УССУРИ

 

                                       УССУРИ 

 

Меня с раннего детства мама стала водить по лесам. Сама она этим стала заниматься, когда приехала жить в Дальнегорск. Родители далеко, ни кто над ней не стоит. А в общежитие каждый вечер смотреть на пьяные лица тоже надоедает. В два года она меня первый раз вывела на природу. Хоть это и не был лес как таковой. Всего несколько сот метров от конечной остановки рейсового автобуса. Это еще в черте города, хоть и на окраине. Мой первый выход на природу я не помню в силу столь раннего возраста. Но зато помню многие другие. Постепенно вылазки становились все дальше и интересней. Наверное, ни когда не забуду я свой первый поход с ночевкой. Так же как и не забуду, наверное, самый интересный поход в моей жизни – восьмидневный сплав по рекам Павловка и Уссури. Идея этого похода появилась у мамы тогда, когда мы купили надувную лодку. Любой серьезный поход требует тщательного обдумывания. Ее пугали и завалами  и дикими зверьми. Был даже такой момент, когда все путешествие могло завершиться не начавшись. Стоило только взглянуть на карту среднего течения Уссури. Даже на общей карте края она переплеталась немыслимым количеством проток, слепых рукавов и прочего где как нам казалось очень легко заблудиться. Но, в конце концов, эти мысли покинули нас. Ведь сколько бы проток ни  было, а текут то все в одну сторону. В общем, подготовка к путешествию длилась долго. В нее вошли так же несколько сплавов по местной речке с выходом в море.

   В июне 2005 мы отправились в небольшой поход
на велосипедах. Хотели по старой лесной дороге попасть из нашего района в
соседний, и по главной дороге вернуться домой. Сделать круг. В этом походе мы
немного приплутали, и пошли не той дорогой. Плюс ко всему нас окружали полчища
кровососущих насекомых, и шел дождь. Сейчас, когда у тебя за спиной не одна
тысяча километров, а палатку считаешь своим вторым домом, внимания на такие
мелочи не обращаешь. По крайней мере, стараешься. А тогда, когда на моем счету
это был лишь четвертый серьезный поход, когда три предыдущих прошли без особых
трудностей, а здесь вдруг стало тяжело, и мы не знали куда идем, у меня стали
сдавать нервы. Начиналась внутренняя истерика, с каждым часом пути все больше
выходившая наружу. Но мама упорно шла вперед. Ей было также тяжело, как и мне,
просто в силу малого опыта я этого тогда не понимал. Я все причитал  - давай вернемся. Но мама поворачивать на
полпути не собиралась. И правильно делала. Я, правда, это понял только по прошествии
нескольких лет.

- Если есть дорога надо идти – говорила она. – Если вот передо мной стена будет,
я рогом упрусь! И еще буксовать буду! А только потом поверну обратно.

Как
мне хотелось, что б тогда перед нами стена появилась. Но ее не было, и мы
продолжали идти вперед. Почему-то именно фраза с  «рогами» запомнилась мне больше всего, может
из-за того что она показалась мне смешной. Но в ней был смысл.

   В первый день мы ни куда не вышли, и
заночевали возле какого-то ручья. На следующее утро, мы вышли к морю. Куда мы
попали точно, мы не знали. Отправляясь в поход, мы забыли взять карту этого
района, хотя дома специально положили ее на видное место.

Насквозь
мокрые от не прекращающегося дождя, мы немного походили по берегу. И не найдя
дороги поехали обратно. Вот теперь мы уперлись в стену, которую нам было не
сдвинуть. Голодные, холодные, промокшие до нитки, мы с трудом преодолевали сваленные
поперек дороги деревья. Которые мы и вчера обходили с трудом. Мы уже не
пытались найти брод помельче, шли напрямик. Все равно мокрей бы не стали. Идти
было тяжело, но теперь с каждой минутой дом был все ближе. И, наверное, только
это подталкивало нас идти дальше, а не остановиться и отдохнуть. Наконец мы
вышли к людям. До дома оставалось всего ничего – тридцать километров по хорошей
дороге. Еще когда у меня была истерика, я говорил что больше никогда не поеду
по грунтовой дороге, только по асфальту. А пока мы подъехали к остановке в
деревне Мономахово. Все-таки усталость, холод и отсутствия нормального
завтрака, не доеденная банка паштета не в счет, дали о себе знать. Сбегав в
ближайший магазин я, по маминому заказу, накупил побольше сникерсов. Мы
буквально накинулись на шоколад. Наверное, мы забавно выглядели со стороны. Два
грязных, промокших человека с велосипедами, на багажнике которых возвышались
рюкзаки, жадно поглощали сладость, сидя под крышей протекающей остановки, посреди
которой лежала коровья лепешка. Я не удивлюсь, если нас приняли за бомжей. Мы
выглядели соответствующе. Это сейчас смешно об этом вспоминать, а тогда нам
было не до смеха. Было холодно, хотелось в горячую ванну и поесть, желательно
повкусней. Столько сникерсов за один раз я больше ни когда не ел.

   После пяти батончиков и одного рулета, стало
как-то веселей. Да и согрелись мы немного. Стазу появилось желание крутить педали,
ведь впереди нас ждал дом. Стоило опять сесть в седло, как мокрые штаны опять
обдали холодом. Но движение - это жизнь.

    Мы не вышли туда куда хотели. И после этого
похода меня как-то в лес не тянуло. О путешествие по Уссури и думать забыли.
Через некоторое время я почти на полтора месяца уехал к бабушке. И все
трудности похода в падь Океанскую, уже потом мы разобрались куда заехали, стали
забываться.

   Со временем все воспоминания становятся
хорошими. И мы продолжили готовиться к путешествию. Были распечатаны карты
нужных районов, куплены нужные вещи. Меня опять тянуло в поход. Но перед этим
маме по работе нужно было съездить во Владивосток, и я поехал с ней. Начальник
давал маме десять дней на это путешествие. Вернувшись, домой  из города, у нас был еще день на
окончательные сборы. И вот третьего августа две тысяча пятого года, мы заняли
места в автобусе, на котором мы должны были добраться до деревни Нижние Лужки,
и оттуда собственно и должно было начаться наше путешествие.

   Вещей у нас было вроде не так много, однако
они заняли весь отсек багажного отделения в стареньком «Икарусе». Даже не все
влезло – весла пришлось брать с собой в салон. Время в дороге пролетело
незаметно. Все вокруг как будто нас не касалось. Мысли были только о
предстоящем путешествии. Выгрузившись на окраине выше упомянутой деревни, мы
проводили взглядом удаляющийся автобус. В этом путешествии я последний раз ехал
на «Икарусе». Перетащив тяжелое имущество на берег реки Павловки, мы стали
готовить лодку к сплаву.

   Уложив все вещи, мы отчалили. Над водой
стелился туман. Сразу налетели комары, и я не пожалел что взял накомарник. Был
свеж в памяти опыт предыдущего похода. Поначалу от явного уклона реки я
чувствовал себя  не уверенно, но потом
неуверенность сменилась азартом преодоления бурунов. Они сменялись полосой
затишья, потом опять. В некоторых местах их можно было обплыть стороной, но так
было не интересно. Нас наоборот тянуло туда, где бурлит сильнее. Попав в струю,
мы стремительно проходили такие участки. Небольшие волны разбивались о тупой
нос лодки.

   Кругом была просыпающаяся тайга. Иногда на
поворотах реки нам встречался плавниковый лес. Во время паводков река подмывает
берег, и растущие рядом с водой деревья вымывает. Река стремительно уносит
упавшие деревья, а потом из таких вот деревьев в узком или мелком месте
образуется завал. Но пока нам последние не встречались. Иногда, правда, мы
видели нависающие над водой деревья. Но в целом сплав проходил без помех.
Пройдя очередной поворот на реке, мы увидели впереди сопку, а вверху была дорога.
Пока мы плыли, несколько машин проехало по ней. 
На повороте дороги открывается красивый вид на реку с высоты птичьего
полета. Представляю, что подумали водители, увидев, что кто-то сплавляется.
Через некоторое время пошел дождь. И от этого туман над рекой опять сгустился.
Но это не помешало нам разглядеть завал на реке. Мы вовремя его увидели и
пристали к берегу. Рядом с нами была протока уходившая влево. Мы решили
попробовать обплыть этот завал. Немного поднявшись вверх по течению, мы
отчалили. Гребя веслами, направились в эту протоку. Она была уже, чем основное
русло, и вода там текла намного быстрее. Вдоль размытых берегов, лежал плавник.
Очень вовремя мы разглядели еще один завал впереди. Вовремя, потому что нас
могло на такой скорости затянуть под него, и мы бы ничего не успели сделать. Мы
были ближе к левому берегу. Цепляясь за ветки и коряги, нам удалось пристать к
берегу. И предстояло серьезно подумать над тем, как быть дальше. Справа от нас
был небольшой островок. Река здорово потрудилась, что б промыть себе новое
русло. Мы решили переправиться на противоположный берег. Отчалив мы, нажимая на
весла, направили свое суденышко в нудную нам сторону. Течение сразу подхватило
нас. Но нам удалось причалить там, где нам хотелось. Берег был крутой. Поэтому
я остался стоять в воде и караулить привязанную к коряге лодку, а мама пошла на
разведку. Мне показалось, что она ходила довольно долго. Я от нечего делать
успел пере баламутить всю воду под ногами. Но течение быстро уносило поднятую
со дна муть, и я топтал сапогами заилившееся в этом месте дно снова и снова.
Дождь стучал по плечам. Если б не дождевик, я бы давно трясся от холода.

   Пришла мама. Отмахиваясь от комаров, она
спустилась ко мне.

-
Ну что там? – спросил я.

- Ну,
если по прямой – она указала направление. – Выйдем к первому завалу. Я пошла по
острову, наткнулась на какую-то тропинку, пошла по ней. Она какая-то старая. Я
по ней шла, шла, пока перестала слышать шум реки. Вернулась. Завал тянется
метров на двести.

-
И что делать будем?

-
Вверх по течению мы не поднимемся – я кивнул. – Давай тогда по острову выйдем
на ту сторону, там переплывем. И на том берегу будем искать обход.

-
Давай.

Перетащив
вещи на берег, мы подняли лодку. Вроде она не такая тяжелая, но толкать ее
вверх по склону, который выше тебя, трудновато. Продираясь сквозь непролазные
дебри, мы, наконец, вышли к реке. Сложив рюкзаки, мы пошли за лодкой. Видимо
очень давно здесь валили лес. Валялись трухлявые бревна, и были, следи давно
заросшей дороги. Видимо тогда когда река текла одним руслом. С лодкой
продираться сквозь тайгу было еще сложней. Причем надо было соблюдать осторожность,
что б ни проткнуть ее. Спустив лодку на воду, и побросав абы как вещи, мы
быстро пересекли реку. Вытащив лодку на берег, я опять остался возле нее, а
мама пошла на разведку. Дождь к этому моменту кончился. Правда, на время. Мы
были рядом с трассой. Слышался шум проезжающих автомобилей. Сев, я стал слушать
шум реки. Вот она природа. Почти не тронутая человеком. На острове, с которого
мы пришли, росли сосны. Они создавали некую атмосферу дремучести. Особенно для
меня. На тот момент я не так много видел такой лес. По прошествии лет я не
перестаю восхищаться красотой Уссурийской тайги. Ждать опять пришлось долго.

-
Можно по дроге обойти. Тут недалеко ответвление от трассы, там рыбаки стоят. В
том месте завал еще продолжается, но если пройти ниже по течению, то, наверное,
можно нормально отчалить.

- Ну,
давай попробуем.

-
Там трава выше моего роста. Я когда шла, траву ножом как мачете резала.

Я
засмеялся. Когда мы шли, там таща на спине рюкзаки, трава на которую она мне показывала,
не казалась мне такой высокой. Шлепая по небольшому ручейку, в этом месте река
разлилась, вышли к маленькой полянке воле реки. На поляне уже никого не было.
Справа был склон сопки, выше была трасса, а слева возле самого берега шумела
река.

-
Здесь бы рыбку половить – сказала мама. Я только улыбнулся. Сам я рыбу ловить
не любил. Притащив на поляну лодку, мы, немного отдохнув, понесли рюкзаки.
Пройдя немного по лесной дороге, мы вышли на главную. Я сразу узнал район, где
мы. Все-таки не первый год по этой дороге ездим. Сложив рюкзаки возле
километрового столба, мы поспешили за лодкой. Бедная лодка! Что ей пришлось
пережить в этом путешествии... Об камни терли, ветками карябали, за уключины
таскали, и много чего еще ей пришлось пережить.

   Пробравшись через кусты к реке, мы спустили
лодку, и, погрузив вещи, продолжили сплав. Пока река в пределах видимости была
чиста. Опять начал сгущаться туман. Видимость снизилась. И опять начал
накрапывать дождь. Вдруг из тумана выплыл человек с удочкой, мирно стоящий покалено
в воде в болотных сапогах. В этом месте была полоса затишья, мы их так
называли, и мы тихо проплыли мимо. Человек проводил нас недоуменным взглядом,
не сказав не слова. Мы тоже промолчали. Как появиться, так и скрылись мы, как
ежики в тумане. Было забавно видеть это недоуменное лицо. Когда ты стоишь в
тишине, тут вдруг тихо и мирно мимо проплывает лодка с двумя придурками на
борту. И так же тихо скрывается в тумане.

-
Шумный? – спросил я, когда сквозь туман мы стали различать крыши домов.

-
Да. Потом Антонова. Сколько до нее?

Я
достал из нагрудного кармана распечатанную карту этого района, где с обратной
стороны листка были отмечены расстояния от одного населенного пункта до
другого.

-
Километров двенадцать.

Я
убрал карту, которая была волглая. Гребя, мы постепенно продвигались вперед. Вскоре
нам опять попался завал, второй за сегодня. Но теперь его можно было легко
обойти. Рядом был слепой рукав, по которому можно было выйти в основное русло. Оттолкнувшись
от песчаной косы, мы осторожно проплыли под поваленным деревом, на котором
кто-то смастерил себе что-то вроде место для сидения. Наверное, что б рыбу
ловить. Шумный был не так далеко. Мы пригнулись, на сколько возможно. Но
застряли не мы, а вещи, которые пригнуться не могли. Немного потолкавшись, мы
прошли под стволом дерева, и вышли в основное русло. Нас подхватило течением, и
понесло вперед, чуть не вынеся к корням деревьев торчащих из земли на повороте
реки, где вода сильнее подмывает берег.

    Впереди слабо просматривалась дорога. Я что-то
вертел головой по сторонам, как мама стала быстро, но без резких движений
подгребать к галечниковой отмели на левом берегу.

-
К берегу давай быстрей, смотри – она указала вперед. Метрах в тридцати от нас
реку вброд переходили два кабана. Издалека доносилось слабое хрюканье. Я
смотрел как завороженный. Нам еще никогда не приходилось видеть кабанов в
живую. Подождав,  когда они пройдут, мы
оттолкнулись шестами и не спеша проплыли то место где кабаны вышли на берег.
Там были видны только поломанные кусты и немного взрыхленная земля. До конца
дня мы усиленно работали веслами. Нужно было доплыть за сегодня до
автомобильного моста возле Антоновки. Дело было к вечеру, и прилично устав
хотелось поскорее поставить палатку, и завалиться спать. Но моста все не было.
Все надеешься, что вот сейчас, за поворотом, но за поворотом опять река. И
никаких признаков цивилизации. Меня уже начинали одолевать мысли о том, что
надо сходить на берег, до моста и завтра дойдем. И с каждой минутой, с каждым
поворотом они становились сильней, но я не успел их выразить. Из-за очередного
поворота показался мост. Какой-то он странный был. Для серьезного моста через
реку, по которому мы ездим, он был мало похож. Но мы стали подгребать к берегу,
и когда, уже повернув против течения, собирались сойти на берег, висло, выскользнуло
у меня из рук.

-
Я весло потерял.

Другим
веслом мама развернула лодку, и мы погнались за удаляющемся веслом. Я подгребал
шестом. Наконец весло догнали. Теперь нам нужно было грести в обратном направлении,
что б вернуться к мосту. Это было трудновато, но течение в этом месте было не
таким сильным. Наконец ступив на берег, мы выгрузили рюкзаки, и вытащили на
берег лодку. Нужно было собирать дрова, ставить палатку и готовить ужин. Но у
меня был упадок сил и настроения. Сразу появилось чувство какой-то не  уверенности. Это место мне показалось каким-то
угрюмым. И сразу захотелось домой. Мама взялась ставить палатку, а меня послала
за дровами. Но ноги заплетались. Я принес всего несколько веток. Ничего не
хотелось делать. Хотелось просто сесть и что есть сил закричать – «Я хочу
домой»! Сразу вспомнился предыдущий поход в Океанскую. Мама все время подгоняла
меня. Поставив палатку, она стала вместе со мной таскать дрова. Кое-как я
развел костер, на который сразу был повешен котелок с картошкой. Я сел возле
костра. Мысли о доме опять стали одолевать меня. Но мама послала меня раскладывать
спальники в палатке, и запалить дымокур от комаров. Новое тогда средство для
нас. Эти спиральки мы еще ни когда не применяли. Вот специально решили проверить,
что они из себя представляют. Потратив на зажигание спирали пару спичек, тогда
я еще не знал, как его надо правильно запаливать, поджигал как свечку, я прилег
на расстеленный спальник. Дневная усталость давала о себе знать. Преодолев себя,
я вылез из палатки, и, закрыв плотно выход и вентиляцию, опять сел к костру. Из
котелка доносился ароматный запах походного супа. Любая еда в походе сильно
отличается по своим вкусовым качествам от той же самой еды дома. Особенно когда
ты голодный и уставший,  самая невкусная
дома еда, на свежем воздухе покажется деликатесом, особенно сейчас здесь. Когда
ты сидишь под мостом возле реки, испытывая жалость к себе, и желая оказаться в
более комфортных условиях.

   Суп с взятым из дома жареным мясом показался
мне очень вкусным, правда, вкусным он был на самом деле. Пустую и не нужную
стеклянную банку мама кинула рядом в траву. Та разбилась, случайно попав на
камень. На следующее утро мама случайно увидела, что осколки банки за ночь
облизали мыши. Поужинав, и привязав на всякий случай лодку к палатке, в целях
сохранности, мы легли спать. Но спать на неровных камнях было не очень удобно.
Плюс шумела река под боком. Я всю ночь ворочился с боку на бок. На левом боку
спать неудобно, потому что там камни, а правый, где можно более менее нормально
спать, уже отлежал. На спине тоже не очень удобно. И вот так всю ночь.

   Утром стало прохладно. Еще до того как мы
вылезли из палатки к реке приехали рыбаки. Но, наверное, видя, что мы здесь,
потоптались и уехали. Позавтракав и собрав вещи, мы отчалили. Через некоторое
время показался автомобильный мост через Павловку. Мы до него не доплыли всего
ничего. А тот мост, под которым мы ночевали, и дорога, проходившая по нему,
вела в село Ленино.

   Пройдя Антоновский мост, мы вскоре стали
замечать строения деревни. Несколько человек были на берегу. Они проводили нас
удивленным взглядом. Их можно понять, наверное, не часто здесь сплавляются на
резиновых лодках. Пройдя Антоновку, мы попали в лес. Сейчас мы были далеко от
центральной дороги. И поэтому когда нам опять попался очередной завал, быстро
обойти его нам не удалось. Сойдя на берег, мы походили по окрестностям. И
решили пройти немного по небольшой протоке. Перетащив лодку и вещи, мы, пригибаясь  под низкими ветками, осторожно маневрировали
в узкой промоине. Но эта затея не удалась. Мы опять вышли к завалу. Нужно было
обходить берегом. Пришвартовав лодку, мы сошли на берег. Мама пошла на
разведку, а я остался на берегу. Стоять пришлось долго. Здесь были такие дебри,
что не трудно было и заблудиться. Вдали валялось упавшее толстенное дерево.
Наверняка тысячелетнее. Вокруг кружили полчища комаров, но в накомарнике мне
было все равно есть они здесь или нет. Наверное, через час из кустов вышла
мама. Она сама немного приплутала. Но все же нашла выход к чистой воде.
Выгрузив вещи и вытащив лодку на берег, мы сначала решили перетащить рюкзаки.
Дебри там были такие… Что мы еле продирались сквозь них. Когда-то здесь валили
лес. Но это было так давно, что не вывезенные бревна покрылись мхом. Куда не
пойди везде лес валят. Как будто тайга резиновая.

   Наконец мы вышли к воде. Пройдя немного по
берегу, мы уложили рюкзаки на видном месте, и вошли обратно. Уложив весла в лодку,
что б ни выпали, взвалив ее на плече, мы стали продираться сквозь тайгу. Это
было еще трудней, чем с рюкзаками. С лодкой мы еле протискивались между
деревьями, и трудней было преодолевать кустарник. Но все же нам это удалось. Правда
обходя трудные для прохода места, мы вышли немного правее того места где
оставили рюкзаки. Но пройдя немного по берегу, мы нашли их и стали опять
спускать лодку на воду. На преодоление этого завала у нас ушло около трех
часов.  Дальше наш путь проходил без
преград. Мы даже песни пели на всю реку.

   В равнинном 
и тихом месте нам встретились люди, сидящие на берегу. Наверное, это то,
что мы думаем.

-
А это не Павловка случайно? – спросила у молодого парня мама. Павловка – это
деревня на одноименной реке.

-
Павловка – ответил тот с каким-то пренебрежением в голосе. Мы только посмеялись
над этим. Вдали виднелись крыши домов. Пройдя Павловку, нам встретился
очередной завал. Вернее просто маленькое нагромождение бурелома, которое можно
было легко обойти. Когда мы перетаскивали рюкзаки, я привязал лодку к камышам,
ну,  что б ни унесло. Да причем привязал
на несколько узлов. Перетащив рюкзаки, мы взялись за лодку, но та не двигалась
с места. Потом только мама обнаружила то, что лодка крепко привязана.
Посмеявшись над этим, и отвязав веревку, лодка была благополучно спущена на
воду, и мы поплыли дальше. Но не успели мы пройти и двух сот метров, как
наткнулись на еще один завал. Причем здесь река как-то странно разливалась.
Основное обмельчавшее русло, уходило влево, а большая часть воды шла прямо по
лесу забросанному мелким плавником.  Мы
решили плыть по основному руслу. Сойдя на песчаный берег, мы повели лодку за
собой по мелкой воде. И как только глубина стала приемлемой для сплава, опять
заняли свои места. Течение здесь было медленным. Глубина меленькая. Веслами
цеплялись за дно. Но вот, наконец, мы прошли этот закуток, и вышли к новому
основному руслу. Видать вода,  идущая
через лес, промыла себе не хилое русло. Поэтому когда мы попытались влиться в
основной поток, нас чуть не снесло обратно к берегу. Такое там было быстрое и
мощное течение.

   Пропетляв по протокам, мы подошли ко второму
мосту через Павловку. С лева была грунтовая дорога в деревню, впереди А-181. Не
так далеко уже было село Уборка. Опять начал накрапывать дождь. Время было к
вечеру, пора было подыскивать место для ночлега. Пройдя поворот реки, мы  нашли подходящее место, в небольшой заводи с
камышами. Мама предположила, что там могут быть караси, и хотела их половить.
Только времени не было и удочки не тоже. А с закидушкой возиться было долго.
Место мы выбрали весьма удобное. От дороги и села далеко, с дороги нас не
видно. Мы разместились на небольшой речной террасе. Единственным минусом был
небольшой наклон берега в сторону реки. Ночью мы постоянно сползали с коврика.
Натаскав дров, и приготовив удин уже в сумерках. Мы легли спать. В палатке было
душно, из-за испарений, влажной погоды, и мокрой одежды. Но спать хотелось
сильнее, и мы уснули.

   Утром мы проснулись, наверное, от холода.
Погода только ухудшилась. Был туман, и накрапывал дождь. В палатке было душно,
и чем-то воняло. Я понял, чем только когда понюхал рукав штормовки. От него
перло сыростью и аммиаком. Стандартный букет для такой погоды. Но было что-то
еще. Несло тухлятиной, как будто рядом с палаткой уже месяц гнило мясо. Хотя
вчера ничего такого не было. Оказалось что это вонь из наших сапогов.

   Стоило только выбраться из палатки, как на
нас накинулись полчища комаров. Сложив палатку, мы принялись разводить костер и
готовить завтрак. В такую-то погоду это было не просто сделать. Взятый на такие
случаи керосин нам не помог. Но зато выручило сухое горючее. Водрузив котелок
над огнем, мы стали понемногу собираться – подкачали спустившую за ночь лодку,
уложили не нужные вещи по рюкзакам. Надо было просушить хотя бы немного одежду.
Правда, в такую погоду это не очень помогало, несмотря на одетые дождевики. Но
хотя бы носки нуждались в просушке. Когда суп сварился, место над костром
заняла консервная банка, служившая нам чайным котелком. А рядом с ней были повешены
для просушки носки. Жаль, не было с собой фотоаппарата, что б заснять эту
картину показавшуюся нам тогда забавной. Фотоаппарат мы не брали специально,
боялись намочить, что в наших обстоятельствах было вполне реально.

   После завтрака стало теплее и даже как-то
веселее. Еще вчера казавшиеся большими мозоли у меня на руках, за ночь стали
как будто меньше. Правда их количество не уменьшилось – по одной на каждом
пальце, и одна большая на ладони. Хоть мы и были в перчатках, а все равно, не
обтесанные древки весел дали о себе знать. У мамы мозоли тоже были, но не
столько. Уложив все в нашу лодчонку, мы отчалили от гостеприимного берега.
Далее река делала большой круг вокруг села Уборка. Этот круг отнял у нас большую
часть дня. В этот день не было особых трудностей в пути, но было два момента, о
которых стоит рассказать.

   Мы, наверное, уже на половину обогнули
Уборку, как на нашем пути стало дерево, низко нависшее над водой. Вроде ничего
особенного в этом не было. Аккуратно проплыть под ветвями и все. Если бы здесь
не было сильного течения, и, лавируя между ветвями нам не надо было
поворачивать бортом к течению. Вот в этот момент, когда мы уже почти выплыли
из-под ветвей, нас вдруг стало захлестывать. И причем довольно сильно. Мы
гребли изо всех сил, но с места так и не сдвинулись. В лодку уже набралось
достаточно много воды, пока я не заметил, что мы зацепились леерной веревкой
натянутой вдоль борта (конструкция лодки такая) за ветку этого дерева. И
повисли на ней. Сунув руку, наверное, по локоть в воду мне удалось отцепить нас
от ветки, и мы, не спеша, подгоняемые только течением реки отплыли от этого
места. На ближайшей косе мы сошли на берег, что б вычерпать воду. Все произошло
так быстро, что мы толком и не помним того как мы зацепились, и не ясно точно
было могли мы перевернуться, или только вещи порастерять. А глубина в том месте
была приличная. В общем, немного оправившись от произошедшего, мы поплыли
дальше.  Далее река делала поворот, и
почти по прямой линии выходила к автомобильному мосту. Невдалеке от него, над
рекой было натянуто два стальных троса с одного берега на другой. А в кустах
висела тележка. С такими канатными дорогами через реки я встречался и раньше,
но кроме тросов больше ничего не выдел. Рядом с опорами канадки стоял
покосившийся маленький домик. Раньше в таких домиках, стоявших на измерительных
колодцах, следили за уровнем воды в реке. Вода по трубе попадала в колодец на
берегу, где по шкале меряли ее уровень. Закон сообщающихся сосудов. Раньше реки
были более полноводными, чем теперь. Пройдя автомобильный мост, мы с каждой
минутой отдалялись от возможного пути к отступлению – дороги. Дальше были не
изведанные нами края. Там еще не ступала наша нога.

   Через некоторое время река Павловка влилась
в реку Уссури. В самом месте слияния Уссури была довольно не широкой рекой,
какая она, например, в районе автомобильного моста возле Новомихайловки. Там
она просто разливается, а глубина ее по фарватеру чуть больше метра. Смотря,
конечно, в какое время года.

   Недалеко от деревни Кокшаровки река
разливалась на три рукава. Мы решили идти по тому, который нам показался
наиболее широким, повернули влево. И вскоре пожалели об этом. Впереди был
завал. Но поскольку мы не далеко отошли от основного русла, можно было
подняться вверх по течению и попробовать другой рукав. Сказать было проще, чем
сделать. Хоть это ответвление реки было не большим, но течение в нем было пусть
и не очень быстрое, но мощное. Где можно было, мы провели лодку против течения  тянув ее за трос с берега, как бурлаки на
Волге. Но там где так сделать было нельзя, и по берегу не обойти, нам пришлось
работать веслами. И поработать пришлось здорово. Течением постоянно сносило, и
сбивало с курса. Но наконец, мы вышли в главное русло, и решили попытать
счастья в рукаве уходившим вправо. И нам повезло. Здесь река проходила вплотную
к автодороге в Кокшаровку, и вскоре за деревьями стали виднеться крыши домов.
Пройдя деревню, мы решили немного перекусить. Причалив к небольшому песчаному
островку, мы достали мешок с пряниками, вернее с тем, что было пряниками. В
мешке были одни крошки, пряники просто раздавились в дороге. Но главное были сухими.
Запивая крошки водой из реки, мы утолили легкий голод, и отправились дальше.

   Перед подвесным мостом в деревню Полыниху
нам встретилась группа молодых ребят тоже сплавляющихся. Но они в отличие от
нас не торопились. К их ней большой, крытой лодке больше похожей на
спасательный плот, была привязана еще одна небольшая лодочка, очевидно с вещами
и продуктами. Плыли они из Чугуевки, и уже не первый день. Возле хлипкого
моста, по которому осторожно проехал грузовик, они причалили к берегу. Мы уже
проплыли мимо них, как в след донеслось.

-
Выпить не хотите? – На что мы ответили отрицательно. Как будто мы бы повернули
против течения и понеслись обратно к ним.

   Дело было к вечеру, и пора было подыскивать
место для ночевки. После небольшого поворота реки нам встретился одинокий мужик,
готовящий себе ужин на костре. Его алюминиевая байдарка лежала возле воды. Он
махнул нам рукой, мы ответили ему тем же. Наконец подыскав место для ночевки,
на высокой речной террасе почти на два метра выше тогдашнего уровня реки. На
этот раз мы расположились на песочке, и с дровами здесь проблем не было.
Неподалеку лежало поваленное дерево, метров двадцать длинной, и, наверное, метр
в обхвате, которое река во время половодья протащила по каменистому берегу
несколько десятков метров. Можно только представить ту силу реки, с которой она
протекает во время наводнения. Здесь так же было много сухого плавника, похоже,
не замоченного сегодняшним дождем. Я глянул на карту края. Мы были в самой его
середине. Примерно равное расстояние было до нас от моря и до границы с Китаем.
Здесь даже была видна разница в погоде. Откуда мы приплыли, на востоке, были
тучи и угрюмые горы, нагнетавшие уныние и не уверенность. А туда, куда мы
плыли, на западе, было солнце, голубое небо и равнина, все это придавало
уверенности и настроения. Конечно, это была не сплошная равнина без
возвышенностей, но долина Уссури расширялась, и было видно существенную разницу
в рельефе и в погоде. А от такой погоды у нас начал плесневеть хлеб. Плесень
приходилось срезать. Одну булку хлеба пришлось подарить тайге, она была не
пригодна для употребления в пищу. Очень выручали различные каши. Их мы ели без
хлеба. Сытно поужинав, мы легли спать, уже на нормальной ровной поверхности,
где не жестко и не скатываешься вниз палатки. Видимо мама была под впечатлением
сегодняшнего дня, и то поваленное дерево сыграло свою роль в том, что ночью ей
приснился сон, будто началось наводнение, и вода, поднявшись так высоко, дошла
до нас.  Она даже просыпалась ночью из-за
этого и щупала пол палатки, нет ли там воды. Но сон оказался сном. Река мирно
текла в своих берегах, и убаюкивала легким журчанием, доносившимся до нас.
Лично я спал без задних ног.

   Быстро позавтракав, мы сложили вещи и,
спустив лодку на воду, отправились в неведанные для нас края. Здесь Уссури еще
была не столь полноводна, и поэтому встречались узкие места, где течение было
быстрей обычного. Вскоре нас догнал тот мужик-байдарочник, которого мы видели
вчера.

-
Добрый день – сказал он. Правда, было еще утро.

-
Здравствуйте.

Он
на своей байдарке довольно быстро обогнал нас. И скрылся за ближайшим поворотом
реки. Теперь наше плаванье проходило более гладко. Солнце светило вовсю. Что б ни
сгореть мы не снимали штормовок. Я по-прежнему был в накомарнике, комаров здесь
было  достаточно. За разными беседами шло
время. Мы постоянно озирались по сторонам. Еще бы. Здесь мы ни когда еще не
были, и не известно окажемся ли здесь снова.

    На ночевку мы остановились недалеко от
маленького хутора на крутом берегу реки. Ночевка на галечниковой отмели была ничуть
не хуже ночевки на берегу. Дров здесь было навалом, вода под боком, и есть
приличные заросли кустов, в которых мы и поставили палатку подальше от
любопытных глаз. Четвертая ночевка в походе уже не казалось такой необычной. Со
временем ко всему привыкаешь, и к этому тоже. Поначалу ночевка на новом месте
всегда вызывала у меня странное чувство. Мне постоянно чем-то не нравилось это место.
Но со временем это прошло, и сейчас ночевка в лесу это обычное дело. Ночевать в
гостях и то не так приятно.

   Утром мы поднялись рано, день обещал быть
солнечным, и мы решили просушить вещи. Разложив на камнях спальники, и палатку,
мы принялись готовить завтрак. Вернее готовила его мама, я только насобирал
дров и развел костер.

   Просушившись и позавтракав, мы отправились
дальше. Возле этого хутора упершись носом в берег стояли несколько лодок, в том
числе и моторных. Значит здесь, уже были достаточные глубины. Река то
разливалась на несколько рукавов, то собиралась в один большой, то опять
расходилась в разные стороны. На солнце комары не так наседают как в тени.
Свернув в один из таких рукавов, нас накрыло ветвями деревьев. Мы как будто
плыли в своеобразном тоннеле. Эта протока была очень узкая и мелкая.  Мельче чем Павловка. Не знаю, почему мы
свернули именно сюда. К тому же здесь на нас налетели полчища голодных комаров.
Но протоку мы прошли без проблем. Иногда нам встречались люди, купающиеся в реке.
Такое можно было увидеть, только если рядом есть деревня. Реже если недалеко от
реки проходит дорога. Места всеобщего купания мы старались проплывать как можно
быстрее, и держались подальше от купающихся. Подходили ближе в том случае, если
только нужно было узнать наше местоположение.

-
Мужик, я с тобой поплыву! – донеслось с берега, где толпился подвыпивший народ.
Мы только посмеялись над этим. Либо человек был настолько пьян, либо мы были
так далеко, что маму приняли за мужика.

   Заночевали мы, как и в прошлый раз в кустах,
но только не на островке, а на берегу. Мама тщательно выбирала место, где нам
остановиться. В тайге надо сторониться всех. Лучше найти другое место, если это
чем-то не понравилось. И уступить дорогу, чем лесть на рожон. Уж она-то это
хорошо понимала. Подобная осмотрительность не раз выручала ее, когда она, еще
до меня, ходила одна по лесу, и путешествовала по городам.  Но там она рисковала только собой, а тут был
еще и я, ответственность возрастала.

   В очередной раз все бивачные работы
проходили быстро и слажено. За несколько дней в походе люди срабатываются,
каждый знает, что должен делать.

   Очередной день на Уссури проходил уже в
привычном режиме. Река, красивая, не тронутая природа, и различные разговоры. Правда,
ближе к обеду мы решили искупнуться. Вода в реке была удивительно теплой, ни
как не из нее выходить. Стоило зайти по грудь, и уже нельзя было удержаться на
ногах. Не столько быстрое, сколько мощное течение сбивало с ног, и, подхватив,
старалось унести далеко-далеко. А по такой реке действительно можно вплавь
уплыть очень далеко. Нужно только держаться на плаву, остальное сделает река.
Через несколько лет после этого путешествия мне приходилось наблюдать подобное
на реке Бикин возле села Красный Яр. Местная жительница, таким образом, и
довольно быстро, чем идти пешком, добралась из вышеупомянутого села до
соседнего населенного пункта Олон, который расположен ниже по реке. Ну, что-то
я отвлекся.

   После купания и обеда, мы продолжили наш
сплав. Иногда реку пересекали ЛЭП, порой металлические опоры далеко на
возвышенностях имели весьма причудливый вид.

   Вскоре нам опять встретился этот
байдарочник. В руках у него было весло, а прямо перед ним была привязана карта.
Вещи скорей всего помещались в передней части байдарки.  На этот раз удалось перекинуться с ним парой
лов.

-
Вы докуда плывете?

-
До Кировского – ответил байдарочник. И немного погодя спросил: - А вы не
знаете, в каком месте Арсеньевка сюда впадает?

Наверное,
он тоже не знал свое точное местоположение, а по реке можно было
сориентироваться.

-
Нет, сколько тут рек впадает. Она не она, разбери, пойми.

-
Понятно. Ну, всего хорошего – сказал он и стал грести дальше.

-
А как мы его обогнали-то? – спросил я. Мама пожала плечами.

-
Он может полдня на берегу просидел, да и плывет, может где-нибудь по протокам.
На своем-то суденышке пройдет.

А
возможно он плутал полдня по этим протокам. Ведь сколько на такой реке  слепых рукавов? Полно, и так было всегда. Еще
Арсеньев про это писал, когда тоже сплавлялся по рекам. Так же подтверждались
его слова на счет того, что река постоянно петляет. Такие места, где б она
достаточно долго текла прямо, встречались нам не часто. И река петляя, порой
описывала полный круг.

   Вечером, когда мы уже стали присматривать место,
где б нам остановиться, пройдя очередной поворот, мы выплыли на довольно милую
парочку… гусей. Два гуся лапчатых, мирно стояли рядышком, почти у самой воды на
крутом глинистом берегу. В этом месте к берегу прибило плавник, и птицы стояли
в небольшом закутке, плохо просматривающемся со стороны. Это было так
неожиданно, что сами гуси напугались. Медленно проплыв мимо этой парочки, мы
вскоре пристали к песчаному берегу, и, отойдя от воды стали разбирать вещи.

   Мы уже были как у себя дома. Закончив за
полчаса все бивачные работы и поужинав в том числе, мы легли спать, когда было
еще светло.

   Седьмое утро нашего путешествия, как и весь
день, быто тихим, и солнечным. Не спеша, вниз по реке, подгоняемые только
течением, словно два лебедя, плыли два гуся. Довольно красивое зрелище, жаль не
было с собой фотоаппарата. Только тогда мы поняли, что зря его не взяли. Пока
было время, мы искупались в реке, и, позавтракав, отправились дальше.

После
столь уютного места нашей ночевки, река повернула немного влево, и, наверное,
километра полтора текла прямо. Уже на исходе этого отрезка, мы увидели далеко
позади себя человека на байдарке. Река повернула, и байдарочник скрылся из
виду. Больше мы с ним не встречались.

   Здесь уже шли сплошные равнины.
Возвышающиеся над рекой объекты было видно далеко. Солнце палило нещадно. У
мамы сгорела шея от того что у тельняшки была широкая горловина. Да причем
сгорела сильно. Потом этот ожег, долго давал о себе знать. Но вызывал только
приятные воспоминания. Так же у нее постоянно сохли губы. Гигиенической помады
не было, и она намазывала губы маслом. Вернее масленой смесью, которую в то
время разрекламировали. Но эта смесь не помогала.  Вода испарялась, а на губах оставалась та
гадость, из которой эту смесь делали. Хотя если ее добавить в кашу, получалось
довольно вкусно. Но на свежем воздухе все вкусно. От жары страдали и комары,
которые попрятались где-то в тени и прохладе. Теперь накомарник выполнял
функцию панамы. Правда, через его тонкий материал голову все равно припекало,
но я от этого никогда не страдал.

   От того что кругом равнины, далеко была
видна телевышка какого-то населенного пункта. Мы все гадали, что же это за
деревня. Рядом с рекой проходила дорога, и в жаркий летний день на реке было
много людей. От парня, катающегося на лодке мы узнали, что подплываем к
Кировскому. Я немного был этому удивлен. Думал нам еще плыть и плыть.

   Через некоторое время мы проплывали мимо
поселка. Народу на берегу было полно. Возле Кировского река разливалась на два
рукава. Мы поплыли там, где меньше народу. Потому что во второй протоке,
которая была ближе к поселку, весь этот поселок, наверное и был. Я не помню,
какой это был день недели, но народу было на реке очень много. Кто купался, кто
загорал, а кто и ковры стирал. Все в одной реке.

   За Кировским, мы проплыв под длинным
автомобильным мостом, в плотную приблизились к той телевышке, которую заметили
вдалеке, несколько часов назад. Такую конструкцию я видел впервые. И
располагалось это сооружение на небольшой возвышенности, полуостровом
упирающейся в реку.

   По мере удаления от Кировского, народу на
реке стало меньше. Река здесь опять разливалась, но основное русло теперь было
выделить довольно просто. Следующим крупным населенным пунктом на нашем пути
был курорт Горные Ключи. Ближе к нему опять стали встречаться люди на берегу,
стиравшие ковры в том числе. За минувшие несколько дней, пить теплую, мутную
воду из Уссури в такую жару, порядком надоело. Мы думали, что где-нибудь в
Горных Ключах удастся достать нормальной чистой, холодной воды. Но нашим
желаниям не суждено было сбыться. И до конца путешествия пришлось пить теплую,
мутную, и грязную воду из этой реки.

   В Горных Ключах, на берегу реки раскинулся
толи санаторий, толи просто турбаза. Но небольших домиков в окрестностях было полно.
Проплыв под огромным автомобильным мостом дороги М-60, мы повернули в протоку
обходящую стороной очередную деревню. Возле нее парень катался верхом на
лошади. Решив немного размяться, мы сошли на берег. Разгуливая босиком по
мелководью, я стал вытаскивать из воды ракушки. Хотелось, есть, и я от нечего
делать, голыми руками вскрыл и съел сырой одну приглянувшуюся мне ракушку. Не
знаю почему, но мне она показалась довольно вкусной. Мама говорила, что потом
живот будет болеть, но ничего такого не было. Остальные ракушки я кинул  обратно в реку.

   Далее река петляла до конца дня. Мама
предлагала уже остановиться на ночь, но я все хотел плыть дальше. В итоге мы
пересекли железнодорожный мост, и проплыв скопления народу, который к вечеру
немного поубавился, остановились на небольшом лесистом островке. Мы потом
примерно подсчитывали: за этот день нам удалось преодолеть около девяноста
километров. Мы чуть-чуть не доплыли до города. Но это было и к лучшему, там мы
бы не нашли нормальное место для ночевки.

   Забравшись поглубже в кущи, мы уже по темну
ставили палатку и готовили ужин. Еще когда мы собирались в поход, решили что на
один прием пищи, то есть на одну варку, будем употреблять по одной картошине,
дабы уменьшить вес нашего багажа. Теперь же мы зафигачили всю оставшуюся
картошку в суп. Когда мы готовили каши, которые мне понравились за время
путешествия, то картошку естественно не использовали. Теперь ее осталось
довольно много. Ужин обещал быть вкусным, если бы не налетевшие комары, которые
только и ждали когда мы забредем в эти заросли. Поначалу, когда фонарик лежал
на земле, я толком не видел того что плавает у меня в тарелке. Но не помню
зачем, толи я увидел что-то в супе, толи просто так, я посветил себе в тарелку.
Там плавало, наверное, с десяток комаров. Или они сами туда угодили, или я их
туда случайно смахнул, когда пытался сдуть их подальше, но только аппетит у
меня пропал почти сразу. Наверное, сработала брезгливость. К тому же в таком-то
возрасте. Это сейчас увидев комара у себя в тарелке, я выловлю его, и стану
есть дальше, но тогда мне как-то перехотелось, есть этот суп, в котором
искупались мертвые комары. Глупо конечно об этом думать как неженка какая-то,
но именно в таком походе ты перестаешь им быть.

   Отказавшись от комариного супа, я стал
готовиться ко сну. Не помню, грели мы тогда чай или нет. Да и настроение у меня
как-то упало, после обнаружения дохлых комаров у себя в тарелке. А комаров на
этом островке было много, даже дымокур не помог полностью от них избавиться в
палатке. Поговорка к этому средству: «По тому и не кусают», здесь не работала.
Комары кусали, жужжали над ухом. Из-за этого я несколько раз просыпался, и мне
слышались чьи-то шорохи возле нас. Я думал, что к нам кто-то идет. Я даже будил
по этому поводу маму, но она успокоила меня, сказав, что это в лучшем случае
грызуны, кто может шляться по острову, до которого пешком не дойдешь, в
двенадцать часов ночи? Больше я на это не обращал внимания.

   Последнее утро на реке Уссури, как и
предыдущие, встретило нас восходящем солнцем. На этот раз мы завтракали возле
воды, где как мне казалось, а может и на самом деле, было меньше комаров.
Позавтракав, и искупавшись, что б лучше проснуться, мы поплыли дальше.
Преодолевать последние несколько километров отделявших нас от города. Он был
так близко что ночью мы слышали шум проходящих поездов по железнодорожному
мосту не пода леку от города. Течение здесь было какое-то медленное, как будто
река хотела, что б мы подольше остались с ней. Но подгребая, мы проплыли под
еще одним ЖД мостом, и после небольшого поворота на право, увидели пятиэтажки,
возвышающиеся над мутной рекой. Перед очередным поворотом реки, нам встретились
девушки, отдыхающие на берегу.

-
Здравствуйте.

-
Здравствуйте.

-
Это куда мы подплываем?

-
К Лесозаводску – ответила девушка.

Через
некоторое время мы вышли в широкую часть реки, которая проходила практически
через центр города. На берегу уже было полно отдыхающих. Выбрав место, где
можно было бы подняться по крутому берегу в город, мы сошли на берег. Последний
раз, в этом путешествии. Немного порадовавшись тому, что благополучно добрались
до Лесозаводска, мы стали сушить лодку, и готовиться выйти в люди. Походную
одежду сменили городской, и постарались привести себя в относительный порядок.
Все же наш поход еще не закончился. Упаковав вещи, мы поплелись в направлении
крутой грунтовой дороги, спускающейся к берегу.

   С трудом волоча ноги, с тяжеленым рюкзаком
на спине, и еще на пару таща лодку, под нещадно палящим солнцем, мы преодолевали
метр за метром к вершине крутого и показавшегося нам очень высоким, берега.
Наконец забравшись наверх, мы стали отдыхать. Рядом был памятник, летчикам
вроде, и хорошая видовая площадка. С которой открывался великолепный вид на
левый берег реки, и часть города. Далеко справа через реку шли два моста,
автомобильный и железнодорожный.  На этом
крутом берегу была еще и небольшая церквушка, можно было туда зайти, но
тащиться с таким барахлом по такой жаре, что б просто посмотреть церковь как-то
не хотелось. Это потом мы узнали, что в то время там была какая-то чудотворная
икона. Знай это тогда мы бы, я думаю, не поленились преодолеть это расстояние
отделявшее нас от церкви. Время позволяло.

   За тот период, пока дотелепались от берега
до центра, мы успели купить и осушить две полуторалитровых бутылки кваса.
Перекусив на остановке хот-догами, и закусив все это порцией мороженного, мы
спросили на каком автобусе нам добраться до станции Ружино. Вскоре подошел
автобус с нужным номером. Забравшись кое-как с таким барахлом в древний как
советский автопром ПАЗиз, мы, трясясь на ухабах, быстро пересекли центр города,
и дворами поехали в неизвестном направлении. Кандюшка глядя на наш багаж, взяла
билет и за него. По каким-то параллельным улицам драный ПАЗик, которых сейчас
почти не встретишь, довольно быстро привез нас к красивому зданию железнодорожного
вокзала станции Ружино. Выгрузившись, мы ввалились в здание вокзала. Посередине
небольшого, но красивого, зала был небольшой фонтанчик. Встав в углу, я остался
с вещами, а мама пошла, посмотреть, нет ли рядом камеры хранения. А то времени
до автобуса еще много, и просидеть все это время на металлических сидушках
небольшого вокзальчика как-то не хотелось. Впервые в жизни, я увидел богомола.
Зеленое насекомое сидело на стене, сосем рядом со мной. Вернулась мама, ей
удалось найти заведующую камерой хранения. 
Положив вещи, мы пошли гулять по окрестностям. Я все-таки поймал
богомола, после того как работницы вокзала сказали что их тут полно, и они не
опасны. Переложив насекомое, которое как я думал, обитает только в южных
широтах, но не у нас, в пустую бутылку из-под напитка, мы пошли гулять. Весла
пришлось таскать с собой, потому что за них хотели взять как за отдельную
кладь. Жара стояла неимоверная, и мы только и успевали покупать мороженное и
воду. Иногда заходили в магазины только для того что б просто постоять немного
возле кондиционера. Здесь так же встречались жуки большого размера. Таких я
прежде никогда не видел, правда, после тоже не приходилось. Я думал, что там
климат более теплый, чем у нас, раз там встречаются такие насекомые, но скорей
всего это глобальное потепление. Мне не раз приходилось видеть богомолов и в
Арсеньеве, где в отличие от Лесозаводска и Ружино я бывал, и такого не
встречал.

   На одном из путей, погруженный на платформу,
стоял котел от  паровоза. Такого мне тоже
видеть не приходилось. Паровоз во Владивостоке не в счет. Данный котел, будучи
частью паровоза, вполне возможно попал к нам из Америки по Ленд-Лизу. На
створках топки были отлиты буквы, из которых выходила какая-то надпись на
английском. Возможно, марка завода изготовителя.

   Наконец, через несколько часов после нашего
прибытия в Ружино, приехал автобус сообщением Хабаровск – Дальнегорск. Как и в
начале путешествия, наши вещи заняли весь отсек багажного отделения, едва мы
только сели в автобус как начался ливень. Он как будто ждал пока мы уйдем под
крышу. Всю дорогу до дома у меня было не хорошо в животе, наверное от того что
мы съели так много мороженного и выпили много квасу.

   Дотащившись по ночи до дому, дождя у нас не
было, мы завалились спать. Путешествие, продолжавшееся с третьего по
одиннадцатое августа две тысяча пятого года, было окончено. И окончено оно
благополучно. Мы преодолели все трудности, и достигли цели. Восемь дней мы
сплавлялись по рекам Павловка и Уссури.

   В Ружино, в тот вечер я поймал еще трех
богомолов, но к нашему приезду выжил только один – Самка съела, или подъела
остальных, от которых сталась одна труха. Но эта самка прожила у нас почти
месяц. Я кормил ее небольшими бабочками.

   У мамы на работе потом все шутили над ней.

-
И даже лодку не проткнули? – с интересом спрашивал начальник.

А
лодку мы действительно не проткнули. Вышли без единой царапины. Если не считать
ожогов от неправильного загорания. У мамы сгорела шея и лицо, лицо сгорело и у
меня, но более запомнилось мне то, как загорели мои руки. Что б ни сгореть
целиком мы были в одежде с длинным рукавом. На мне была штормовка, а рукава у
нее были немного коротковаты. И в итоге загорели у меня только кисти, а
остальная часть руки осталась белой. Вот такие солнечные «перчатки» остались
мне на память о нашем путешествии.  Я
этим долго хвастался.

   И вот что интересно: когда мы на следующий
год три дня плыли по морю на этой же надувной лодке из Рудной-Пристани в
Духово, у меня «сапожками» загорели ступни, от того что у меня были коротковаты
штаны. В подобном путешествии по морю, если погода позволяет, длинна штанов,
значения не имеет, комаров там нет.

   С высоты прожитых лет, понимаешь, что именно
в таких походах формируется характер человека. Конечно, кому-то это может
показаться не правильным, и что ребенка нужно воспитывать по-другому. Но в семье,
где нет отца, который обычно воспитывает, в частности в мальчике, мужские
качества, в подобный ситуациях формируется характер. Я до сих пор помню мамину
фразу, сказанную ей в походе в падь Океанскую: «Если вот передо мной стена
будет, я рогом упрусь! И еще буксовать буду!». Сказано, конечно, в переносном
смысле, но смысл понятен, и я считаю это правильно. Нельзя сдаваться если вдруг
станет тяжело. Раз наметил цель нужно к ней идти.

   И
далеко не каждая мать-одиночка, будет возить своего ребенка и по лесам и по
разным городам, что б не только воспитывать в нем будущего человека, а просто
показать мир. Даже в полных семьях, не все родители так часто ездят по свету. И
в итоге их дети ни видят ничего кроме четырех стен своей комнаты, хотя возможно
им тоже хочется съездить куда-нибудь, посмотреть мир наяву, а не через экран
телевизора. Потом это впадает в привычку, и в итоге получается очередной
домосед. Которому ничего не интересно. Который родился в городе границы,
которого он никогда не пересечет.  Но в
мире есть много чего интересного чем одни и те же стены и один и тот же город,
и дай бог всем иметь таких родителей, которые будут его везде возить и покажут
своему ребенку мир не через телевизор.  

 

 

Эта
история основана на воспоминаниях, о событиях, произошедших со мной в июне и
августе 2005 года.