командира дивизии.

9.

Исходил закатом день,
Филин выл, зараза.
Я лежал, обнявши пень
Вместо унитаза.
Аппетит во мне взыграл
От дурмана мяты.
Я трусцой заковылял,
Бледный и помятый.
Сквозь кустарник, бурелом,
По лесным полянам,
Через гари напролом,
По лугам медвяным.
Это ж надо столько дуть!
Просто удивленье,
Что я утром этот путь
Отмахал в мгновенье.
До околицы добрел
В сумеречной мути.
Первым встретился козел,
А поодаль люди.
Я задами да бочком,
Чтоб не встрять в беседу,
Пробираюся тайком,
Словно шпик по следу.
Впереди горячий спор
О какой-то маме,
А под зад козел подпер

Такой атаман гайдуков жил в 18-том веке. Но был еще один бандит, носящий такое же имя, в конце 19-го начале 20-го. Мне про его подвиги рассказывала бабушка. Он действовал, в одиночку, в районе Северной Молдовы и на юге Западной Украины.
Жил в городе Бельцы богатый доктор. Табултоку, что доктор, что прокурор, главное деньги есть. Но подобраться к нему сложно было. Дом доктора располагался рядом с полицейским участком. А по улицам он один не ходил, дома больных принимал.

С наступлением вечера на улицу выходят два очень странных существа. Мужчина лет тридцати пяти - сорока и девочка лет десяти. Мужчина одет в черное ,полуразорванное старое пальто.Его черные волосы всклокочены, взгляд темных глаз совершенно безумен. На его лице навсегда застыло выражение вечного, томительного ужаса. Девочка одета в короткое зеленое пальтишко. Она совсем из него выросла. Пальто доходит ей только до колен,а руки высовываются из рукавов чуть ли не по локоть. Волосы её очень светлые, почти белые. Она невысокого роста и очень худая. Кожа её бледная, с синеватым отливом.

Приехал я в портовый город по делам фирмы. Нанес первоочередные визиты, определил план работы, выявил проблемы и очередность их решения. И тут оказалось, что вечер-то свободный выдается. Я старым друзьям по службе на Тихоокеанском флоте позвонил и пригласил к себе в номер на вечер воспоминаний. Послал водителя в магазин, кое-что в ресторане заказал и сижу друзей жду.

8.

Сквозь окошко брезжит свет.
Всплески из чулана.
Вгонит в гроб такой банкет –
На душе погано.
То ли утро, то ли ночь –
Предаюсь гаданью.
Полечиться бы не прочь,
Но не местной дрянью.
На чем свет себя кляну
Словом непечатным,
Как в глаза я им взгляну –
Хлеборобам знатным!
Пребываю весь в грустях.
Смыться б втихомолку …
Заскрипела дверь в сенях,
Кто-то глянул в щелку.
Стиснув веки что есть сил,
С мастерством артиста,
Как в кино, изобразил
Дохлого фашиста.
Дверь открылась. Тренькнул таз.
Тайны ненавижу –
Приоткрыл я малость глаз,
Хоть залит он, вижу

Я – эгоист. Я всегда думаю только о себе любимом. Лишь бы мне было хорошо, тепло, уютно, сладенько, удобно, красиво и сексуально. И в этот предновогодний день я желаю себе, что бы ничто не омрачало мое праздничное настроение.
Что бы соседка Люська не орала на своих четырех детей:
- Вечно вы жрать хотите! Что я вам от себя кусок отрежу, что ли? Этот пьяница, ваш отец никак работу себе не найдет. Водку трескать он находит, а детям кусок хлеба не купит.

Всегда между ними пикировка была: кто в полете важнее?
Как-то старый штурман летчика спрашивает:
- Ты мне скажи, если в экипаже плохой летчик, а штурман хороший, смогут они на «пятак» отбомбиться? Смогут. А если наоборот, штурман плохой? Не думаю. Вот то-то! И вообще, летчик – это шофер, который возит штурмана на работу.
На что летчик ему отвечает:
- А ты скажи, чем летчик от ассенизатора отличается?
- Ну, чем?
- Да практически ничем. Ассенизатор возит говно, а летчик штурмана.
Один – ноль. Летчики, пока, впереди.