Ужин

В избе вдоль стен располагались широкие лавки. Около них установлен длинный стол.

Готовясь к ужину, Лена и Клава принесли из своей поклажи корзины с собственной посудой. Мокрой тряпкой протерли стол и накрыли его домашней скатертью. Затем нарезали ломтиками хлеб, положив на скатерть.

Скоро Павел Силантьевич принес чугунок, покрытый деревянной крышкой, с только что сваренными щами, и поставил на кромку стола. Потом появился горшок с обещанной овсяной кашей и горшок с вареной в мундире картошкой и, наконец, принесли самовар. Пожелав гостям приятного аппетита, хозяин избы удалился.

Все встали на молитву. Матвей, как старший, читал, а остальные повторяли за ним:

«Господи, благослови.

Затем все, не торопясь, стали рассаживаться за стол, придерживаясь порядка, который был установлен в их семье. Матвей сел во главу стола, а его семья разместилась на боковой и приставной к столу лавке. Николай сел на боковую лавку в середине, а остальные уселись возле него так, чтобы удобно было дотягиваться до общей семейной миски.

Лена и Клавдия деревянными наливными ложками наполнили металлические миски щами и поставили на стол подле своей семьи. Щи дымились паром, приятно дразнили запахом. Раздав всем деревянные ложки и по куску хлеба, хозяйки заняли свои места. Все ждали команды. Матвей взял ложку, крякнул и, не торопясь, зачерпнул порцию щей. Под ложку подставил кусок хлеба, чтобы жидкость не капнула на скатерть, и поднес ко рту. Это была команда, можно начинать всем. Все поступали точно так же, как хозяин застолья. Сначала ели жидкость, а уж в конце, когда хозяин дал команду, хлебали густое содержимое. Старались быть аккуратными, не чавкали, не «ширкали», хлебая горячую жидкость. Не разговаривали. Если хозяин застолья замечал непорядок, он грозно стучал пальцем по столу, и все исправляли оплошность.

Затем дежурные женщины наполнили миски кашей. Потом была еще картошка. И, наконец, чай из самовара. Насытившись и напившись досыта, люди отодвинулись от стола. Надо, чтобы все это в желудке отлежалось, переварилось. Сейчас можно поговорить.

– Ну, Алеша, наелся?

– Я, тетя Клава, в дороге не очень проголодался, – отвечал восьмилетний мальчик.

– А бабушка у нас сильно устала. Надо ехать немного медленнее, чтобы она могла пешком пройтись, размять ноги.

– Ничего, мои родные, мы привыкнем. А теперь давайте готовиться ко сну с молитвой:

– Прости меня Христа ради! – сказал Матвей.

– Бог тя простит, и ты меня прости, – ответили остальные.

– Христос посреди нас.

– Есть и будет, – последовал ответ.

Выйдя из-за стола, все стали устраивать для себя постель. Используя свои одежды, родственники разместились спать на лавках, на полу. Первый день побега у них благополучно закончился. А сколько их еще будет таких дней?