Выстрелы из ниоткуда

Мы привыкли воспринимать реальность как длинную вереницу фактов — ясных, логически увязанных, и не требующих каких-либо пояснений. Однако, имеют место случаи, которые вырываются из обычной канвы событий. И не просто вырываются, а кажутся ожившим кошмаром, упрямым абсурдом, воплощенным неведомо как в окружающей реальности. Нечто подобное случилось в Канаде, в 1930-ом году.

Большая зажиточная эскимосская деревня Аньякуни, одно из крупных людских поселений в раскинувшейся вокруг тундре. Жители промышляют охотой и резьбой по дереву. Никаких удобств — аборигены, не смотря на общий технический прогресс в мире, сохранили самобытный уклад жизни как и сотни лет назад. Жизненно необходимые вещи — спички, соль, керосин, боеприпасы к винтовкам — доставляли в селение два человека. Джон Лабель и Томас Гуди, так сказать «коммерсанты местного разлива», занимались этим уже давно, по хорошо накатанной схеме. Больших барышей не зарабатывали, но и в накладе не были. Местные жители — народ особый. Большинство сделок проводилось на взаимном доверии — суровая среда обитания диктует свои условия.
… После двухнедельного отсутствия, загрузившись необходимыми товарами, Лабель с помощником прибыл в деревню и от того, что увидел, едва не впал в ступор.

Сохранился протокол полицейского дознания от 23 ноября 1930-го года, за номером 144466RW, что лишний раз подчеркивает реальность происходящего. В нем Лабель, как основной свидетель произошедшего, излагает увиденное.

К деревне подъезжали на собачьей упряжке. И уже на подходе стало ясно — что-то не так. Над трубами домов не было дыма, лая собак не слышно. Стояла тишина — до того необычная, что звенело в ушах. В поле зрения появился деревенский погост, и Лабель остановил упряжку.

Он просто не верил своим глазам!

На погосте не было снега! И это в ноябре, когда зима с морозами и метелями уже вступила в права.

По-прежнему не веря в то, что видит, торговец подошел ближе.

Не было не только снега — не было могил вообще!

Кто-то или что-то изъял из смерзшегося до состояния бетона грунта останки вместе с надгробиями — в земле лишь остались ровные, аккуратные ямы, словно вырезанные гигантским ножом.

Ни одной могилы, лишь провалы от извлеченного грунта.

Возле одной из ям Лабель и Гуди собрали около пятисот стреляных гильз — еще теплых. Гильзы принадлежали жителям — больше стрелять здесь некому. Окончательно сбитые столку, обескураженные и напуганные, торговцы бросились на поиски людей, проверяя один дом за другим. Но осмотр жилищ лишь прибавил вопросов и усилил чувство страха.

В деревне произошло что-то, не поддающееся никакому разумному объяснению.

Люди исчезли. Все до единого, словно бы растворились в воздухе в одночасье. Не было ни трупов, ни крови, ни следов борьбы.

В домах еще тлели угли в очагах, над ними висели котлы с вареным мясом. Одежда, одеяла, предметы быта аккуратно разложены на полках и лавках. И — самое необычное — в центре комнат, сваленные в кучу, лежали карабины.

Оружие - это самое ценное, что есть у аборигенов. И ни один из жителей никогда не расстанется с винтовкой по доброй воле — без нее в тундре не выжить.

Но здесь... Оружие не просто было небрежно свалено в кучу — у каждого был разбит в щепки приклад и сломан спусковой механизм.

Лабель и Гуди были в полном замешательстве, но смогли найти силы продолжить осмотр вымершего селения.

Полторы тысячи трупов ездовых собак с выколотыми глазами и перерезанным горлом они обнаружили в снегу — кто-то зарыл их, пометив место остатками сгоревшей упряжи. Тел людей торговцы так и не нашли и, находясь в полушоковом состоянии, вернулись в ближайший город и обратились в полицию.

«Малейшее подозрение в акте ритуального самоубийства я исключаю», - говорил Лабель. - «Куда же тогда делись тела? Кто и, главное, зачем, издевался над собаками и привел в негодность оружие? У эскимосов есть понятие, возведенное в закон. Человек приходит в мир естественным путем. Естественным путем и уходит. И самое страшное преступление, когда тревожат останки усопших...»

Расследование странного преступления, в результате которого исчезли неведомо куда сотни людей, взял под личный контроль высокопоставленный чиновник МВД Шарль Беко. Но проведенное тщательное дознание лишь прибавило загадок — в озере, рядом с деревней, в идеально прозрачном льду насчитали сто восемьдесят девять идеально круглых отверстий. Вода в них, не смотря на крепчайшие морозы, так не замерзла до весны. Причину подобного явления, как и образование самих отверстий, установить не удалось. Однако, решение приняли — как и бывает в подобных случаях, вполне ожидаемое.

Лабель и Гуди были взяты под стражу. Им инкриминировалось «организация преступного сообщества с целью завладения имуществом убитых». Оба торговца вину категорически отрицали и полицейским пришлось отпустить обоих через сорок восемь часов, так и не доказав их причастность к массовой гибели людей.

Но это был еще не конец истории.

Продолжение оказалось таким же ужасным и неожиданным как и начало.
Спустя шесть часов, когда Лабель и Гуди покинули полицейское управление, в самом центре оживленного города, раздались два винтовочных выстрела. Первым упал Лабель — пуля ударила точно в правый глаз, пройдя навылет. Секундой позже рухнул Гуди, забрызгав веером крови тротуар — точно такое же ранение. Оба торговца скончались практически мгновенно. Стрелок знал свое дело. Так поражать цель умел только местный охотник-абоиген.
Но опять же - зачем? Чем провинились оба торговца, которых в погибшей деревне не только хорошо знали, но и уважали как людей добрых и порядочных?

Полиция сбилась с ног, пытаясь найти неведомого снайпера. Но тщетно. Не смогли даже обнаружить места, откуда велся огонь, хотя направление выстрела было определено достаточно точно.

И еще одна пугающая странность.

Пули, поразившие торговцев, оказались серебряными, с необычной, иглообразной заточкой, что абсолютно не свойственно местным жителям.

Дело о гибели жителей деревни Аньякуни, как и дело об убийстве Лабеля и Гуди, осталось нераскрытым и в таком виде было сдано в архив.
Шарль Беко, подводя итоги, сказал:
- Мы вынуждены положить дело на полку. В нашем доказательном архиве нет ровным счетом ничего кроме мистики.

Что же случилось в эскимосской деревне? Куда пропали жители? Кто и, главное, зачем жестоко расправился с торговцами? Ответ кроется за гранью человеческой логики и понимания. Но создается впечатление, будто кто-то из запредельных пространств приходит в наш мир, как мы сами порой приходим в лес на охоту. И ведет страшную и непонятную игру по только ему известным правилам.

Как знать, может быть и сейчас неведомое существо смотрит на нас из других миров, решая, какую цель выбрать.