Сколково

Живут рядом с нами соседи, отличная молдаванская семья. Гена, Женя и недавно Вася. Гена, как водится, строитель, Женя повар, а Вася хочет уехать во Францию. Он недавно отслужил в молдавской армии (уж не знаю, с кем они там воевать собрались), побыл немного на родине, и приехал к папе с мамой сюда.
Гена, как водится, человек строительной специализации, пол, стены или потолок – все сделает, и даже розетки умеет.
Женя повар, ну а Вася пока никто, но зато молодой.
Раньше Женя помогала Гене в его нелегком труде, пока были хорошие заказы, но в последнее время с работой стало туго почему то, да и Вася приехал. Все столбы пестрят объявлениями о приеме на работу, но с одним ограничением – граждане РФ, РБ и почему то Украины. Молдавии в списке нет, хотя тоже вроде бы братская, славянская страна, хоть и цыгане. Приехавшего Васю Женя устраивать на работу не хочет, мотивируя это тем, что, мол, уставать будет, Гена с утра до вечера пропадает в поисках заказов, и пришлось Жене устраиваться на работу отдельно.
Выбор ее пал на Сколковскую гимназию, поваром для детишек. Прошла собеседование, сварила работодателю мамалыгу для подтверждения своего профессионализма, ему все понравилось, и Женя вышла на работу.
Встречаем ее вечером после первого рабочего дня.
Заходит, стыдливо так достает из пакета сверток, в нем семь круглых булочек с маком. Рассказывает.
Детишки в гимназии, как оказалось самые разные - черные, белые, красные. Другими словами, есть азиаты, есть негры и даже одна индейская девочка. Такая вот гимназия, наверно кадры для Сколково растят на бюджетные деньги, но не о том речь. Поскольку русская пища оказалась пока не очень привычной ими для употребления, на кухне остается много несъеденной еды. И руководство как-бы не против, если работники будут ее забирать к себе домой, возможно, совесть загрызла за уровень зарплат своих работников. А оставалось там и щи, и пюре и компот, селедка под шубой и много чего еще. В первый день Женя поскромничала, и взяла только булочки и принесла их домой. Путая русские слова, заодно сказала, что заложила по дороге домой в ломбарде последнюю цепочку, дабы оплатить аренду жилья.
Ну что, надо спасать ячейку общества, и мы стали собирать Женю на работу.
К слову сказать, рядом с домом есть помойка, не помойка, как-бы сказать, некий навес с одной стеной, заполненный наполовину всяким барахлом. Хозяин называет ее почему-то БАНЕЙ. Походив по краю, нам удавалось когда-то найти там немало ништяков. Например, полуметровый кальян, римский меч-гладиус в масштабе один к пяти, набор насадок разного размера, но немного некомплектный и слегка в ржавчине. Давно планировалось порыться там, как следует, но, во-первых, эту кучу обжило неизвестное количество котов, нарыли они себе там нор, как муравьи в муравейнике, один даже укусил меня в палец, пока я набор вытаскивал, да и времени как-то все время не хватало. А такое впечатление, что там можно найти все. Нет, не так – ВСЕ! А тут как-раз такой случай… В общем собрали мы Женю.

Уходила она ранним утром по дороге, плавно, как лебедушка, в сарафане и кокошнике. На плечах потертое коромысло. Слева висит желтое, эмалированное ведро с крышкой и надписью - ЩИ, справа ведро эмалированное, но с надписью БЫТОВЫЕ ОТХОДЫ, и цвета белого, слегка помято. За спиной рюкзачок для хлеба. Раннее солнце светило ей прямо в лицо, но она смотрела на него, не зажмуривая глаз, и облака расступались перед ней.

Ну и слава богу, теперь хоть голодными не останутся…
Да и Василия, наконец, отправим во Францию. Пешком. Ибонефиг по два часа занимать общественный душ.
А сколковской еды халявной насушим…