Север. Море.Лето.(часть 3)

11.

Следующие несколько дней прошли в ожидании и оцепенении. Это происходила не с нами, а в другом мире. На короткое мгновение мы иногда забывали, что происходит что-то страшное, но реальность накатывала волнами, опрокидывая чувство радости, благополучия и любви. Мы погрузились в вакуум безысходности и бессилия. Каждый новый день мы ждали, что что-то решится, образуется, наша девочка откроет глаза и заговорит. Но она не просыпалась.

Алину отвезли в лучшую больницу в округе. За 200 километров от нас. Каждый день мы навещали ее, отправляясь туда на машине или поезде и возвращаясь только поздно вечером.

Готтфрид почти ежедневно был у нее. Ему приходилось тяжелее всех. Он видел, как все это происходит, как девочку заглатывает море, он был там, совсем близко с ней… он превратился в человека – видение. Его облик – глубокая грусть, в его глазах потонула скорбь человека, так близко посмотревшего по ту сторону реальности.
Его и наша жизнь превратилась в ожидание. День за днем мы узнавали небольшие подробности о трагедии. В этот злополучный час, когда Алина повторно побежала в объятия моря, она ушла далеко от нас. Туда, где так хотела сделать снимки. На тот самый выложенный валунами пирс. Милая, зачем ты отправилась туда одна? Почему мы не видели этого, не остановили тебя, не пошли вместе?..
Именно там, на левой части пляжа, дно моря было обрывистым и непредсказуемым. Ровная гладь песка под ногами резко сменялась подводными ямами и обрывами. Быть может, Алина внезапно потеряла землю под ногами, отчаянно пытаясь коснуться спасительно дна, она только глубже погружалась в воду, в смятении не понимая, что происходит.
Начавшийся прилив еще на шаг приблизил ее к непоправимому. В считанные минуты вода прибыла на несколько сантиметров, подползла близко к берегу так, что уже нельзя было дойти до лестницы не промочив ноги.
Но Алина была не одна в этот момент – вместе с ней стала тонуть девочка лет семи. Ее брат в отчаянии стал звать на помощь. Готтфрид бросился в воду, доплыл до девочки и только тогда увидел, что помощь нужна и Алине. Он так надеялся спасти обеих! Он стал кричать, звать кого-нибудь, но с этой стороны пляжа почти никого не было. Его не слышали.
Обессилев, он вынес девочку на берег. Теперь скорее за Алиной! Но море вымотало его, забрав энергию, он почувствовал, что захлебнется и сам. К счастью, подоспели спасатели. Один из них вынес нашу девочку из ледяных объятий Северного моря. Вертолет приземлился на берег, врачи оказали необходимую помощь. Семилетнюю девочку удалось спасти, она пришла в себя. Позже ее мама много раз звонила Гоффи со словами благодарности. Быть может, Алина пыталась сама спасти ее, поплыла навстречу. Как было бы здорово читать в утренней газете, что девушка из России спасла ребенка на Северном море. Но вместо этого мы прочли совсем другое: «Путешествие русской группы на море обернулось трагедией».

11.
- привет, милая! Как ты? Какая ты красивая и милая! Смотри, медсестра заплела тебе косичку.
-да, на тебе сейчас такая красивая ночная рубашка в цветочек. И комната очень хорошая, просторная и уютная..

Мы с Юлей держим Алину за руку. Она не похожа на себя. Лицо чуть припухло, глаза приоткрыты, медленное и тяжелое дыхание. Мягкие ладони не сжимают мою руку в ответ, еле теплые, неподвижные, они словно застыли в знак обиды и молчания. Ты так крепко спишь…
Рядом медсестра проверяет аппараты, записывает что-то в бланк. Она приветливо объясняет нам, что этот прибор измеряет давление и пульс, отсюда поступает дыхание, а здесь – питание. Она улыбается нам, выражая сочувствие.
Здесь даже не пахнет лекарствами, нет этой тяжелой больничной атмосферы. Только напротив кровати висит картина. Море. Шторм.
Мы просим медсестру убрать изображение. Она обещает это сделать и вскоре уходит.
Мы разговариваем с Алиной так, будто можем услышать ее ответы. Мы уверены, что она слышит нас.
- Ты здесь ненадолго, моя хорошая. Немного отдохнешь и поедешь с нами. Нам же нужно столько всего увидеть, посмотреть! За окном – красивый вид на внутренний дворик, деревья, солнце…
- Вот ты проснешься завтра утром, тебе принесут вкусный завтрак. Только пока совсем немного. Мы приедем к тебе, и ты расскажешь, где ты была, что делала, кого видела. Возвращайся к нам…
Внезапно один из приборов издает какой-то сигнал. Нас это очень настораживает. Юля поразила меня своей открытостью, верой в хорошее, самообладанием. Этот звук она восприняла как добрый знак:
-Ну конечно, она же почувствовала нас, она откликается, милая моя…
Юленька, только бы ты была права. Постепенно меня охватывает паника. Медсестры нигде не видно. Сигнал повторяется снова. Я выхожу в смежную комнату, зову на помощь. Быть может, Алине стало хуже или наоборот, она скоро проснется? Только бы все было хорошо. Сигнал повторяется еще раз.
Медсестра улыбаясь, успокаивает:
-Ничего страшного, просто нужно сменить вот этот флакон…

12.
Я так мало тебя знаю. Ночь в поезде, день в разъездах, путь до пляжа…пересматриваю твои снимки на своей камере. Какая ты обаятельная! Особенно в этом белом платье и красной кофточке.
Твой спальный мешок так и не собран в палатке. Твои вещи все там же. Так тебя жду. Кажется, ты приедешь к нам прямо сейчас, улыбнешься, показав свои ямочки на щеках, и все вернется на правильный путь.
Сегодня дождь. Особенно грустно. К нам пришел священник из местной деревни и прочел молитву, чтобы все было хорошо с тобой. Я знаю, что ты крещенная. Девочки нашли твои иконки в чемодане и отвезли к тебе в больницу.
А еще, представляешь, мы сели за круглым столом, закрыли глаза, и каждый представлял тебя, твой смех, каждый радовался тому, что ты скоро вернешься. Это Марина научила нас. Я верю, что ты была рядом.

Знаешь, Одуванчик рассказала мне сегодня, что море в этот день испугало ее. Юлю одолевала непонятная тревога и смятение. Разболелась голова, в груди словно что-то давило, сжимая сердце. Она думала, что все из-за давления, ушла вместе с Максимом выпить чашечку кофе. Понимаешь, она чувствовала, что что-то будет не так.. А ведь я тоже так не хотела уезжать из дома. Тогда, в поезде, мне было так не по себе. Как думаешь, это и есть интуиция?
Оля сообщила сегодня твоей маме о случившемся. Ей сейчас очень тяжело. У нее даже нет документов, чтобы прилететь к тебе, нет паспорта, визы. Но ей обещали все сделать в скором времени. Ты же поправишься, чтобы увидеть ее?
Завтра мы поедем в Брауншвайг. Будем жить в семьях, встречаться с детьми, организовывать им праздники. Ты приедешь к нам, как только поправишься. Обязательно.

Я часто разговариваю с Алиной, будто она идет рядом. Мне отчаянно хочется, чтобы все было хорошо. Но.. Верю ли я в это?..

13.
На третий день у Алины начались небольшие судороги. Она все так же лежит на кровати с заплетенной косой, в тех же трубочках, в больничной рубашке. Только теперь при выдохе ее тело немного подергивается, словно по телу пробегают короткие волны. Кажется, она вот-вот очнется, откроет глаза, вернется..
Опухлость немного спала с лица, она почти такая же, как раньше. Нимфа.
Врачи не могут сказать точно, что с ней. Хороший ли это признак выздоровления, или просто мозг посылает импульсы.
-Все должно решиться завтра – говорят они.
Каждый день «завтра».
Мама Алины (ее зовут Гузель) прилетает ночным самолетом. Я не могу найти в себе силы встретиться с ней, посмотреть ей в глаза. Мы все виноваты перед тобой, Алина, перед твоими близкими, перед твоей молодостью и красотой..
Готфрид и Оля делают все возможное, чтобы мама добралась хорошо до больницы, устроилась здесь. Трудно представить, сколько сил ушло у них на это, сколько бумаг нужно собрать, связаться с посольствами обеих стран, договориться о выдаче визы и документов, найти деньги, нужных людей, забронировать билеты, договориться с руководством больницы…
Меня не было рядом в момент, когда мама увидела свою дочь. Но не сложно представить, какую боль она испытала, как тревожилась все эти дни, как горько было видеть своего самого родного человека вот таким - неподвижным, погруженным в сон, в котором искусственно тлелась искорка жизни.
-Мне кажется, в первый день она не осознала, что все так серьезно, - рассказывала мне Настя, - она хорошо держалась, если отвлечь ее, даже смеялась над чем-нибудь…
Немецкие врачи очень хорошо ее приняли, сделали все возможное для нее и девочки. Возможно, эта учтивость вселила в сердце мамы излишнюю надежду. Но на удивление, в этой больнице работает русский врач. Она объяснила Гузель всю обстановку, не приукрашивая действительность. Шансов проснуться у Алины мало… У нее начались проблемы с почками, с утра Алине ввели укол, чтобы прекратились судороги, хотя эти импульсы при удачном стечении обстоятельств должны были прекратиться сами по себе. Врачи ждали только приезда родственников, чтобы получить разрешение на окончательное обследование. Если результаты будут отрицательными, они имеют право отключить Алину от аппарата искусственного поддерживания жизни…
14.
Сегодня у нас запланировано еще одно мероприятие. В парке. Наши немецкие друзья делают все, чтобы нам было легче. Берут на себя подготовку работы с детьми, стараются отвлечь нас прогулками, поездками в другие города. И семья, приютившая меня и Настю, очень милая, добрая, душевная.
Так совпало, что их старший сын после несчастного случая тоже попал в кому и передвигается теперь только в инвалидной коляске. Проходит лечение в госпитале. Йона – его младший брат и наш новый друг, очень тяжело переживает эту перемену в жизни. Для него трагедия с Алиной – тоже знаковая. Я все больше убеждаюсь в том, что случаи не случайны. Судьба выбрала нас, чтобы пройти это испытание (или наказание?) вместе.
С утра мы добрались до парка, скорее похожего на небольшой лес, выросший среди каменных строений. Кто-то уже забрался на деревья, прикрепляя между двумя стволами большие балки, связанные веревкой. Получилось подобие лестницы, только расстояние между ступеньками - в человеческий рост. Наша задача – втроем забраться на верхнюю ступень, помогая при этом друг другу. Остальные страхуют лазающих. На первый взгляд все кажется таким детским, даже скучным. Но осуществить это на деле – совсем не просто. Силы заканчиваются уже после первого подъема, «лесенка» шатается от любого движения, страх высоты овладевает тобой, даже если ты никогда не страдал этой фобией. Мы цепляли друг друга за кофты и штаны, толкали снизу за спину, переваливались через эти балки, как матрешки на ярмарке, наступали друг на друга, наделали столько синяков! Обвязанные вдоль и поперек страховочными тросами и с касками на головах, мы были похожи на жучков, штурмующих непреодолимое препятствие. Зато какой восторг овладевает тобой, когда ты наконец наверху! Гордость, радость победы над собой, полет над своей слабостью. Я забыла где я, кто и что со мной происходит. Было просто хорошо и радостно там, наверху, раскачиваться на балке и визжать от удовольствия. Но приходит время спускаться на землю. А там, внизу, нас ждала печальная новость. Позвонили из больницы. Сегодня туда поедут не несколько человек, как планировалось, а только Яна. Гузель захотела с ней увидеться. Яна – еще один светлый человечек нашей команды. Вместе с Ленаром они учатся здесь, в Германии. Очень позитивные ребята, всегда активны, всегда в движении, с отличным чувством юмора. Яна тоже очень переживает с самого первого дня, видно, что эмоционально очень устала. Она, пожалуй, чаще всех была в больнице. А это невероятно тяжело.
Сегодня тоже поедет Яна. Несколько человек там не нужно, чтобы не утомлять маму, чтобы не было рядом неизвестных, новых лиц. Ей необходимо одиночество и покой, потому что результаты обследований оказались неутешительными…
15.
Вторая половина дня была свободной. Я, Настя и Ирина решили прогуляться по городу.
Ирина совсем переменилась. Раньше с ее лица не сходила улыбка, она умела жить и радоваться всему, что вокруг. Теперь она стала вялой и унылой. Словно за это время повзрослела на несколько лет.
Начал накрапывать дождь. Мы говорили об Алине, в который раз задаваясь вопросом: «Почему?». И все равно в подсознании теплилась надежда. Пока Ирина не получила сообщение. Остановившись, она сказала то, чего мы так боялись:
-Девочки, Алина умерла...