Шкатулка. 02

Размышляя, Елизавета Дмитриевна не заметила, как задремала. Рука безвольно выпрямилась, кольцо, вынутое «полюбоваться», сверкнув рубином, из раскрывшейся ладони выскользнуло, стукнуло по полу да и откатилось вглубь, в темноту, под туалетный столик… Там, в самом дальнем уголке, замерло. Старая барыня не почувствовала потери, встрепенулась, просыпаясь, села поудобнее, сняла ожерелье и со вздохом заперла свои сокровища. С трудом встала и, преодолевая навалившуюся слабость, вновь спрятала шкатулку в потайной шкаф. Ох, ненадежное место! Сколько уж об этом думано-передумано, следует дело довести до конца! В ближайшие дни нужно отправить за бригадой помастеровитее в Рыбинск! Пока лето, погода сухая стоит, самое время работы провести под предлогом ремонта… А что? Комнаты уже давно, еще при муже последний раз отделывали, а ротонду так и вообще только батюшка отстраивал…

Модест слово свое сдержал, уже к полудню назавтра все бумаги оформил, дал прочесть и подписать… Елизавета Дмитриевна из своей последней воли секрета делать не стала. Пусть Таисия знает, и именье, и земли, - все отойдет старшему внуку, Николеньке. Внучке тоже земля и деревеньки под Мологой завещаны, а пока за ее долей дядюшка, Дмитрий Зубов, присмотрит… В нем Елизавета уверена была. Ведь так уж жизнь повернулась, что оба брата Зубовы влюблены были в дочку Елизаветину. Но вышла Аннушка за младшего, за Алексеея Зубова. Чуткое материнское сердце видело, что старший из братьев, Дмитрий Зубов, продолжал безответно любить невестку свою, хоть и скрывать это пытался и от нее, и от брата… А теперь, после смерти обоих, обожает юных своих племянников, особенно Машеньку, заботится… Нет, об этом думать не стоит, гибель любимой дочери и зятя – рана еще не отболевшая, страшная… Елизавета Дмитриевна даже глаза прикрыла, застонала тихонько… Аннушка, доченька единственная!.. Ах, как ноет в груди! Таисия засуетилась, захлопотала, велела за доктором послать… Делает вид, что не обижена и не расстроена завещанием… В конце концов, не без гроша оставила ее Елизавета, небольшую ренту отписала. Однако надзор за исполнением опять же Зубову поручила…

…Скандал разгорелся вечером. Елизавета Дмитриевна по обыкновению перед обедом заперлась в спальне, достала шкатулку и вновь стала рассматривать да примерять украшения свои: завтра именины Владимира, надо подготовить любимый гарнитур, что муж на свадьбу ей преподнес когда-то… На именины мужнины и на день свадьбы Елизавета Дмитриевна всегда эти изумруды доставала: комплект хоть и простенький был, но памятный… Уже перебрав свои сокровища и собираясь запереть шкатулку, Елизавета вдруг обмерла… Ее, как горячей волной, обдало: нет кольца с рубином, еще от бабушки, Ольги Ивановны Сомовой, в наследство доставшегося! Как, куда пропало? Шкатулку не трогал никто, шкаф тайный заперт накрепко был, в этом она уверена! Едва сдерживаясь, чтобы немедленно не закричать, сзывая слуг, Елизавета убрала ларец на место, закрыла тайник свой на ключ, ключик, как обычно, на цепочке под платьем укрыла… Поборов нахлынувшее головокружение, отперла двери и тут уж дала волю своему расстройству! Мигом вся дворня сбежалась, Глашка кинулась в комнаты, Таисия тоже в стороне не осталась, лично возглавила поиски в гардеробной…

Кольцо так и не нашлось. Пропало! Ах, как жаль было бабушкиного рубина. Надевала его Елизавета все-то пару раз в юности, рука, видать, у бабушки изящная была, пальчики тоненькие. Кольцо скоро стало маловато Елизавете, а отдать ювелирам на подгонку так и не собралась… Последние годы подходило колечко только на мизинец, а Елизавета Дмитриевна этого не жаловала, все больше просто любовалась камнем, вертела перстень в руках, смотрела сквозь него на свечу, радуясь бликам, рассыпающимся вокруг… И вспоминала… С каждой безделушкой у нее были связаны какие-то события прошлой жизни, порой счастливые, порой печальные… Это великолепное кольцо досталось Елизавете, когда умерла Ольга Ивановна. Маленькая Лиза видела бабушку не часто, но хорошо запомнила властную, статную, потрясающе красивую женщину, на которую так хотела быть похожей. У дедушки - бравого гвардейского офицера в отставке – был большой дом в Санкт-Петербурге, где постоянно собирались гости, давались балы, на которых, естественно, Лиза не бывала, но с упоением слушала рассказы старшей сестры, начавшей уже выезжать «в свет»… Бабушка завещала кольцо юной Елизавете, оставив отцу ее, Дмитрию Сомову, свои имения на Волге… Прочие драгоценности и земли унаследовали дочери Ольги Ивановны…

Происшествие с кольцом и его совершенно необъяснимая пропажа уверили Елизавету Дмитриевну в срочной необходимости оборудовать настоящий тайник, который более надежно, чем секретный шкафчик, хранил бы ее сокровища. Елизавета прибегла к помощи Модеста Львовича, нашедшего для нее в Рыбинске артель плотников и каменщиков. Нанятых работников старая барыня велела поселить в хозяйственном флигеле, дворне своей запретила с ними общаться и за скорость выполнения заказа посулила деньги немалые. Мужики и впрямь оказались мастеровитые, все работы завершили за какой-то месяц, и к концу августа, когда зачастили дожди, отремонтированная ротонда уже радовала глаз белизной колонн, кружевным рисунком ограждений и заново вымощенными полами. Во флигеле, где располагались ее личные покои, Елизавета Дмитриевна сама за перестройкой приглядывала. В коридоре, ведущем к спальне, в нишах венецианские зеркала в рост повесить велела, а в спальне и гардеробной - сменить всю обивку. Шелка Елизавета лично выбирала, старую мебель всю вынести приказала, сохранила только столик свой туалетный да шкафчик с секретом… Впрочем, для шкатулки с драгоценностями теперь оборудовано было новое место, ход к которому знала только Елизавета Дмитриевна… Все счета за проделанные работы барыня припрятала там же. Таисию, чтобы не крутилась под ногами, Елизавета отправила в Егорьевское поместье навестить могилы Ларионовых: отца Таисии Семена Михайловича и матери ее - Прасковьи Матвеевны, поклониться им от ее, Елизаветиного, имени. Сослалась на свои недуги, не позволяющие ей отправиться в столь далекий путь… Таисия, может быть, и не поверила тетушке, но ослушаться не посмела…

Пока позволяла погода, до самого снега, Елизавета Дмитриевна часами обреталась в беседке-ротонде, слушала шум деревьев, дробный стук дождя по деревянной крыше… Глашка металась из сада в дом то за накидкой, то за чаем горячим. Таисия заглядывала ненадолго, сетовала, что мерзнет, и уходила, а Елизавета все сидела укутанная мехами и думала… Вспоминала былые годы, когда вдвоем с мужем они сиживали здесь за самоваром, и даже беседы вести не нужно было, они и молча слышали друг друга… Таисия чаевничать в беседке не любила. А, может быть, чувствовала себя лишней и давала супругам вдоволь насладиться уединением?

Ах, Таська, Таська… Модест Львович, видимо, не счел возможным связывать свою дальнейшую жизнь с бесприданницей, в Липки наезжал только по делам. Таисия, смирившись с потерей надежд на новый брак, попечалилась недолго и все чаще стала заводить разговор о любви своей к Липкам. Дескать, лучше и роднее для нее места нет, что хотела бы она дожить здесь до конца дней своих… Елизавета слушала, кивала, но никаких обещаний или уверений племяннице не высказывала… Более того, эти разговоры все больше ее тревожили, и она решилась написать Дмитрию Зубову, приглашая его и Коленьку с Машенькой в Липки. В конце добавила, что очень ждет Дмитрия Петровича для важного разговора… Да только не суждено ей было дождаться приезда внуков. Теплой апрельской ночью Елизавета Дмитриевна уснула, чтобы уже никогда не просыпаться… Родные приехать успели только к похоронам… Так Дмитрий Зубов и не узнал, о чем таком важном хотела поговорить с ним Елизавета Дмитриевна, и в качестве душеприказчика приступил к разбору наследства…