Прозрение

Начало моего прозрения случилось на кануне Нового Года, когда пластиковые елочки еще не продавались, и люди покупали к празднику живые елки. В тот год на наш Шарташский рынок из леспромхоза на нескольких машинах привезли для продажи кудрявые ели. Место хранения и торговли огородили высоким забором, сколоченным на скорую руку из горбыля.

К открытию рынка у забора образовалась уже длинная извилистая очередь. Когда подошел я, в очереди насчитывалось уже около двухсот человек. Стояли спокойно. К очередям мы были привыкшими. За порядком следили добровольцы. Такие инициативные люди всегда находились. Да и дежурный милиционер при большом скоплении людей приглядывал за порядком.

В зону торговли запускали людей из очереди по десять человек. Ели были расставлены рядами по их высоте. У каждого ряда обозначена цена дерева. Покупатели быстро выбирали нужный товар, расплачивались и уходили. Очередь двигалась достаточно быстро, но у каждого, стоящего здесь, возникал вопрос, достанется ли для него елочка нужного качества. Люди нервничали.

Вдруг по очереди прокатилось волнение. Люди возмущались, ругались. Оглянувшись, я заметил, как группа молодых ребят, человек пять, забиралась в зону продаж через забор. Милиционера рядом не оказалось. Я подумал, и стало страшно:

– Это что же, ради какой-то елки можно пренебречь общественным мнением! А если в стране что-то случится, не дай Бог, то найдутся люди, способные учинить беспорядки!

Купить елку в тот день мне не удалось, а вот зародившееся тогда сомнение прочно засело в моем сознании. И главное, все это сбылось.

Наступили девяностые годы. Случился государственный переворот и изменился общественный строй. Новая власть была еще слаба. Страна стала на путь развития капитализма и частной собственности. Наступило время агрессивного захвата движимого и недвижимого имущества. Возникли криминальные группировки, совершавшие вооруженный захват достояния. Заводы, разные предприятия, земля переходили из рук в руки. Повсюду говорили, что убит этот, убит другой. Шла настоящая кровавая война. На кладбищах появились богатые захоронения собственников, руководителей группировок.

Вот и получается, что при слабой власти всегда найдутся люди, учиняющие беспорядок.