Сами доехали

Надёжка подпрыгивала от радости на остановке. Танюшка, старшая сестра, везёт ее на все лето в няньки к двойняшкам сестры Шуры. Как не радоваться - это же первое ее путешествие. Да и Танюшка поездке рада, дальше Пудожа она не бывала. В письме от Шуры описан подробный маршрут поездки: Алексеево – Переезд (на автобусе), Переезд – Медгора (на автобусе), Медгора (районный центр) – Надвоицы (на поезде), Надвоицы – Кулемино (на автобусе). Все по времени рассчитано. Танюшка через неделю возвращается домой в Алексеево, там еще четверо младших, и без нее не обойтись. А у Надёжки, несмотря на ее девять лет, опыт ухода за маленькими большой. Сестрички и братики так и звали ее не по имени, а «Няня». Наконец подошел автобус и девочки отправились в далекий, на пятьсот километров, путь.

Приключения начались уже через пару часов. Автобус в те далекие шестидесятые ехал медленно, да ещё и по просьбе пассажиров часто останавливался. Мужская половина автобуса курила, а женская бежала в лесок за обочину дороги. Девчонки тоже сбегали со всеми за компанию. А когда вернулись в автобус, Танюшка ахнула - её маленький кошелек с денежками на дорогу сиротливо лежал на сиденье. Выпал из неглубокого кармашка коричневой вельветовой курточки. Танюшка проверила кошелек, сунула руку под куртку. Там, мамой заботливо в платочек завязанные и на шею подвешенные, тоже лежали денежки, подарок Шуре. Успокоилась, все на месте.

Через час приехали на Переезд, где пассажиров должен был ждать медвежьегорский автобус. Но не дождался, уехал в Медгору. Все вышли из автобуса и разошлись. Следующий рейс в Медгору только завтра.

Девчонки остались на остановке – маленьком домике без окон и дверей, одни. Нет, не одни. По-соседству гуляло стадо коз. А коз, девочки, хоть и деревенские, видели только на картинках. Больше всего они понравились козлу с длинной бородой и крутыми рогами. Козел тоже заметил сестёр и увязался за ними. Танюшка решила было его погладить, но рогатый, отвесив нижнюю губу и задрав верхнюю, нагнул голову и неожиданно бросился на детей. Девчонкам пришлось спасаться на перилах. А козел резко поднялся на задние ноги, передними уперся в перила, и Надёжка увидела прямо перед собой прямоугольные зрачки коричневых глаз. Ударив от страха козла по лбу ладошкой, она с криком "мама!" перелетела через перила. А козел уже старательно жевал самую большую их котомку, и не обращал никакого внимания на попытки девочек его прогнать. Неизвестно, осталось бы что-нибудь от котомки, но проходивший мимо мужчина отогнал стадо от остановки, и сестрички вздохнули спокойно.

...Время шло медленно. Дети проголодались. Со всеми своими котомками, а гостинцев Шуре и близняшкам они везли немало, девочки отправились в магазин. Здесь можно было купить всё, что хочешь! Надёжка упросила сестричку купить брикет сухого киселя. Она как-то его попробовала, чуть-чуть, и его вкус казался ей таким волшебным. На остановке, с киселем и мамиными пирогами, попировали. Да еще Таня отдала сестренке найденный в траве, кем-то заброшенный, желтый, как солнышко, мячик. Надёжка чувствовала себя совсем счастливой.

Но хоть и июнь стоял, а вечер свое дело сделал – приблизилась ночь. И мысли сестёр, что можно на этой остановке дождаться завтрашнего автобуса, куда-то испарились. Как не стеснялись девочки незнакомых людей, но решили: будут по очереди проситься ночевать. Ведь бывало так, что и у них дома останавливались чужие люди, а родители их и кормили, и ночевать оставляли.

Первой пошла Танюшка, да то ли дома никого не было, то ли дверь так хорошо была закрыта, что силенок не хватило открыть, но в дом не попала. А постучаться в дверь не сообразила. У них в деревне никто и никогда в двери не стучал. Да и двери не закрывались, если дома кто-то был.

Надёжка, повторяя про себя: - "Пустите, пожалуйста, ночевать",- заскочила в небольшой домик, увидела очередь людей, стоящую к окошку в перегородке, и, уже понимая, что это не жилой дом, выпалила заготовленное:

- Можно у вас переночевать?

Люди в очереди, смеясь, пояснили:

- Это радиоузел и почта, а переночевать можно в Доме приезжих, на соседней улице.

И девчонки с радостью побежали к указанному дому.

Главная в Доме приезжих - комендант. Она жила в одной из комнат этого же дома и была больна. Лежала в постели, распустив на одеяло пышную русую косу. Увидев девочек, несмело вошедших в комнату, женщина встала, ласково расспросила сестёр, напоила чаем и выделила единственную в Доме приезжих свободную койку.

- В этом номере,- сказала она, – будут ночевать два милиционера и преступник-убийца, но вы не бойтесь, вас никто не тронет.

Преступников за свою короткую жизнь сестренки еще не встречали. Поскорей в кровать, под одеяло, побоялись-побоялись, прижались друг к дружке и уснули. Танюшка, хоть и держалась всю ночь рукой за платочек с деньгами - берегла, спала крепко. Надёжка же проснулась ночью от тихого разговора. С ужасом слушала, как убийца рассказывал милиционерам о своей девушке, о любви к ней и о том, к чему страшному любовь эта привела. Пошевелиться боялась и долго не могла уснуть, представляя услышанное...

А утром все кровати стояли аккуратно заправленные, и ничто не напоминало сестренкам о ночевке рядом с преступником. Комендант снова напоила девочек чаем, и девчонки, не слушая уговоров подождать здесь автобус, убежали на остановку. Автобус их ждать не будет, это они уже крепко усвоили.

Вот и железнодорожный вокзал в Медгоре. Девчонки сразу прилипли к окнам, стали рассматривать вагоны и паровозы, в их районе железной дороги не было. Разобрались с расписанием поездов. Поезд в Надвоицы шел рано утром.

На перроне погуляли со своими сумками. Гордые – поедем на поезде. Из их подружек на поезде еще никто не катался. А еще и товарняки шли! Это новое словечко девочки услышали от рабочих, которые что-то поколачивали внизу у вагонов. А потом полюбившийся Надёжке мячик выскочил из ее рук и скатился вниз, под колеса поезда. Надёжка бросилась за ним. Схватила свой желтый мяч, стала вылезать из-под вагона... Увидела устремленные на нее со всех сторон испуганные глаза, услышала крики:

– Девочка под вагоном, остановите поезд!

Надёжка испугалась, чуть не вернулась обратно под поезд. Потом бросилась к сестре, и они, схватив сумки, уже бежали на вокзал, так и не поняв, что могло произойти.

.... С вечера в небольшом помещении вокзала еще были люди, а потом девочки остались одни. Пришла недовольная женщина, протерла молча пол и ушла. Скамейки стояли кругом, и Надёжка с удовольствием бегала вокруг них, играя в мячик и уговаривая серьезную сестричку составить ей компанию. Потом устала, притулилась на скамеечке, уснула.

Танюшке хоть и двенадцать уже, но одной страшновато, она будит сестренку, выводит ее на улицу, на прохладу, чтоб не спала. Но стоит Надёжке только присесть на скамью, как глаза ее опять слипаются. Она шепчет Тане:

– Я не сплю, не сплю...

Да куда там, спит.

Чутко дремлет временами и Танюшка, предварительно засунув свои ножки в ручки сумок, чтобы сумки не украли. Вновь они плетутся на улицу, слушают ночной город. Редко-редко мимо проходят поезда, и под их чуф-чуф еще больше спать хочется. Снова борются со сном... И как же рады девочки первым утренним пассажирам!

Открывается касса. Танюшка, первая в очереди, покупает билеты до Надвоиц, а о том, как вагон свой найти по квадратику с числом, ей рассказывает соседка по очереди. В вагоне они крепко спят, забыв и про котомки, и про заветный узелок, всецело доверяя своим соседям.

Надвоицы. Автовокзал. На автобус в Кулёмино они опоздали. Правда, в кассе сказали, что какая-то машина идет туда от конторы, а ехать к ней надо автобусом номер пять. С трудом девочки втиснулись в переполненный автобус, долго тихонько спрашивали в чьи-то спины, скоро ли будет контора, а когда народ схлынул, и их услышали – контора была далеко позади. Стоящая рядом пожилая женщина, увидев, как расстроились девочки, пожалела их:

- Мне тоже в контору надо бы. Я вас провожу и на машину кулёминскую посажу.

Тут Танюшка уже не выдержала и, от чужого сочувствия, разрыдалась. А Надёжка ее поддержала. Так и плакали хором. А весь автобус их успокаивал.

Ехали в Кулёмино на грузовой машине, в кузове, на деревянных скамейках. Народу в машине было битком. Девочек расспросили, узнали, что едут они к учительнице Александре Ивановне, а Александру Ивановну в поселке любили. С девчонками шутили, сравнивали с Александрой Ивановной и решали, что старшенькая-то точно сестра, такая же рыженькая. А вот младшая что-то совсем непохожа – черненькая. Большой усатый мужчина с серьезным видом советовал назвать двойняшек сестры Кулёмой и Матреной, раз в Кулёмино родились. И все смеялись, слушая, как горячо Надёжка доказывает, что двойняшек уже зовут Оксана и Светлана.

Соседка Шуры привела девочек к дому их сестры, достала откуда-то ключ, впустила в квартиру, сказала: "Ждите, скоро Шура придет". Шура работала после декретного отпуска, отвечая в начальной школе за занятия с учениками, «оставленными на лето», и за пришкольный участок. Отпуска ей в это лето не полагалось. Девчонки, от радости, что доехали, решили устроить сестре сюрприз. Быстро затолкали котомки под кровать и сами к ним полезли спрятаться, но тут же были выдернуты за ноги прибежавшей Шурой.

Наобниманным, нацелованным, сидящим за столом сестричкам дорога уже казалась лёгкой и они, перебирая свои приключения, гордились – вот, сами доехали!

Прошли года. Сестренки стали взрослыми, разъехались в разные города. Но при встречах они всегда вспоминали ту первую самостоятельную поездку, то доброе время, когда среди людей для них, детей, не было чужих, то время, когда они чувствовали себя в этом мире такими защищенными.